Страница 6 из 10
– Да, покойный, конечно, был очень неосмотрительным, – холодно усмехнулся Грон, сидевший на табурете, рядом с давно пропитавшимся кровью пыточным щитом. – В первую очередь потому, что доверился таким, как вы.
– Да как вы… – с ярко демонстрируемым возмущением начал барон Даклеви, но тут же заткнулся, почувствовав впившееся ему в шею лезвие кинжала. Грон вздохнул.
– Что ж, барон не хочет быть с нами честным и откровенным. Тогда воспользуемся любезностью барона Гуглеба, оборудовавшего здесь столь удобное место для допросов… – и он кивнул Гарузу.
Спустя пять минут барон Даклеви был привязан к пыточному щиту, и Гаруз принялся сноровисто срезать с него одежду и обувь. В принципе, барона можно было и банально раздеть до того, как подвесить на щит, но исполняемый ритуал действовал на будущую жертву заметно более устрашающе.
Впрочем, как-то особенно сильно воздействовать на барона не пришлось. Этот сморчок оказался отличным подтверждением того факта, что те, кто очень любит мучить других, сами страшно боятся боли. Так что Гарузу оказалось достаточно только один раз приложить к гениталиям барона Даклеви раскаленный прут, чтобы он тут же завизжал, что готов все рассказать. Ну, прям все-все-все…
Полученная тогда от барона Даклеви информация позволила не только окончательно убедиться, что Черный барон жив, и практически безболезненно отстранить от власти этого ублюдка Гаделя III, но и отыскать довольно много «закладок», которые барон Гуглеб оставил в Насии. Причем эти «закладки» оказались весьма разнообразными и состояли как из различных тайников и схронов с деньгами, драгоценностями и вещами, так и из… людей. Причем людей очень разных – от затаившихся выкормышей Либвэ, надевших на себя личины простых крестьян, ремесленников и стражников, до вполне обычных торговцев, содержателей трактиров и таверн, либо капитанов каботажных судов, которые вроде как никогда не имели никакого отношения к барону Гуглебу. Но при этом однажды совершили нечто такое, что позволило Черному барону подцепить их на крючок. Хотя бы на маленький…
Большинство обычных людей считает, что всякие мелкие грешки не несут в себе никакой лишней опасности. Ну, подумаешь – слегка соврал, чтобы избежать мелкого и нудного скандала, потратил немножко не своих денег, умолчал о некоем пустяке, чтобы выглядеть лучше в глазах родителей, девушки, начальника, сослуживцев… ну кому от этого хуже-то? Хм… кому-то хуже? Ну, так они сами виноваты. Не мы такие – жизнь такая. Кто в жизни без греха-то?
И для многих эти мерзкие, но мелкие поступки действительно частенько обходятся без особенных последствий. Ну не считать же за такие уж серьезные последствия то, что ты позволил себе стать лжецом. Все же так живут. Разве нет?.. Ой, да ладно – нет безгрешных людей, не-ет. А если есть – так только лохи или уроды какие-нибудь. И что на них равняться что ли?.. Но если тебе в жизни не повезет, и ты чем-то заинтересуешь «ловца», создающего свою тайную сеть, то эти мелкие грешки окажутся именно тем самым «крючком», на который тебя и подсекут.
Нет, сначала все будет выглядеть очень невинно. И поначалу вполне может показаться не опасностью, а, скорее, удачей. А как еще обычный человек может отреагировать, если встретит кого-то, кто открыто восхитится его сметкой, житейской мудростью, умением ловко вывернуться из неудачной жизненной ситуации, оставшись при своих, а то и с прибытком. Пусть и за счет кого-то менее расторопного, ловкого… ну, или более щепетильного. Па‑а‑адумаешь! Ой, какие мы гордые! Чистенькими быть хотим. Вот и поделом… Не хрен рыцаря из себя корчить. А нету рыцарей-то уже, нету! Да и не было никогда. Это токмо в балладах и романах все они такие честные да правильные, а на самом деле-то… «Ловец» же все это время, громко восхищаясь и воодушевленно поддакивая, будет потихоньку коллекционировать все грешки «карася», который даже не подозревает о том, что эти все его красивые слова и позы – трепыхание улова на крючке, улова, который опытный рыбак все еще водит, давая добыче возможность посильнее насадиться на крючок. А потом – раз, и «улов» подсекается.
