Звёздный свиток

— Оставь извинения на потом, — прервала Андраде. — Сьонед, много лет ты отвергала почти все мои планы. Но сейчас настал решающий момент для всего, ради чего я работала не покладая рук — да и вы с Роханом тоже.

В Сьонед моментально ожили старые подозрения, но она заставила себя расслабиться.

— Это совсем не одно и то же, — осторожно промолвила она.

Ерунда. В конце концов мы все стремимся к одному.

И для этого никогда не представится более благоприятного случая. Конечно, в этом году вам еще не удастся сплотить всех под своим знаменем, но все идет к тому. И начал это сплочение Рохан, когда предложил породниться принцам Кирста и Изеля. После смерти Волога и Саумера этот мальчик как его? — Арлис унаследует оба государства. То, что этот мальчик родственник Поля, сильно облегчает дело. Поль мог бы лично править и Кирст-Изелем.

— Продолжайте, — пробормотала Сьонед.

— Что же касается Оссетии, то брак Геммы с Костасом также привел бы к объединению Сира и Оссетии под властью родственника Поля. Что может быть лучше?

— Есть и еще что-то? — тихо спросила она.

— Да, ваше высочество, — откликнулась Пандсала. — Фирон. Если он станет частью Марки, то помимо еще одного государства в ваши руки перейдет вся торговля хрусталем. И Порт Адни. У лорда Нарата нет наследника. После его смерти лордство перейдет к Вологу и станет собственностью Арлиса. Кроме того, есть еще и Виз. Когда претендент будет объявлен самозванцем, Киле и Лиелл будут устранены вместе с ним и город перейдет к Клуте. — Она мгновение помедлила, но затем решилась: — Я предлагаю сделать то же со всеми, кто поддерживал Масуля. Если после открытого выступления против Поля эти люди не будут лишены престола, то навсегда останутся врагами, с которых нельзя будет спускать глаз. Среди вашей родни и союзников хватит преданных молодых людей, чтобы сделать их принцами Кунаксы, Гилада, Криба и Фессендена.

— Вы согласны с этим? — спросила Сьонед, глядя в холодные голубые глаза Андраде.

— Да, — кивнула та.

— Итак, — сказала Сьонед, — если я вас правильно поняла, наши цели сводятся к следующему. Во-первых, уничтожить Фирон как самостоятельное государство ради нашей собственной выгоды, не обращая внимания на то, что скажут другие принцы. Во-вторых, устроить брак, который поводит объединить две страны под властью моего племянника без оглядки на мысли и чувства обоих молодых людей. В-третьих, свергнуть лорда Визского и его жену за допущенную ими ошибку и в знак нашей доброй воли передать город Клуте. А затем заменить всех, кто смел возражать нам, своими людьми. Все верно, я ничего не перепутала? Пандсала закусила губу, но храбро ответила:

— Да, ваше высочество.

Андраде слегка нахмурилась, а затем кивнула.

— К сожалению , да.

— К сожалению! О Богиня! Пандсала, вам еще простительно, хотя вы столько лет были регентом Поля. Но вы. Андраде! Вы знаете меня и Рохана с детства! Неужели вы могли всерьез сделать такое предложение?

— На это мне дает право наша общая мечта.

— У нас нет ничего общего! — Она вскочила, сжала кулаки и гневно посмотрела на обеих женщин. — Да как вы посмели? Чтобы Рохан кроил карту по своему усмотрению, свергал старых принцев и сажал на их место новых! И вы еще считаете, что у нас с вами одна мечта?

Андраде наклонилась вперед, бледная от ярости.

— До каких пор вы с Роханом собираетесь потворствовать этим ничтожествам? Пока они не станут для Поля настоящей угрозой? А я мечтаю об объединении всего континента под властью вашего сына как верховного принца!

— Принца-фарадима!

— А почему бы и нет? Рохан сам начал это, присоединив Марку и способствовав объединению Кирста и Изеля! Разве он стремится не к тому же, о чем я тебе говорила? Лучшего времени для достижения этой цели не будет! Когда Масуля разоблачат как лжеца, всех его сторонников следует сурово наказать! Какой еще предлог требуется, чтобы избавиться от врагов и передать власть над их владениями Рохану? Или ты предпочитаешь, чтобы он залил кровью земли, которыми впоследствии все равно будет править Поль? Это Рохан, который давным-давно повесил свой меч на гвоздь и поклялся никогда не брать его в руки? Неужели угрызения совести могут заставить тебя отвергнуть возможность решить все одним махом?

