Свой среди чужих

            - Так, выключаем форсаж и автопилот и ложимся в бреющий, - прозвучала команда Бориса из рации.

            Я ошалело посмотрел на Надежду.

            - Это у него сленг такой, - успокаивающим тоном сказала она, - автопилота здесь нет, просто приготовься снизить скорость. Скоро граница, много машин.

            Таможня стоит посреди поля. Объехав вереницу фур и несколько легковых автомобилей, ожидающих своей очереди, въехали на территорию. Держусь за Борисом почти впритык. Не подъезжая к таможенникам, уходим правее через пункт досмотра грузовиков и без остановки на выезд. Ни один из госслужащих, да и просто людей на нас даже не взглянул.

            На выезде с нашей таможни два джипа на обочине. Невысокий худощавый мужчина беседует с охранником. Проезжаем мимо, как обычно, незамеченными. И вдруг краем глаза я увидел, как собеседник охранника поворачивает голову нам вслед.

            - Борис, - я нажал кнопку рации.

            - Я видел, Казахстанский пост проходим резвее и сразу в отрыв. Как избавимся от этого хвоста уйдем с федеральной трассы. Чувствую в Аулиеагаш нам готовят жаркий прием.

            Глава 8

            Идем по Казахстанской степи со скоростью не меньше трехсот пятидесяти километров. Судя по маленькой черной точке, маячащей позади нас, наши опасения были верны. Преследователи держались на почтительном расстоянии, не приближаясь, но и не отставая от нас.

            - Они не могут нас догнать? – спросил я.

            - Боюсь, что хуже, - ответил Николаевич, - просто ведут. Пока они на хвосте нам стоит ожидать засаду впереди.

            - Приготовься уходить на грунтовку влево, - как будто услышав нас прозвучал Борис из динамика, - пойдем в обход Астаны и Караганды. Большая вероятность что там засада.

            - Где?

            - В Караганде, - съерничал Борис, - следи за мной и иди как по минному полю – след в след.

            Уход с трассы был довольно плавный и в этом уж точно была заслуга Льва Николаевича, а не подвески. Клубы пыли взорвались рыжими облаками позади нашей машины. Из-за высокой скорости смрад от Бориса не успевал перекрывать мне обзор.

            Спустя несколько минут после нашего резвого маневра мы вышли на глиссирование по бескрайней степи Казахстана и сквозь медленно поднимающуюся пыль, ошарашенную нашей скоростью, стали просматриваться наши преследователи.

            - Лев Николаевич, вы сможете попылить сзади, - спросил Борис, - нам нужно их подтянуть поближе и попытаться нейтрализовать. Я уверен если мы остановимся они не пойдут на контакт.

            - Скажи я не смогу держать машину и пылить одновременно, - обратился Николаевич ко мне.

            - Сейчас попылим и остановим, - ответил я Борису по рации, отпустил кнопку и посмотрел на Надежду, - достань магнитные шарики из моей сумки.

            Надежда взяла сумку, протянутую ей Николаевичем, заглянула туда и несколько секунд помедлила, вероятно удивляясь моей завидной способности собирать вещи в дорогу.

            - На дне пощупай, - поторопил ее я, - я их везде с собой тягал. Ну, есть?

            - Эти? – она достала из сумки комок слипшихся магнитных шариков размером с небольшую дыньку.

            Когда, несколько лет назад, эта детская игрушка появилась в сети магазинов «Экспедиция» я купил сначала один комплект, а спустя пару недель еще три. Мне очень понравилось упрямое стремление маленьких шариков воссоединиться со своими братьями и то, что при умелой координации процесса их воссоединения можно создавать удивительные фигуры.

             С недавнего времени моя забава приобрела практический аспект. Добавив к имеющимся четырем еще пятнадцать, я начал тренировать на них свои новообретенные способности. Спустя неделю тренировок сложные фигуры собирались в единое целое без моего физического воздействия. При этом я управлял не каждым шариком в отдельности, а выделенным их множеством, необходимым для создания объекта, как единым целым.

