Страница 99 из 196
- Спасибо.
Стригунова тут же поменялась в лице – видимо попыталась вспомнить, когда ей в последний раз приходилось слышать благодарность от мальчишки, тем более, одноклассника.
- Не за что, – пожала плечами девочка. – Да ты не накручивай себя так. Чего они тебе сделают? Поколотят, да отпустят. Ты только сам на большее не нарывайся.
- Нарвался уже, – прохрипел Яська, чувствуя, как над головой сгущаются мрачные тучи.
«И куда только подевался тот лучик – хоть какая-то надежда! – Он поднялся из-за парты и решительно двинул на выход. – А так... Семи смертям не бывать, одной не миновать».
Его уже ждали. Те же трое, плюс молчаливый Гуня.
Чича сразу же активировался.
- А вот и Ясёна-трусёна! А мы уж думали, что искать придётся.
- Не придётся. Вот он я.
Децл холодно ухмыльнулся.
- Что ж, сосед, признаться, не ожидал от тебя такого.
- Такого – чего? – огрызнулся Яська, отмечая про себя, что недавний страх вновь куда-то улетучился, как и в столовой.
Децл явно не ожидал подобной агрессии, но виду не подал.
- Чего – это ты нам должен сказать, – он помолчал, колупая грязный ноготь. – Чего лезешь не в свои дела?
Яська отвернулся, всем своим видом демонстрируя полнейшее пренебрежение.
- Ты чего башку воротишь! – Гуня, не задумываясь, махнул ногой.
Яська ждал этого. Гуня – твердолоб, он как баран. Никогда не изменяет традициям, дай только повод помахаться. Яська увернулся и, недолго думая, поймал Гунину ногу. Все на секунду потеряли дар речи, даже мастер почесать языком – Чича. Гуня вылупился, словно увидел НЛО, а Яська возьми и толкни... Рефлекторно, не задумываясь, – схватил и оттолкнул! А чего? Пускай видят, что он их не боится. Ни до, ни после того, что они сотворят с ним в отместку!
- Ах ты, сука! – Гуня кое-как сохранил равновесие и ринулся на Яську, будто взбесившаяся бетономешалка на нерадивого гастарбайтера. – Да я тебе башку за это сверну!
- Не здесь! – Децл решительно вклинился между Яськой и Гуней. – Тащите его «на базу». Там разберёмся.
- Да я ему и тут наваляю! – не унимался уязвлённый Гуня. – И мне насрать, что кто-нибудь увидит!
- Да успеешь ещё, – прохрипел Схрон, и уже обращаясь к Яське: – А где дружочек-то твой? Штанишки стирает на очке?
Яська скривил подбородок.
- Да даже если бы знал, всё равно не сказал бы!
Схрон молча сунул под дых.
Воздух в лёгких кристаллизовался. Перед глазами вспыхнули жёлтые кляксы. Яська стал оседать.
- Держи его, дурень! – послышался совсем рядом злобный шепот Децла. – Ну же, давай, пока никто не видит!
Яська почувствовал, что его куда-то волокут – определённо за угол школы.
«Лишь бы всё обошлось только тумаками!»
Нет, не обошлось.
За углом Яську мгновенно привели в чувства – очередными тумаками, подзатыльниками, пинками. Особо усердствовал Гуня, желавший как можно скорее восстановить утраченный перед дружками авторитет. Один он бил больно – остальные так, порядка ради.
Яська укрыл голову руками и просто терпел.
Когда силы мучителей иссякли, Схрон спросил в лоб:
- Где Шмыга? Говори!
Яська пожал плечами.
- Не знаю.
- Всё ты знаешь, – ласково проворковал Чича. – Выёживаешься просто, по простоте душевной. Вот это видел? – Он сунул Яське в нос испещренный шрамами кулак. – Говори, где эта скотина, а то всё за неё получишь!
- Не по лицу, – снова предостерёг Децл. – Хочешь завтра с Дымычем объясняться?
- А чего объясняться-то?.. – рассудил Гуня и неожиданно двинул Яське по лбу кулаком. – Дурачку вот этому нужно объяснить находчиво, как всё обстоит, а то он вроде как не вкуривает, что с ним может приключиться!
Чича засмеялся.
Яська поднялся с корточек. Поморщился – в голове неприятно гудело. По очереди оглядел противников.
- Только так и можете. Вчетвером на одного! А один на один – слабо?!
- Да я тебе сейчас такое один на один покажу! – Гуня замахнулся, но ударить всё же не посмел.
Точнее не успел – Децл перехватил руку.
