Страница 56 из 70
Я сжал зубы, тщетно пытаясь вернуть себе хладнокровие и избавиться от дурацкого желания поглумиться над стоящим напротив соперником. Даже уперся лапами понадежнее и с силой тряхнул головой, стараясь выкинуть из своей головы ненормального весельчака и вернуть того сурьезного, последовательного, сугубо логичного зануду, которым я когда-то был. Но быстро понял, что ничего из этой затеи не получится. Тяжело вздохнул. А потом взглянул на тихо сходящего с ума от злости лича и печально сказал:
- Вот так всегда: живешь себе, живешь... думаешь, что знаешь о себе абсолютно все... тихонько радуешься тому, что такой весь из себя замечательный... но потом приходит какой-то говнюк и тут же находит в тебе серьезные недостатки. Причем, что самое поганое, почти всегда оказывается прав. Вам не кажется, что это несправедливо, коллега?
Барон, не дослушав, оглушительно взревел, наверняка распугав своих немногочисленных уцелевших зомби. После чего сорвался с места и со всей доступной скоростью ринулся в атаку.
Взглянув на его перекошенную морду, в которой уже давно не осталось ничего человеческого, я совсем погрустнел. И, выставив ему навстречу весь свой зубасто-клыкастый арсенал, все-таки не удержался и добавил:
- К сожалению, справедливость, как и правда, теперь - чрезвычайно редкое явление. Хотя для того, чтобы узнать причину этого, достаточно просто взглянуть на свое отражение...
Глава 17
Если нечего сказать, промолчи. Не позволяй собеседнику заподозрить тебя в глупости.
Мы столкнулись почти в центре раскуроченного холла, неподалеку от мертвого голема. Барон налетел, как гигантская ворона - с шумом, воем, хриплым клекотом... я успел только отшатнуться, избегая острых когтей одной его лапы, как тут же получил мощный удар под дых другой. Затем что-то острое с силой обрушилось на мой затылок, едва не задев левый задний глаз. Яростно замолотило где-то в районе верхних лопаток - как раз там, где у меня ужасно чесалась шкура. Наконец, больно клюнуло в темечко и угомонилось, когда я выяснил-таки, что там за гадость стучит мне по позвонкам, и поймал живущий собственной жизнью хвост барона, тут же намотав его на один из своих кулаков.
- Плохая собачка, - изловчившись, погрозил я недовольно сопящему личу оставшимся свободным средним пальцем. - Или ты - ящерка?
А затем, улучив момент, от души засветил ему в нос.
- Будешь знать, как обижать хороших дядей-некромантов! Фу!
Барон утробно зарычал и отшатнулся назад, пытаясь высвободить из захвата важную часть своего уродливого тела. Резко дернулся, чуть не подпрыгнул, пропустив хвост между задних лап. Наконец, решительно повернулся ко мне лиц... то есть, харей и, все еще пятясь, угрожающе рявкнул, надеясь, что это меня устрашит. Но фигу - я вцепился в добычу намертво. Уже двумя средними руками. А затем еще и подался назад, надеясь, что упершийся лич поскользнется на склизком полу и потеряет равновесие.
Он в ответ обозлился еще больше и так громко скрипнул зубами, что издалека, наверное, могло показаться, что тяну я его с редкой жестокостью вовсе не за хвост, а... ну, сами понимаете, за что. Благо тоже длинный, тонкий и скользкий, как тугая сопля.
Гм.
А потом до господина барона дошло, что таким образом он "канат" на себя не перетянет. Довольно быстро в его голову все-таки пришла "светлая" мысль о том, что достаточно просто откусить мне лапы, и проблема исчезнет сама собой. Внезапно прекратив упираться, он так рьяно рванул в мою сторону, что я едва успел отдернуть пальцы. После чего, не дожидаясь, пока взвившийся в воздух хвост щелкнет меня по носу, прыгнул вперед и с оттяжкой полоснул длинными когтями уродливую морду противника.
Он, к моему огромному сожалению, успел отдернуть башку, поэтому вместо глубоких ран заполучил лишь три легких царапины на носу. На его настроении, правда, это не сказалось, но я был глубоко разочарован: кажется, скорость реакции у нас все-таки не слишком отличается. Более того, я едва успел отскочить назад, вернувшись на исходную позицию и избежав ответного удара. А когда снова взглянул на застывшего напротив лича, всерьез озаботился новой проблемой.
