Жена самурая

Из группы придворных выступил Правый министр Исидзё:

— Никто не видел императора после того, как он прошлой ночью удалился в спальню. Слуги обнаружили его отсутствие, когда пришли будить на молитву восходящему солнцу. Я приказал обыскать весь дворец. Не найдя императора, я поставил в известность сёсидая. Но он мог исчезнуть задолго до рассвета.

— В резиденции посторонних не было? — спросил Сано.

— Не было. Из императорского гардероба пропал лишь комплект дневной одежды.

— Тогда, вероятно, он ушел по своей воле, — заключил Сано. — Как он мог это сделать?

— Должно быть, перелез через стену.

— Не намекало ли что-нибудь на то, куда он собирается и с какой целью?

— Слуги сообщили, что он целый день вел себя совершенно нормально. Да, вот еще что: нигде не могут найти этого идиота, принца Момодзоно. Подозреваю, он удрал вместе с его величеством.

Во двор вбежал охранник, размахивая свитком, перевязанным шелковым шнурком:

— Я нашел это в Павильоне пурпурного дракона.

— Дай-ка сюда. — Янагисава развернул свиток.

Сано увидел золотую хризантему и крупные иероглифы, нацарапанные детской рукой на прекрасной бумаге.

Янагисава громко прочел:

"Моей досточтимой семье и верному двору.

Не трудитесь меня искать. Мы встретимся достаточно скоро, и тогда весь мир узнает, что я сделал. Это заря новой эры. Сегодня вечером я поведу мою армию в сражение с угнетателями Токугава, которые слишком долго унижали императорский трон. Я захвачу столицу и займу место правителя страны, которое принадлежит мне по праву. Никто не может остановить меня. Боги предвещают мне триумф.

Священный император Томохито".

Над двором повисла оглушительная тишина. Сано в смятении покачал головой: «Новый поворот событий показывает, что инициатором заговора является император Томохито. Но как же быть с доказательствами против Правого министра Исидзё?»

— Священный меч исчез из сокровищницы. Доспехи его величества — тоже, — доложил охранник.

Из толпы придворных вышла дама. Сначала Сано с трудом узнал Дзёкио. Она была в домашнем кимоно, ненакрашенная, простоволосая. Царственная красавица превратилась в объятую ужасом тетку из захолустья.

— Мой бедный безрассудный сын! — прорыдала она, заломив руки.

Среди придворных поднялся гвалт: мужчины принялись рьяно открещиваться от мятежа, женщины заплакали; вся группа двинулась со двора. Сано понимал их страх перед наказанием за невольное соучастие в государственной измене, но беспорядков в императорской резиденции он не мог допустить.

— Задержать их! — приказал сёсакан чиновникам бакуфу. — Посадить каждого под домашний арест!

Чиновники бросились выполнять приказ. Янагисава указал пальцем на Правого министра Исидзё:

— Вы первый в ответе за то, что произошло. Вы подвигли императора к мятежу и организовали заговор!

Исидзё смерил его высокомерным взглядом:

— Ошибаетесь. Если бы я был посвящен в планы императора, то убедил бы его отказаться от них.

— Не лгите! — вскричал Янагисава. — Я видел вас вчера ночью с ронинами. Вы заплатили им за военные действия, которыми теперь руководит император. Где мятежники нанесут удар?

От изумления лицо Правого министра стало пепельным.

— Вы... видели меня? — Он попятился. — Но мои действия не имеют ничего общего с бунтом.

— Госпожа Асагао призналась, что вы не были с ней, когда умер Левый министр Коноэ, — сказал Сано. — Кроме того, у нас есть свидетель, который видел вас в Саду пруда сразу после убийства.

— Да... я там был, — машинально согласился Исидзё, явно думая о чем-то своем.

— Убийца! — взвизгнул Янагисава. — Мятежник!

Глаза Исидзё остекленели.

— Коноэ... Милостивые боги... Я должен был догадаться... — прошептал он и рухнул без чувств.

Янагисава нагнулся и ударил Правого министра ладонью по щеке:

— Очнитесь!

Исидзё не отреагировал.

Янагисава посмотрел на Сано:

— Ну, что вы теперь предложите?