Происходит это очень по-разному. Иногда к моменту подсечки «улов» уже успевает набрать столько вроде как мелких грешков, что все они вкупе способны достаточно надежно поставить крест на его такой обычной и вполне себе устоявшейся жизни. Часть же подобных «карасей» к моменту «подсечки» запутываются недостаточно. И в этом случае «ловец» обычно идет на некую провокацию. Например, дает деньги, а потом делает так, что «карась» начинает считать, что может воспользоваться чужими деньгами себе на пользу, и никто об этом не узнает. Ну, там, инсценирует собственную смерть, с особо наглыми «теряет» расписку, либо придумывает еще какой-нибудь ход. Или открывает перед ним некую перспективу продвижения по службе либо в жизненном статусе, шанс на которую «карась» получит, лишь пойдя на какой-нибудь крупный и никак не допустимый условиями желаемого изменения обман либо даже преступление. Да мало ли приемов знает умелый «ловец»… А после – ап, и вроде как еще день назад крутой, независимый и очень перспективный человек уже всего лишь безвольная кукла в руках опытного «ловца».
Нет, внешне, вполне возможно, мало что изменится – «улов» будет вести ту же жизнь, а то и поднимется еще на одну ступеньку видимого жизненного успеха… вот только в любой момент рядом с ним может появиться некто, даже не «ловец», а просто его посланец, и тогда попавший на крючок «карась» мгновенно превратится в чужое безвольное орудие, которое будет делать все, что ему прикажут – отдаст все свое состояние, подложит под указанного человека свою дочь, жену либо ляжет сам, или просто убьет кого-то, кого скажут. Например, собственного ребенка. И даже собственная смерть не поможет: «ловец» сумеет, скажем, подвести к ребенку другого убийцу, умело использовав, например, трагическое известие о кончине родителя и потом все равно «замажет» семью «карася», обнародовав перед кем требуется весь список «накопленного».
Так вот, барон рассказал очень многое. Причем, как ни странно, вовсе не потому, что был значимым элементом сети Черного барона. Вовсе нет. Просто… есть такие люди, которые изо всех сил вынюхивают, подслушивают и подсматривают за другими, вероятно, считая, что собранная ими информация о самом интимном или хотя бы мало-мальски закрытом – например, о том, кто, с кем, когда и сколько, прибавляет им самим веса и значения. Ну, самореализуются они так: мол, я все про всех знаю, поэтому и крут. Вот и барон Даклеви был из таковых. А поскольку он являлся близким прихлебателем наследного принца и потому не только всегда сопровождал своего господина во время его посещений Либвэ, либо участвовал в его мерзких развлечениях в подвалах дворца или на тайных базах барона Гуглеба, но еще и служил связующим звеном между принцем Гаделем и его «совратителем», то возможностей для подсматривания, подслушивания и сбора иной информации у него было хоть отбавляй. Да уж, если бы Черный барон хотя бы подозревал о том, сколь много стало известно этому крысенышу, он бы точно не оставил его в живых…
Но главной цели они не добились – барон Гуглеб бесследно исчез. И ни в одном захваченном «логове» они так и не обнаружили ни единой подсказки о том, где его стоит поискать. Вернее, ни одной достоверной подсказки…
– Эх, хоть бы какая-то зацепка… – с отчаянием протянул Шуршан. – Вообще ж ничего!
Грон промолчал. А что тут скажешь? Искать иголку даже не в стоге сена, а в нескольких разных стогах… Они сделали ошибку, разгромив все подготовленные бароном «закладки». Надо, надо было оставить хоть кого-то, хоть какого-нибудь «живца», а лучше даже нескольких. Ну не мог барон, приложив столько усилий для создания подобной сети, никак ею не воспользоваться… Но в тот момент ему казалось, что если действовать быстро – они имеют все шансы захватить столь лакомую добычу. Если не в этом, так в следующем «логове» они отыщут следы, которые позволят сесть барону на хвост. Если не этот, так следующий агент или «карась» может дать зацепку, которая позволит взять за «жабры» уже самого барона. Нужно только успеть, не упустить, не промедлить… И теперь это оборачивалось тем, что искать барона приходилось вслепую.