Пересекая барьеры

Ироничный взгляд, полный презрения и тщательно скрываемой ярости. Он знал, что может делать с ней всё что захочет. Никто не помешает. Не придёт. Но его бесило то, что она не желала делать подобный шаг добровольно.

Рывок, и мир уходит из-под ног. Диван, твёрдый, словно могильный камень. Удар о него вышибает дух, заставляя забыть, как нужно дышать. А в следующий миг над ней нависает лицо. Змеиные глаза, наполненные похотью.

- А ты думала, что всё будет так просто?

Ненавистные, холодные и потные руки. Они скользят по телу, заставляя потемнеть мир от острого чувства ужаса и отвращения. Рывок, но освободиться нет возможности. К горлу подкатывает тошнота.

- Нет!- и горькие, словно яд, слёзы струятся по щекам.

Крик застывает в груди от хлёсткого удара по щеке. Вспышка боли и выворачивающий душу поцелуй, наполненный привкусом крови. Боль, что пронизывает каждую клеточку её тела. Нет сил даже кричать. И горькое, ужасное понимание - сюда никто не придёт. Некому помочь.

- Таня. Танечка. Что с тобой?

Контуры мира плывут. Он полон изломанных линий. Незыблемым и чётким выглядит в нём лишь только это ненавистное лицо. Лицо того, кто обещал. Он обещал изменить её жизнь. Что ж, он держит своё слово.

Образы, стоящие перед глазами как пелена. Они не дают ничего видеть и слышать. Что такое физическая боль? Да ничто! Даже смерть ничто по сравнении с этим. Границы яви и сна подёрнуты туманом. Небо, земля, свет тьма. Они перемешались. Хочется вырвать. Хочется плакать. Кричать или выть как зверь. Или умереть.

- Котёнок! Очнись! Всё хорошо, слышишь? Я здесь! Я с тобой!

Нависающий над ней силуэт мужчины заставляет тело в ужасе застыть. Паника захлёстывает сознание удушливой волной. Она не даёт спокойно дышать, спокойно думать.

- Котёнок. Это сон! Это всего лишь сон!

Сердце набатом бьётся в груди. В глазах темнеет. Отголосок ветра уносит в открытую форточку её отчаянный крик.

- Нет!

- Таня. Танечка. Это я. Это всего лишь я, ну!

Кожу жжет воспоминание. Такое ощущение, что её всю обмазали фекалиями. Все её действия были ошибкой. Всё что она делала, от начала и до конца было ошибкой.

Тело обретает чувствительность. Страх подбрасывает её на кровати. Он заставляет её вжаться в стенку. Лишь бы подальше. Как можно дальше от страшного мужчины.

Сильные руки подхватывают её, не обращая внимания на сопротивление. Нежные руки проводят по голове, путаются в волосах. Прижимают к себе, словно желают укрыть от всего мира. Укачивают, словно дитя. Стараются унять дрожь. Утирают бегущие по щекам слёзы.

Ласковые слова срываются с губ. Бессмысленные слова, они пропитаны таким теплом, такой заботой и нежностью.

Эта искреннее беспокойство. Желание поддержать, защитить, успокоить, помочь. Оно словно обволакивает её сознание непроницаемым куполом. Оно заставляет истаять плотный клубок напряжения, застывший в груди. Заставляет доверчиво прижиматься к нему, в поисках защиты и поддержки.

Странно, но на пике спокойствия, что охватило её сознание. Спокойствия, что принесло само его присутствие, её душу заполнила вера, что он именно тот, кто способен её защитить. Защитить от всех бед и напастей, что способен причинить ей этот страшный мир.

Солнечные лучи пробивались сквозь прозрачные занавески. Лёгкий ветерок трепал короткие тюли на окнах. Свет всё сильнее заполнял пространство, играя на матовой поверхности большого двухстворчатого шкафа. Подсвечивая бархатистую поверхность бежевого ковра. Делая простыни, в которые куталась девушка, ещё более белоснежными. Перевернувшись на другой бок, вытягиваясь на широкой кровати, она поморщилась и открыла глаза.

И замерла, растерянно моргая. Возле её кровати в мягком тканевом кресле сидел Виктор. Голова его склонилась к плечу, черты лица разгладились. Белоснежная тога слегка перекрутилась, от чего мужчина стал выглядеть довольно мило. А ещё, он по-прежнему сжимал её руку.

