Свадебный танец

Возбуждение Франчески усиливалось, она почти плакала от желания.

Она повторила имя Сенклера, беспрестанно поглаживая его по спине и упругим ягодицам.

— Пожалуйста, — шептала Франческа. — Пожалуйста…

И тогда Сенклер приподнял ее бедра и медленно, но настойчиво вошел в нее. Франческа простонала от чудесного чувства заполненности и правильности их слияния. Сенклер начал двигаться в ней, выходя почти до конца, а потом снова толкаясь вперед, создавая восхитительные фрикции, которые возбуждали Франческу еще сильнее. Вскоре она снова выгнулась и на этот раз все же провела ногтями по спине Рошфора, а потом сжала пальцами его ягодицами.

У Сенклера вырвался хриплый стон, и он выгнулся, присоединяясь к их общему блаженству. Франческа обхватила Сенклера руками и ногами, прижимаясь к нему, пока их обоих сотрясало от шторма эмоций.

Сенклер лежал на ней, уткнувшись лицом в ее шею, но Франческа не возражала против такой тяжести. Ее настолько переполняла радость, что она боялась взмыть в воздух. Она крепко сжимала Рошфора в объятиях, прислушиваясь к своим ощущениям. Кожа Сенклера была горячей и влажной, его дыхание щекотало кожу.

На глазах Франчески выступили слезы, полились по щекам, и она потянулась их вытереть.

— Франческа? — Рошфор отстранился, глядя на ее лицо и хмуря брови. — Что такое? Вы плачете?

Франческа смущенно кивнула и проглотила слезы:

— Простите.

— С вами все в порядке? Я сделал вам больно?

— Нет! О нет, — поспешила заверить Франческа. — Я не знаю, почему плачу… Это было так прекрасно. — Снова полились слезы, и она нетерпеливо их вытерла.

Рошфор довольно улыбнулся и притянул Франческу к своей груди, обнимая ее сзади, так что теперь они лежали, как две ложки в кухонном ящике. Рошфор зарылся носом в волосы Франчески и поцеловал в шею сзади.

— Это действительно было прекрасно.

— Я никогда еще такого не испытывала. Я думала… — Франческа осеклась, внезапно осознав, что уже рассказала слишком много.

— Никогда? — удивленно переспросил Рошфор. — То есть… — Он помолчал, а потом задумчиво продолжил: — То есть вы никогда не… О, черт, я не могу подобрать приличных слов… раньше вы никогда не достигали удовлетворения?

Франческа помотала головой и тихо ответила:

— Нет. Должно быть, вы считаете меня странной. На самом деле нет никакого смысла об этом говорить.

И зачем она об этом заговорила, думала Франческа, проклиная свою невнимательность. Незачем Сенклеру знать о ее прежней холодности. Иначе он начнет в ней сомневаться.

— Я вовсе не считаю вас странной, — ответил Рошфор, снова целуя волосы Франчески. — Вы… — он провел рукой по ее боку, проследив плавную линию талии и бедер, — очаровательны. — Герцог поцеловал ее в плечо. — Я не понимаю вашего покойного мужа.

— С ним все было по-другому. Я… я ненавидела ложиться с ним в постель! — Горячность, с которой она заговорила, шокировала ее саму. — Простите… Вы, наверное, думаете, что я ужасна. — Франческа поджала губы, чтобы остановить рвущийся из нее поток слов.

— Разумеется, я так не думаю. — Рошфор притянул Франческу еще ближе, окружая своим теплом и силой. — Похоже, лорд Хостон был еще большим подлецом, чем я предполагал.

В этот момент слова полились из Франчески рекой, и она была не в силах их остановить.

— Эндрю говорил, что я холодна, называл принцессой-ледышкой. Я старалась, но у меня ничего не выходило. Это было… было совсем не так, как у нас сегодня. Я ненавидела, когда Эндрю ко мне прикасался. Из меня вышла ужасная жена. Зря я вышла за него замуж. Я его не любила. Я пыталась в это поверить, но вскоре после свадьбы поняла, какую ужасную ошибку совершила. Это было ужасно… и больно. Я проплакала всю брачную ночь. — Франческа сглотнула и добавила: — Неудивительно, что Эндрю считал меня непривлекательной. И изменял мне. Ведь я была просто ужасна.