Сьонед в два шага преодолела разделявшее их расстояние, вцепилась в подлокотники кресла Андраде и наклонилась, глядя ей прямо в лицо.

— Наша с ним мечта — это союз государств на основе общих законов, поддерживаемый не силой меча, но чувством чести и верой в то, что эти законы лучше, чем меч! Ваша мечта — это мир, устроенный так, как нравится вам, под номинальным владычеством Рохана!

— Не его, ваше высочество, — отчетливо проговорила Пандсала. — Поля.

Сьонед обернулась к принцессе-регенту.

— И вы хотите оставить ему такое наследство? Конфискованные земли; отторгнутые поместья; страны, перекроенные вопреки закону и мнению людей, которым эти законы должны были служить; принцы, выгнанные из их замков… Или вы предпочитаете сразу убить их?

— А какое наследство он получит сейчас? — возразила Пандсала. — Соперники на каждом углу и страны, готовые в любую минуту продаться самому сильному из его врагов!

— Страны могут объединяться только при всеобщем согласии! — воскликнула Сьонед. — Но бесчестные приемы приведут к тому, что обиженные бывшие принцы будут устраивать заговоры с целью вернуть себе утраченные владения. Представьте себе меридов, число которых возросло в десять раз!

— Тогда убейте их, — просто сказала Пандсала. — Время справедливых законов настанет позже, когда укрепится ваша власть.

— И когда мой муж утратит доверие всех принцев без исключения.

— Они согласятся со всем, что он скажет, и смирятся с этим.

— Вы имеете в виду, что они смирятся, если к их горлу будет приставлен меч? Пандсала, я на их месте ни за что не смирилась бы. Нет, не такой мир мы хотим оставить нашему сыну!

— Но вы же собираетесь присоединить Фирон, правда? — резко прервала ее Андраде. Сьонед отпрянула.

Только если захотят сами фиронцы и если на это, как предусмотрено законом, согласятся другие принцы.

Удобная лазейка для болезненной совести Рохана! Сьонед, ты говоришь как он, но думаешь по-другому. Я учила тебя быть более практичной.

— Вы учили меня многому, Андраде — в том числе и тому, о чем теперь жалеете. Но мой муж научил меня еще большему. Да мы возьмем Фирон, но по закону. Неужели не понимаете? Я знаю, как вам не по нутру стремление Рохана все делать по закону, когда он имеет полную возможность брать и делать то, что ему хочется. Но разве вы не видите, что стало бы в этом случае и с ним, и с законами, которые он помогал составлять? Если он сам не будет соблюдать законы, то кто же будет им подчиняться?

— Я пытаюсь дать Рохану возможность распространить действие его законов на весь континент! Либо он возьмет его немедленно, либо потратит на это весь остаток жизни, продолжая строить из себя честного и благородного принца! О Богиня, как заставить тебя понять? Зехава добивался этого мечом, а не разговорами. Рохан…

— Вы хотите сделать из него второго Ролстру, — ледяным тоном сказала Сьонед. — Если вы стремитесь к этому, почему бы вам не поддержать Масуля?

Побледневшая Андраде вскочила на ноги, дрожа от гнева.

— Дура! И ты еще говоришь, что носишь свои кольца? Я подала тебе целый мир на блюдечке, а ты…

— Вы не дали мне ничего кроме колец, которые я действительно ношу — но только как шрамы на пальцах и на душе!

Сьонед тоже трясло. Старая битва продолжалась: беззаветная любовь Сьонед к Рохану воевала с властностью Андраде, требовавшей беспрекословного подчинения. Они спорили и раньше, но никогда еще дело не доходило до явной ссоры, до открытого бунта, грозившего Сьонед обвинением в предательстве дела фарадимов.

— Сьонед, ты такая же, как я. — Голос Андраде разил, словно удар бича. — Все твои планы — лишь отражение моих собственных. Да, я знала вас с Роханом с самого детства. Я сделала вас обоих тем, что вы есть. И в результате получила вашего сына.