Воспоминания навалились на девушку с ошеломляющей силой прорвавшей дамбу волны. Ощущая, как её лицо начинает наливаться краской, а сердце всё ускоряет ритм. Она осознала, что не в состоянии отвести взгляда от его лица. Будто вбирая в себя этот заботливый и тёплый образ человека, который вытащил её из одного из самых страшных в её жизни кошмаров. В глаза которому после такого она вряд ли сможет когда-то посмотреть прямо.

Сглотнув тугой комок в горле, она всё же нашла в себе силы на то, чтобы освободить свою руку из плена его пальцев. Но от этого движения Виктор тут же проснулся. Глаза его распахнулись, он весь подобрался, глядя Тане в глаза.

- В порядке?- встревожено спросил он, а потом так искренне и так тепло улыбнулся, что у девушки в груди разлилась тёплая волна.- Слава Богу,- выдохнул он, продолжая удерживать её взгляд, протягивая руку, гладя Таню по волосам.- Ты меня так напугала!

Пристыжено отведя взгляд, она закусила губу. А в следующий миг к ней пришел страх. Страх того, что он захочет узнать правду, узнать причины. После подобного он имеет право на вопросы.

Преодолевая дрожь в теле, она поднялась с кровати, села на мягком матрасе, обняв колени.

- Прости, я...

- Что будешь на завтрак?- как ни в чём не бывало спросил Виктор.

- Что?- растерялась Таня.

- Самое лучшее лекарство - это интересная прогулка,- беззаботно промолвил он.- Как ни крути, но Гарик нам обещал ключ от портала. Так что тебе понадобиться много сил. Или ты плохо себя чувствуешь?- вновь обеспокоено спросил Виктор.

- Нет-нет, всё хорошо,- помотала головой девушка, мполностью выбитая из колеи.

- Хорошо. Тогда приготовлю ка я гренки,- проведя по волосам девушки кончиками пальцев, он тяжело поднялся с кресла.- Уж на них-то моих кулинарных способностей должно хватить. Если что, я близко. Только позови.

Долгове время она смотрела на дверной проём, за которым скрылся Виктор, кусая губы, слизывая то одну, то другую слезинку, что иногда скатывались по щекам и замирали в уголках губ. Душу Тани переполняло острое чувство благодарности, смешанное с горькими воспоминаниями и никогда не покидающими её страхами.

Но вскоре, утерев прохладную влагу с глаз тыльной стороной ладони, она всё же заставила себя подняться и переодеться. Умывшись холодной водой, девушка окончательно пришла в себя и спустилась по широкой лестнице на первый этаж, заходя на кухню.

На небольшом светло-сером столе уже лежала горка пышущих жаром гренок, на отдельном блюде были выложены свежие овощи, стояла ёмкость со сметаной. После происшествия с шашлыком, старейшина предпочел всё же давать пришельцам побольше молочных продуктов.

- Ты чего такая мрачная?- преувеличено весело спросил Виктор, сбрасывая со сковородки на тарелку последнюю порцию гренок. После чего отложил кухонное приспособление в сторону и подошел к ней. Взяв девушку за плечи, он настойчиво провёл её к столу и усадил на стул.

- Спасибо,- прошептала Таня, глядя в пол.

- Котёнок, ну перестань,- возмутился Виктор. Девушка вздрогнула, он запнулся, но отступать было некуда и мужчина продолжил попытки разрядить обстановку, усевшись за стол напротив неё.- Надеюсь этот сноб больше не найдёт отговорок, чтобы отказать нам в праве на свой ключ.

- Ну не знаю,- слабо улыбнулась Танечка.- После того концерта, что мы устроили на их творческом вечере...

- Пускай поблагодарят за мастер класс,- назидательно взмахнул надкушенной гренкой Виктор.

С каждой минутой беседы неловкость утекала, разговаривать вновь становилось легко и свободно. Вспомнив несколько забавных моментов, произошедших в этом мире, они посмеялись. А после всё же вышли из дома и пошли к старейшине, провожаемые ну оооочень внимательными взглядами горожан.

Гариги их жидал. Сидя за столом, украшенным затейливой резьбой, он пытался читать книгу, но смысл её не доходил до его сознания. Просмотренная запись выступления пришельцев оставила после себя неизгладимые впечатления. А рушения стереотипов и переоценка ценностей - процесс всегда немного болезненный.