Страница 75 из 135
— Погоди-ка! — перебил Маугли. — Дело не в опасности, а в… в…
— Теме, — высказался Галахад. — Тема миссии — недостаточно палестинская.
— Да, вот именно! — выпалил Хитклиф. — Мы преданны, мы отважны, мы смеемся смерти в лицо. Риск нас не пугает — мы бы в бой с дредноутом ввязались на гребной шлюпке. Но только за Палестину. Лемуры — благородная причина, но если нам суждено сложить головы, мы хотим это сделать только за освобождение Палестины.
— Хм-м, — ответил Моррис. — Значит, возвращаетесь на Западный берег?
— Что? — переспросил Оливер.
— Поговорю с Фило, посмотрю, сможет ли он оплатить вам билеты.
— О чем ты говоришь? — сказал Хитклиф. — Какое возвращение на Западный берег?
— Ну, если вы больше не работаете в машинном отделении, я понимаю, вряд ли вы захотите остаться в Нью-Йорке. В конце концов, вы не освободите Палестину, если будете тут рассиживать. Даже Лондон не подходит — это за тысячу миль от линии фронта. А вот если вы сядете в самолет и долетите до Вифлеема, вам представится возможность уже к концу недели столкнуться лбами с «Шин Бетом» и «Лигой защиты евреев», охраняющей поселения на Западном берегу Иордана.
— Слушай, Моррис, давай не будем спешить…
На палубе открылся люк. Из него вылезли Джейл Боливар и Эллен Левенгук, и каждая держала клетку с рыжей рысью.
— Это последние? — спросил Моррис.
Джейл кивнула.
— Хомячков тоже сгрузили. Ленивец Игги и Билл Борнео как были в Астории у моей сестры, так там и остались. Но еще я хочу вынести кое-какие растения. Открой, пожалуйста, нос…
— Исключено.
— Моррис!
— Джейл, на это нет времени. Через несколько часов нам выходить.
— Слушай, Моррис, — влез Хитклиф, — не стоит быть таким фауноцентриком. Растения — такая же окружающая среда, как и животные, и если Джейл считает, что надо отложить отплытие, чтобы обезопасить…
— Ш-ш! — прошипела Джейл.
— Не шикай на меня! — возмутился Хитклиф. — Я демонстрирую по отношению к тебе панарабскую солидарность!
— Да нахуй твою панарабскую солидарность! Что это за шум?
Эллен Левенгук тоже услышала.
— Такое ощущение, что в мусорном отсеке застряли камни.
— …или буровая головка врезается в гранит, — добавил Моррис. С потолка пещеры посыпалась пыль, шум усилился. — Галахад, Маугли, быстро к Ирме, скажите, чтобы запускала двигатели.
— Но мы не решили… — возразила было Крошка Нелл. С потолка упал здоровенный камень и разлетелся на куски, ударившись о нос субмарины.
— Ладно, — сказал Хитклиф и кинулся внутрь. Джейл Боливар передала рысь Эллен и принялась отдавать швартовы.
Фило взбежал по трапу.
— У нас вполне определенно гости, — сказал он. — К отходу готовы?
— Буйки заряжены и запечатаны, — сообщил Моррис. — Батареи еще полностью не перезарядились, но на завтра сил еще хватит, а если понадобится, я смогу подключить резервный источник питания.
— Запасы провианта? Возможно, придется провести в море дольше, чем мы планируем.
— Запасов на тридцать дней, если считать гранолу. Должно хватить. — Со стен и потолка пещеры продолжали лететь камни. — Если за целый месяц не найдем, где пришвартоваться, научимся ловить рыбу. Или пусть члены машинной команды тянут соломинки.
— Швартовые отданы! — крикнула Джейл.
— Хорошо, — скомандовал Фило. — Поехали! — Он развернулся, чтобы втащить трап, и увидел, что Лекса все еще стоит на берегу. — Ты чего? Поднимайся на борт!
Лекса покачала головой:
— Этого в плане не было.
— Лекса, кто-то едет сюда на бульдозере — возможно, отряд военных инженеров. Ты что, хочешь, чтобы тебя пристрелили?
— Если меня пристрелят, — ответила Лекса, — я не смогу прикрыть тебя завтра. Так что это просто исключено.
— Лекса!
Двигатели Бетси Росс и «ситроена» Эллен мгновенно завелись, машины дернулись вперед, и за ними тут же обвалилась стена. В образовавшуюся дыру протиснулась громадная машина с гусеницами и скальным буром на морде.