- Спокойно, говорю же. Если щас не угомонишься, лично нахлобучу! Усёк?
Гуня замялся в нерешительности.
- А чего с ним сюсюкаться-то? Потому что сосед?..
Децл злобно улыбнулся.
- В гробу я видал таких соседей. А, Ясик... Хочешь в гробу побывать? – И Стасик улыбнулся, словно только сейчас придумал наказание, соответствующее проступкам подсудимого.
Яська почувствовал в груди холод. Льда пока ещё не было, но заморозки обозначились явные. В голове крутилась одна-единственная мысль:
«Не посмеют! Что угодно, но закопать не посмеют!»
Но он в очередной раз ошибся.
14.
Естественно, рыть новую могилу не пожелали – лень, да и на дворе декабрь. Тут если только ломом орудовать – а оно им надо? К тому же и Схрон нагнал страху: мол, ещё по весне, он со своими старшими дружками проник на одно городское кладбище... и на силу ноги унёс! Дело вовсе не в потревоженных покойниках и даже не в кладбищенских привидениях – всё обстояло намного проще и обыденнее.
Проникли на территория кладбища без особых проблем – через арку центрального входа, – но дальше сразу же возникли проблемы. Всё началось с того, что принесла нелёгкая местного сторожа – мужичка, лет пятидесяти, бывшего афганца. Среди уличных пацанов уже тогда хаживали слухи, что сторож не вполне в себе. Одним словом, контуженный на всю башню, причём как в прямом, так и в переносном смысле. Ему схватить с земли рогатину, кирпич или что-нибудь ещё – плёвое дело. Как говорится, «палец в рот не клади», – не провоцируй лишний раз, а то тебе же потом боком выйдет.
Парни всё это знали, как и сам Схрон, но так уж получилось. «Засветились», да вдобавок ещё начали мужичка подначивать, чтобы не так обидно было: мол, контузило наверняка не в бою, а где-нибудь в каптёрке с кружкой неразбавленного спирта. Сторож тогда побагровел – каким-то неимоверным образом, Схрон и его дружки разглядели метаморфозу даже в вечерних сумерках, – заскрипел зубами, выпятил оба глаза, затрясся. А потом выудил из-под пол телогрейки самый настоящий обрез и ну палить куда ни попадя, словно со всех сторон его атаковали обдолбанные «духи»!
Схрон тогда сразу смекнул, что дело дрянь. Точнее даже труба. Дрянь хоть отстирывается, а вот труба... это точно труба. Пока сторож просто отводил душу, не замечая реальных обидчиков, те разбежались в разные стороны, думая выбраться по отдельности, – беспроигрышная тактика любого отступления, когда преследователь один, а беглецов – прорва. Но с одним кратким «но»... Беспроигрышная для всех остальных и шансовая для того, за кем всё же погнались.
Схрона пронесло – так, по крайней мере, казалось ему самому в момент метаний по кладбищенским зарослям. Правда пару раз он всё же слышал над ухом свистящий рикошет – ничего, бывает и такое, особенно с реальными пацанами, которые не теряют самообладания и в подобных не простых ситуациях. Это нюня, там какая-нибудь, на вроде Шмыги, весь подол на бегу уделает – тут же страха не было и в помине, только злость, что приходится удирать.
Децл сразу догадался, что если парня не образумить прямо сейчас, то фантазии у того хватит на остаток дня, – предложил заткнуться, всё равно ни о каком кладбище не может быть и речи, поскольку, как уже было сказано, – зима. Так что, хоть в чём-то, Ясику всё же повезло.
Гуня тут же отвесил пинка и заметил, что это ещё не факт.
Яська хотел броситься в ответ с кулаками, но не бросился – смысл? Всё равно скрутят, уломают, навешают ещё. Били хоть и не сильно, но всё равно ощутимо. Особенно усердствовал имбицил Гуня. Не будь малость рассудительного Ищенко, от Яськи к этой минуте вероятно и мокрого места не осталось бы.
Не получив сдачи – даже словесного оскорбления, – Гуня тут же потерял к Яське всяческий интерес. Спросил Схрона, как тот всё же выбрался.
Схрон деловито так улыбнулся – мол, салаги вы все, не то, что я, – затем, не смотря на холодрыгу, задрал полы куртки, вместе с ветровкой и майкой, и продемонстрировал уродливый шрам во весь бок. Яську даже передёрнуло – ему бы такую рану, отключился бы, как пить дать! Не от того, что крови много вытекло и не от боли, а просто так, от жути.