— Перестаньте, — твердо сказал Сенклер. Он оперся на локоть и перевернул Франческу на спину, чтобы посмотреть ей в лицо. — Послушайте. Вы чудесная, невероятно страстная женщина. Я не заметил в вас ни намека на фригидность. Вы невероятно соблазнительны, и, что бы этот дурак Хостон вам ни наговорил, проблема была не в вас. — Он склонился и поцеловал ее глубоко и быстро. — Ясно?

Краснея, Франческа кивнула.

Рошфор провел пальцами по ее щеке и уже мягче добавил:

— Мне жаль, что вы были несчастны. Что не знали удовольствия. Но я довольно низкий тип, поэтому не могу не порадоваться тому, что у Хостона… никогда не получалось с вами ничего подобного. — Рошфор улыбнулся, его темные глаза озорно блестели. — И я… ужасно доволен собой, потому что вы получили удовольствие со мной, а не с ним.

Сенклер поцеловал ее снова.

— Кроме того, — продолжал он, после каждого слова целуя ее лицо и шею, — я собираюсь показать вам, насколько в вас мало холодности.

— Прямо сейчас? — рассмеялась Франческа.

— Именно. Это будет моей священной миссией. Мы найдем все, что вас возбуждает. — Рошфор провел рукой по груди Франчески, улыбнувшись, когда в ответ ее соски напряглись. — Для этого потребуется время и силы, но мой долг — отыскать все ваши слабые местечки.

Рошфор склонил голову и поцеловал оба напряженных бутончика.

— Вы весьма преданы своей миссии, — пошутила Франческа.

— Да, — согласился герцог, опуская руку ниже.

Франческа тихо застонала и выгнула спину от внезапно накрывшего тело жара. Ее глаза затуманились желанием, и она прошептала:

— Уже?

— М-м-м. Думаю, да. — У Сенклера охрип голос. — Я должен срочно начать исследование. Тогда никто не скажет, что я игнорирую свои обязанности.

— Нет… — вздохнула Франческа, чувствуя новую волну удовольствия оттого, как пальцы герцога подбирались к самому центру ее страсти. — Мы не можем.

Но поцелуй Сенклера тут же заставил Франческу забыть обо всем.

Глава 17

Следующим утром Франческа проснулась поздно. Она лежала в своей постели, а сквозь задернутые шторы светило солнце. Франческа прищурила глаза, сначала не понимая, где находится. А потом ее наполнили воспоминания о проведенной ночи. У Франчески запылали щеки, но она улыбнулась и глубже забралась под одеяла. Она протянула руку к подушке, на которой в эту ночь лежал Сенклер.

Конечно же он уже ушел. Они еще раз занялись любовью внизу, а потом Рошфор подхватил на руки и принес сюда, на кровать, где они некоторое время лежали в объятиях друг друга. В конце концов Франческа заснула, а Рошфор отправился домой. Франческа знала, что так и будет. Герцог сделает все, чтобы защитить ее репутацию, даже перед лицом ее собственных слуг.

При этой мысли Франческа широко открыла глаза и быстро села в кровати, оглядывая комнату. Увидев на кресле возле кровати стопку своей одежды, она с облегчением вздохнула и откинулась обратно на подушку. Слава богу, Сенклер принес ее вещи наверх, а не оставил лежать посреди гостиной.

Франческа потянулась, с наслаждением ощущая простыни обнаженной кожей. Может, вообще избавиться от ночных рубашек, подумала она и усмехнулась. Каким-то образом за одну ночь Сенклер превратил ее в развратницу. Едва проснувшись, она уже думает, что повлечет за собой эта ночь и придет ли к ней Сенклер еще раз.

Но ведь все замечательно, подумала Франческа. В конце концов, нужно компенсировать предыдущие годы.

Франческа встала с кровати и надела халат. Очевидно, горничная решила ее не будить, поэтому оставила поднос с завтраком на столике у кресла. И чай, и тосты уже остыли, но Франческа тем не менее проглотила их с удовольствием. На нее вдруг напал жуткий голод.

Франческа позвонила и приказала горничной приготовить ванну. Мэйзи буквально излучала любопытство. Она и другие слуги умирали от желания знать, что же последовало за вчерашней сценой с Перкинсом. Нужно будет сказать всем, что проблема решена и беспокоиться о будущем больше нет необходимости, но сейчас Франческа молчала. Все, чего ей хотелось, — это погрузиться в теплую воду и мечтать о Сенклере.