— На борт! — заорал Фило.
— Я люблю тебя, — ответила Лекса — скорее, для того, чтобы укрепить свое решение, а не продемонстрировать чувства. — И клянусь, завтра все пойдет по графику, что бы ни случилось. А теперь вали отсюда, пока не пристрелили тебя.
Из гигантского камнеточца начали высаживаться войска. Это оказался все же не Инженерный корпус армии США, да и не какое-то другое военное подразделение — собранное Гарри войско было вооружено не автоматами и гранатами, а микрофонами, портативными прожекторами и видеокамерами…
— Блядь, — выругалась Эллен Левенгук. — «Си-эн-эн».
Но там было не только «Си-эн-эн», а и другие кабельные каналы плюс репортеры девяти крупнейших ежедневных газет. Толпа журналюг хлынула на берег, и это выглядело пострашнее морского десанта. Они кричали:
— Мистер Дюфрен! Мистер Дюфрен! Всего один вопрос! — а стажер Департамента общественного мнения Фуад Нассиф простер руку к ошарашенным пиратам и скомандовал:
— Журнализируйте их! Озарите их светом западной правды! Пустите их на массовую информацию!
Моррис и Джейл кинулись к люку на ракетной палубе. Эллен Левенгук решила взять свою жизнь в собственные руки и рванула в другую сторону — назад на причал, навстречу стихийному движению журналистских масс; Фило сразу же убрал трап, что огорчило телевизионщиков, подбежавших первыми, — они попытались загарпунить его подвесными микрофонами на штангах.
— Пожалуйста, мистер Дюфрен, вы обязаны с нами поговорить! Позвольте нам на секундочку подняться на борт!
— Первая поправка[222], — извиняясь, одними губами проговорила Лекса, глядя на Фило, который уворачивался от удара микрофоном в солнечное сплетение.
— Завтра, — одними губами проговорил он в ответ, и прыгнул внутрь за Моррисом и Джейл. Люк задраился, и «Ябба-Дабба-Ду» начала сползать со слипа.
Когда солдатам Четвертого Сословия[223] отказали в интервью, они образовали на пирсе линию огня, чтобы заснять хотя бы отплытие лодки. У кого было несколько камер, сняли еще и немецкую хищную птицу, нацистские памятные штучки и диораму с «ПЛАНОМ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОГО НАПАДЕНИЯ НА ВЕРОЛОМНЫХ БЕЛЫХ АМЕРИКАНСКИХ ПРОМЫШЛЕННИКОВ». Газетные журналисты попытались припереть к стене хотя бы Лексу, но та на сей раз решила им не помогать.
— Я тут надрываюсь, стараюсь договориться об эксклюзиве с Дюфреном, — рявкнула она. — И тут, блядь, в самый неподходящий момент вы сносите стену и все мне портите!
Эллен Левенгук добавила:
— Без комментариев, — но разрешила погладить рысей.
Из камнеточца вылез еще один отряд: Гарри Гант, мэр, Сиваш Каспийски, Бартоломей Фрум и Ванна Доминго. Ванна сразу же понеслась за субмариной, чтобы не дать ей сойти со слипа. Между операторами «Никелодеона» и «МТВ» завязался кулачный бой за место для камеры, и под этот шумок Ванна высунулась и поставила на аниевый корпус «Яббы-Даббы-Ду» еще одну розовую горошину; фальшивая точка, звякнув, накрепко примагнитилась к субмарине — ее было почти не отличить от нарисованных краской кружочков. Теперь ты наш, — подумала Ванна. Она подняла палец в вульгарном приветствии.
— Мэм! — крикнула ей ведущая «Никелодеона», пока ее звукотехник держал корреспондента «МТВ», заломив ему руку и шею, — вы не могли бы не показывать этот жест, мы в прямом эфире!
Кто-то похлопал Лексу по плечу.
— Приветик, — сказал Гарри Гант.
— Сам приветик, — ответила Лекса. Она расслабила лицо, чтобы с него сошла свирепость, которой она отпугивала репортеров. — И поздравляю. Устроить неожиданную пресс-конференцию — весьма вдохновенно. — Она посмотрела на фотографа из «Пост», без передыху щелкавшего диораму с немецкими подлодками. — Бог знает, что они состряпают из этой истории.
— Извини, что на праздник общего веселья не пригласили «Межгород», — сказал Гант. — То есть я знаю — такие штуки твоя специальность, но, в общем…
— Один троечник из ФБР предупредил, что через меня может произойти утечка.