Какое-то время мы стояли неподвижно, буравя друг друга одинаково горящими глазами. Барон нетерпеливо рвал когтями каменные плиты под ногами. Я следил за его тяжелым дыханием и лихорадочно думал. Некро-голем мирно почил где-то между нами. А разбросанные повсюду куски тел так гармонично дополняли картину нашей эпохальной битвы, что моя клятая трансформа, едва подумав об этом, тут же приосанилась и постаралась принять более выгодную позу. Причем, ее нисколько не волновало ни отсутствие зрителей, ни то, что некому было запечатлеть ее воинственный и грозный облик. Нет. Она просто развлекалась и в который уже раз за эту ночь навела меня на размышления о том, из кого мы, собственно, ее собрали.
Может, в состав этого чуда затесалась частичка какого-нибудь шутника-маньяка, склонного к самолюбованию? Или же туда каким-то волшебным образом просочилась частичка плоти прирожденного художника, попавшего в опалу из-за неудачно нарисованного портрета какой-нибудь себялюбивой герцогини?
Не знаю. Честно говоря, никогда не интересовался, какие именно тела поступают на мой секционный стол в качестве подопытного материала. Но, видимо, на будущее следует это учесть, потому что какие-то остаточные эманации прежних владельцев во мне все-таки остались. И не один, не два, а гораздо больше, потому что для работы нам с учителем приходилось порой соединять фрагменты от разных носителей. Такие, которые лучше всего подходили для формирования той или иной функции, без оглядки на происхождение образцов. И вот теперь это аукнулось совершенно неожиданным образом. Причем, чем меньше я себя контролировал, тем больше проявлялись эти низменные, глубоко зарытые в подсознании, почти что инстинкты. О которых пятьдесят лет назад не мог знать ни я, ни мой многоопытный наставник.
Возможно, именно из-за них я в последние годы так сильно изменился?
- Ты умреш-шь! - вдруг пролаял барон, видимо, устав стоять молча. - Умрешь! Я р-разорву тебя на куски!
- Фи, как примитивно, - рассеянно заметил я, продолжая напряженно думать. - Коллега, для человека вашей профессии это, как минимум, непрактично. Может, мы уладим наши разногласия более цивилизованным способом?
- НЕТ! - непримиримо рявкнул лич. - Ты убил моих женщин!
- Ах, вот в чем дело... если вы помните, господин барон, к моменту моего появления они были УЖЕ мертвы. Так что никто не мешает вам воскресить их снова.
- КАК?! Ты же забрал у них всю жизненную силу!
- Неужели? - удивился я, машинально погладив впалый живот, который тут же отозвался довольным урчанием. - А и правда... ну, значит, воскресить уже не получится. Придется вам, барон, искать себе новую супружницу. Впрочем, выбор большой: на кладбище осталось так много не разоренных могил...
В конце концов, до лича дошло, что я над ним снова издеваюсь. Захлебнувшись бешеным воем, он прекратил портить пол в своем замке и, хрипло проревев что-то невнятное, снова бросился в атаку, полный просто невыразимого желания порвать меня, как котенок - бабушкин клубок. Вот только не учел, что не он один умеет красиво тянуть время, и не сразу понял, для чего я резко присел и, оттолкнувшись ногами, высоко подпрыгнул.
Мне повезло - частично разрушенный потолок все еще был способен выдержать вес гигантского боевого таракана. Надо признать, эта форма оказалась на редкость удачной, приятно подвижной, выносливой и очень легкой. А уж как она умела взбираться по вертикальным поверхностям... просто сказка! Зря Нич ворчал по поводу своего внешнего вида. Надеюсь, теперь, когда он понял, что не один такой шестиногий, ему станет чуточку спокойнее. Все-таки знать, что нас таких двое и оба мы в хитине, здорово помогает уменьшить риск развития комплекса неполноценности. Мужская солидарность... что и говорить. Может, теперь он поймет, почему я выбрал для него столь экстравагантный образ.