            Меня это забавляло, но зачастую напрягало несовпадение полярности магнитов в нужных мне местах, из-за чего они упрямо не хотели занимать свое положение.  Психуя, в очередной раз, из-за их несговорчивости я грубо сменил полярность нескольких шариков и закончил предполагаемую фигуру. После того как прошло чувство радости от маленькой победы в построении очередного шедевра до меня дошло осознание новых перспектив с этой игрой, открытых в порыве мимолетной ярости.

            Теперь я мог не только создавать фигуры из маленьких «засранцев», но и заставлять их двигаться, объединяться практически в монолит или рассыпаться на составляющие, меняя их полярность, усиливая многократно или ослабляя до минимума их магнитные поля.

            - Оторви примерно половину, - скомандовал я.

            Надя с трудом оторвала половину неугомонных леммингов, стремящихся объединиться, и протянула мне. Серебристые шарики, лежащие в ее руке, лениво зашевелились и начали перемещаться друг относительно друга. Через несколько секунд она держала в руке подобие маленького воздушного шарика в форме сердечка с периодически пульсирующей серединой.

            - Сильный ход, - улыбнулась она, - но как это нам поможет?

            Сердце начало разматываться в одиночный шнур и направилось в щель окна, приоткрытого мной. Спустя минуту за нашей машиной разразилась буря, поднятая сотней маленьких шариков, вонзившихся в сухой грунт степной дороги на скорости триста километров в час.

            - Судя по моим ощущениям первая машина преследования стоит как вкопанная, - сказал я, нажав на кнопку рации, - наткнувшись на мелкое НЛО. Исходя из повторного толчка, вторая торчит у нее в заднице.

            - Карагач, ты меня, иногда, пугаешь, - прозвучал Борис после минутной паузы, - я рад, что ты пока с нами. Я иду на разворот, ты - прямо, но не гони. Если через двадцать минут не догоню, действуй как скажет Николаевич.

            - Если ты к ним, - ответил я, - забери, пожалуйста серебристый мячик из-под капота первой машины. А то я не успел, уронил.

            Ответа не последовало. Его машина ушла по дуге влево и описав полукруг легла на обратный курс.

            - Как ты это сделал? – спросила Надежда.

            - Во, во, - подхватил Николаевич, - и мне интересно.

            - А что, было что-то необычное? – искренне удивился я. – У магнитов более выраженная аура чем у простых предметов, она в форме их полей и с ней горазда проще работать. Мало того ее можно менять относительно ядра и это забавно. По крайней мере до сегодняшнего дня я не находил практических применений этой игрушке, но тренироваться с ней весело.

            - Ты знаешь Сережа, почему тебя не учили как необходимо воздействовать на предметы, - задумчиво сказал Лев Николаевич, - так, дали основные понятия, а дальше ты сам должен был фантазировать. А уж тем более наверняка никто никогда тебе не говорил, что, то или это невозможно.

            - Наверное потому что нет ничего невозможного? - улыбнулся я.

            - Не смейся, - серьезно ответил он, - ты абсолютно прав. Но если бы тебе сказали, что положение ауры относительно ее предмета изменить нельзя, а до сегодняшнего дня я был в этом уверен, ты бы никогда не научился делать этот фокус. Это как простому человеку иногда мечтается освоить телекинез. Ты сдвинешь карандаш с легкостью, а он знает, что это невозможно. И даже если он, изрыв весь интернет, убедил себя в обратном, шансов нет. Он сидит и пыжится часами, ломая глаза о карандаш, а ломать надо не их, а подлый блок, незыблемо застрявший в нем. И это, наверное, единственное про что можно сказать «почти невозможно».

            - Интересная мысль, - задумался я, - а можно узнать перечень предполагаемо-невозможного. Всегда любил головоломки, хотелось бы почистить этот список.