Несколько часов прошло как в тумане. К полудню войска и полиция, прочесав город и не найдя императора, заняли круговую оборону; у ворот Большого укрепления выстроились пушки; самураи Мияко и окрестностей подверглись поголовной мобилизации; на сторожевых башнях замка Нидзё разместились охранники.

Сано и Янагисава спустились в столовую перекусить.

— Возможно, у нас есть средство обнаружить императора и предотвратить мятеж, — сказал Сано, беря палочками лапшу.

Янагисава отпил чая.

— Вы имеете в виду таинственные монеты? Сомневаюсь, что они могут помочь в решении проблемы.

Сано проглотил лапшу.

— Я говорю не о монетах, хотя они имеют отношение к местному разбойничьему клану Дазай. Я подумал о бумагах, которые вы забрали из покоев Левого министра Коноэ.

— Я изучил их. Не помню, чтобы видел хоть что-то, относящееся к удару по Мияко.

— Просмотрю-ка их теперь я.

Янагисава пожал плечами:

— Да пожалуйста!

Сано подъехал к Особняку Нидзё. Рэйко выбежала навстречу; лицо пылало от возбуждения.

— Город заполонили войска, — затараторила она, не дожидаясь, когда Сано слезет с коня. — Все самураи, проживавшие в гостинице, по приказу сёсидая отправились на сборные пункты. Неужели началось?

— Да. — Сано спешился и сообщил жене о пропаже императора и его послании. — К сожалению, мы не знаем, когда и где мятежники ударят.

— Что ты собираешься делать?

«Не было бы счастья, да несчастье помогло», — мельком подумал Сано, обрадовавшись, что отчуждение жены сняло как рукой.

— Нужно внимательно пересмотреть бумаги Коноэ. — Он передал поводья конюху и, обняв за плечи, повел жену в гостиницу.

Рэйко рассортировала содержимое ящиков; пол был усеян аккуратными стопками.

— Вот календари Левого министра с перечислением деловых встреч, церемоний и праздников. Тут финансовые отчеты. Там проекты императорских эдиктов. Слева письма из бакуфу и прочие официальные документы. Справа меню приемов. Посередине личные дневники. Кроме перипетий соперничества с Правым министром Исидзё, оскорблений в адрес госпожи Дзёкио и жалоб на плохое поведение императора Томохито, в них ничего нет. Судя по записям, он сам готов был их убить.

— Забудем пока про убийство, — сказал Сано. — Канцлер Янагисава и я почти уверены, что Каноэ пал жертвой Исидзё. — Правый министр признал, что находился в то время в Саду пруда.

— Значит, Кодзэри сказала правду. — Рэйко упала на колени; глаза расширились, дыхание стало прерывистым.

— Что с тобой? — Встревоженный Сано опустился рядом с женой.

Рэйко припала к нему и забормотала:

— Прошлой ночью Кодзэри сказала, что пыталась соблазнить тебя, но ты не поддался из-за любви ко мне. Она и на мне испробовала свои чары. Пожалуйста, прости меня за то, что я сомневалась в тебе! Я чуть не умерла от стыда.

Сано с блаженной улыбкой крепко обнял Рэйко и прошептал:

— Теперь все хорошо.

Рэйко высвободилась из объятий:

— Довольно. — Голос прозвучал резко, но лицо сияло от счастья. — Займемся делом. Что будем искать?

— Любые намеки на заговор.

Они углубились в работу.

Спустя некоторое время Сано разочарованно сказал:

— Я не нахожу ничего полезного. Может быть, информация зашифрована.

Рэйко отложила в сторону свиток:

— Если и так, то я не вижу никаких следов шифра. Все слова и фразы совершенно ясны. Никакой двусмысленности.

— Двусмысленности, — повторил Сано. Где-то он недавно читал что-то подобное. Иероглифы говорили одно, а он понимал совсем другое.

Рэйко развернула новый свиток:

— Взять хотя бы это письмо...

— Стоп!

Рэйко вздрогнула:

— Ты чего?

Сано вскочил и ринулся в кабинет. Возвратился он с листом бумаги.

— Вот! Это последнее письмо Коноэ. Он сочинил его за семь дней до гибели. Слушай: «Скоро силы обороны и страсти столкнутся на священных высотах, где пики пронзают небо, где ветер шевелит перья и где истекает чистая влага».