Страница 15 из 30
Сколько было на свете
Разбитых сердец.
Будь ты проклят, писец.
Анонимный писец.
Перед сплетней лихой
Не склонив головы—
Оградим наших жён
От хулы. От молвы.
Подслушанный разговор
— Стой, кто идёт?
— Это мы! Облака!
— Стой, кто идёт?
— Это я! Ветер!
— Откуда идёте вы?
— Издалека.
— Где же вы были?
— На всём белом свете.
— Как вам гулялось?
— И прямо. И вкось.
— Что повидали?
— И много. И мало.
— Видели радость людскую?
— Пришлось.
— Горе людское?
— И это бывало.
— Долго ли плыть вам?
— Плывём не спеша.
— Трудно ли вам?
— Устаём понемногу.
— Как вам земля с высоты?
— Хороша.
— Переночуете?
— Нет, мы в дорогу.—
И, ветром колеблемые слегка,
За дальние дали ушли облака...
Творение
Землю корнями взрыв,
Лицом обратившись к югу,
Клён — как зелёный взрыв –
Утром потряс округу.
Молвит земля:
— Гряди!
Как тут тебе? Не худо?
Солнце, снега, дожди
Нянчили это чудо.
Всех перерос окрест.
Стал он вздыхать всё чаще.
Скоро к нему невест
Лес приведёт из чащи.
И, устремленный в синь,
В ясные зори, в лето,
Зеленоглазый сын
Встанет с ним рядом где-то.
Сердце
Зачем так бывает, скажи?
Нас двое — и нету роднее,
А точим и точим ножи,
Чтоб сделать друг другу больнее.
Такие мастачим слова,
Такие пророчим напасти,
Что падает навзничь трава
И колется камень на части.
Сгущаются тучи. Темно.
Домашняя речка порожит.
А сердце? А разве оно
Всё выдержит? Всё переможет?
А разве ему вмоготу
Рубцы этой боли кромешной?
Всё ищем свою правоту.
Всё раним обидой поспешной.
Не ведаем сами порой,
Как всё это зло и жестоко,
А тешимся бранной игрой
И старим друг друга до срока.
***
Я люблю, когда поэты
Пишут грустные стихи…
Не сбываются приметы.
Не прощаются грехи.
И снега вовсю покаты.
И лесов раздетых рать.
Что-то зимние закаты
Стали быстро догорать.
А вдали, на снежной воле,
На какой-то там версте,
Всё гадает ветер в поле
На берёзовом листе.
Повернёт его направо.
И налево повернёт.
Галок грозная орава
На речной садится лёд.
Посиди, послушай, птица,
Сказку, правде не в укор:
Хорошо б сейчас влюбиться,
Январю наперекор.
Может, сбудутся приметы?
И забудутся грехи?
Я люблю, когда поэты
Пишут грустные стихи…
Разговор с критиком
Мой милый критик симметричный,
Вспахав словесные поля —
Скажи, где знак твой пограничный?
И где она — твоя земля?
Чему ты молишься, однако?
Что ненавидишь от души?
Ты так, ты сяк, ты эдак. Всяко.
И те, и эти хороши.
За что ты ратуешь открыто?
Куда ведёшь свои мосты?
Ты хвалишь то, что именито,
Что знаменито — хвалишь ты.
А как с открытьями? Да просто.
Закрыл глаза. И был таков.
И кто там есть какого роста —
Тебе ль до этих пустяков?!
Ты проживёшь за толстой дверью.
Тебе — что дождь идёт, что снег.
Но есть другие — я в них верю,—
Они напишут этот век.
А ты, мой критик симметричный,
Вспахав словесные поля —
Скажи, где знак твой пограничный?
И где она — твоя земля?
Грузинский мотив
У меня Сандро есть — друг прекрасный.
Человек хороший. Но опасный.
Ты его чуть-чуть случайно тронь —
Искрами стрелять пойдёт. Огонь.
Руки побегут. Глаза заблещут.
И слова — подряд, подряд, подряд…
Нет, такие в спорах не клевещут,
А в лицо всю правду говорят.
Тамада великий. Греховодник.
Чародей застолья и бесед.
Женщин необузданный угодник.
Верный друг, каких на свете нет.
Я тебя люблю, Сандро, недаром,
Твой народ мне тоже по нутру.
Ах, Сандро! Твоим душевным жаром
Небо зажигать бы поутру.
Промельки
Гляжу из поезда в окно.
Берёзы едут вместе с нами.
И поле едет вместе с нами.
И птиц на нём полным-полно.