Куколка

Обе женщины тут же поспешили на зов. Их лица светились надеждой. Ной пожалел, что у него так мало новостей.

Он поведал о том, что они узнали в Дувре, а потом перешел к рассказу о том, как они сели на поезд до Чаринг-Кросс и залезли в дом Кента.

— Но там мы не обнаружили ничего необычного, только коловорот в коридоре, — уныло добавил он.

— Не такое жилище мы ожидали увидеть, верно? — произнес Джимми, глядя на Ноя. — Это был красивый, аккуратный дом, совершенно не похожий на жилище человека, которому принадлежат трущобы.

Ной усмехнулся Энни.

— Джимми прав. Мне тут же вспомнился кукольный домик. Каждый предмет интерьера, каждое украшение, ковер и подушка, казалось, были подобраны и поставлены или положены на свое место с величайшей тщательностью. Из Джимми мог бы выйти отличный маленький грабитель! Ему удалось открыть форточку с задней стороны дома, и он влез туда, как угорь. Но когда Джимми открыл для меня черный ход, я боялся входить — таким все выглядело аккуратным.

— Забавно, но этот дом скорее напоминал жилище женщины, — сказал Джимми. — Я когда-то доставлял наряды, которые мама шила для двух клиенток из Излингтона. У них было такое же жилище, как будто туда никогда не ступала нога мужчины. У меня по спине побежали мурашки. Мы проверили наверху, но там не было даже намека на пребывание женщины.

— А что такое коловорот? — спросила Энни.

Ной жестами продемонстрировал, что это инструмент, которым проделывают дыры.

— Чаще всего коловоротом пользуются плотники. Остальные инструменты находились в сарае в саду, аккуратно подвешенные на кожаных петлях. Думаю, Кент воспользовался коловоротом, чтобы проделать в сундуке отверстия для воздуха. Но больше мы ничего не нашли. Поэтому мне кажется, что он привозил туда Бэлль, чтобы забрать сундук и спрятать ее в нем, а потом отправился в Дувр.

— Вы просмотрели его бумаги? — спросила Энни.

— Да, но их было немного: счета от торговцев, все на имя господина Уольдеграва. Я просмотрел каждый, — сказал Джимми. — Помните, вы рассказывали, что Бэлль слышала, как Кент просил Милли уехать с ним и уверял, что обустроил для нее дом? Возможно, он говорил именно об этом доме.

Энни пожала плечами.

— Кто знает? Невозможно представить, чтобы человек, который способен задушить женщину за то, что она не то сказала, может быть настолько заботливым и обустроить для нее дом. Скорее всего, Кент никогда и не собирался с ней жить. Вероятно, он планировал и ее вывезти куда-то на корабле.

Ной задумался.

— Может быть, поэтому он и обустроил этот дом? Отличное место для того, чтобы привозить туда девушек. Они думают, что будут купаться в золоте, а потом он их продает.

— Был хотя бы намек на то, что там держали Бэлль? Грязная посуда, разбросанные вещи, разобранная постель? — спросила Энни.

Ной покачал головой.

— Ничего. Ни грязной чашки, ни блюдца, ни морщинки на ковре. Кровати аккуратно застелены стегаными одеялами. Должно быть, у Кента есть экономка. Ни один мужчина не мог бы поддерживать такой порядок. Дом не выглядел сырым или холодным, не было такого впечатления, что там уже давно никто не живет. Поэтому, скорее всего, туда кто-то приходит и время от времени зажигает камин.

— Вы спрашивали о нем в деревне?

— Нет. Чаринг такая маленькая деревушка, мы побоялись, что будем выглядеть подозрительно, — ответил Джимми.

— Удивительно, что человек может жить в столь уютном доме и зарабатывать себе на жизнь в таком месте, как Основание, — задумчиво протянула Мог. — Если они держали Бэлль не там, то, скорее всего, останавливались у второго похитителя. Кажется, его фамилия Брейтвейт?

Неожиданно Гарт оживился.

— Я только что вспомнил, что знаю человека по фамилии Брейтвейт, — заявил он. — Лично я с ним не знаком, но наслышан о нем. Он игрок, известен под кличкой Слай.

— Вы встречали его? — спросил Ной.

— Нет, — покачал головой Гарт. — Просто слышал, как о нем упоминали. Но я могу порасспрашивать.

— Это может быть его однофамилец, — возразила Мог.

— Брейтвейт не слишком распространенная фамилия, — заметила Энни. — Какова вероятность того, что поблизости есть еще один Брейтвейт?

— Но Кент может не знать здешнего Брейтвейта, — стояла на своем Мог.

Энни поджала губы.

— Знаешь, сложно представить, что он нашел подельника в маленькой деревушке. Как полагаешь?

Мог не обратила внимания на сарказм Энни.

— И что теперь? — спросила она. — Я хочу сказать… если Бэлль во Франции, мы ее больше никогда не увидим.

— У меня есть несколько способов разговорить Кента и Брейтвейта, — мрачно произнес Гарт. — Кент не станет долго отсутствовать, поскольку ему необходимо собрать в Основании арендную плату. Мне шепнут, когда он вновь появится, об этом можете не волноваться.

— А если это он кого-то нанял, чтобы поджечь бордель? — тихим испуганным голосом произнес Джимми. — Он так легко не сдастся, разве нет? За убийство Милли его ждет виселица.

— На каждую силу найдется еще бóльшая сила, — натянуто улыбнулся Гарт. — Можете мне поверить, я заставлю этого ублюдка рыдать, дайте только до него добраться.

— Но сколько нам придется ждать? — заламывая руки, спросила Мог. — Каждый день Бэлль угрожает опасность. Одна мысль о том, что с ней происходит, мне невыносима.

— Мне тоже, — напряженным голосом сказал Джимми. — Будь что будет, но я намерен отыскать ее и вернуть домой.

Все повернулись к нему и увидели на его веснушчатом лице мрачную решимость. Гарт открыл было рот, чтобы засмеяться, но заметил сталь в глазах племянника и только кивнул в знак одобрения.

— Очень благородно с твоей стороны! — воскликнул Ной. — Если бы я в отношении Милли поступал по велению сердца, возможно, сейчас она была бы жива.

— Да храни тебя Бог, — негромко благословила юношу Мог. — Ты, Джимми, и вы, Ной, и вы, Гарт, возродили мою веру в мужчин.

Глава тринадцатая

— Лизетт, скажи мне, где я и что со мной будет! — взмолилась Бэлль. — Я знаю, ты добрая женщина, пожалуйста, скажи мне правду.

На первый взгляд казалось, что бояться нечего. Комната была светлой и уютной, каждое утро в ней разжигали камин. Лизетт приносила еду и питье трижды в день, на тарелке лежали даже фрукты. Бэлль дали несколько английских книг и вручили новую одежду.

За окном простиралась пахотная земля. Поблизости не было видно ни одного дома, а дверь комнаты Бэлль всегда была заперта.

— Ма шерри, я тебе очень сочувствую, — совершенно искренне ответила француженка. — Но я всего лишь служанка, и мне велено ничего тебе не говорить. Могу сказать одно: ты в деревне под Парижем. Это все.

— Под Парижем?! — удивилась Бэлль.

Лизетт кивнула.

— Не хочу навлекать на тебя неприятности, — сказала Бэлль, — но ты уж точно можешь ответить, будут ли сюда приходить мужчины и насиловать меня?

— Нет, нет, нет, сюда нет. — Лизетт выглядела испуганной от одного предположения. — Этот дом вроде лечебницы для больных женщин.

— Но я уже не больна. И как со мной намерены поступить?

Лизетт оглянулась на дверь, как будто опасаясь, что их могут подслушать.

— Ты никому не должна говорить то, что я тебе сказала. Тебя собираются вскоре отправить в Америку.

— В Америку?! — не веря своим ушам, воскликнула Бэлль. — Но зачем?

Лизетт пожала плечами.

— Эти люди тебя купили, Бэлль, теперь ты их собственность.

Девочка неожиданно почувствовала тошноту. Она прекрасно понимала, что значит «их собственность».

— И что же мне делать? — спросила она.

Лизетт помолчала, глядя на Бэлль, сидящую на невысоком табурете у камина.

— Мне кажется, — наконец произнесла француженка, — лучше тебе делать так, как они хотят.

Бэлль резко вскинула голову. Ее глаза горели негодованием.

— Ты хочешь сказать, что я должна стать проституткой?