Куколка

— Да, принес. — Старик закатил глаза. — Он сидел, задрав ноги на стол, командовал. Но сам ни дня не работал.

— И где находится его контора? — поинтересовался Джимми.

Джимми едва смог скрыть радость, когда узнал, что контора Кента расположена на Лонг-Акра, в Малберри-Билдингз. Юноша понимал, что дядя не одобрит того, что он тайком залез в контору, пусть даже и в контору убийцы, поэтому дождался, когда паб закроется на ночь и Гарт ляжет спать, а сам выбрался через черный ход.

Улица Лонг-Акра проходила неподалеку от рынка Ковент-Гарден. На ней располагались в основном конторы и небольшие предприятия, а не жилые дома. Поскольку на рынке ночью жизнь била ключом и здесь работало много молодых парней, Джимми чувствовал себя уверенно — он не вызовет подозрений своим появлением в окрестностях Ковент-Гарден.

Он без труда нашел Малберри-Билдингз, а когда посмотрел на вывеску на доме, обнаружил, что арендаторы — большей частью печатники и торговцы печатной продукцией. Юноша надеялся, что помещения не слишком рьяно охраняются, поскольку вряд ли являются лакомой добычей для грабителей; он обошел здание и направился к черному ходу, пытаясь отыскать лазейку.

Джимми не мог поверить своей удаче, когда на первом этаже обнаружил чуть приоткрытое окно. Но, к сожалению, оказавшись внутри типографии, он столкнулся с тем, что дверь, ведущая в коридор, заперта. Юноша это предусмотрел — он взял с собой связку дядиных ключей. Он перепробовал их все, но дверь не открывалась, поэтому ему пришлось выбраться назад через окно и попробовать попасть в здание в другом месте.

По водосточной трубе Джимми взобрался на второй этаж и увидел приоткрытую фрамугу, до которой легко мог дотянуться. Он добрался до карниза, засунул руку во фрамугу и открыл окно пошире.

Джимми оказался в помещении, напоминающем кладовую. Когда он зажег припасенную в кармане свечу, то увидел повсюду сотни коробок с отпечатанными и сложенными в стопки листами. Юноша пробрался между этими коробками к двери — к его радости, она была не заперта.

За дверью была узкая лестничная клетка, сюда же выходили еще пять дверей. Джимми прошелся вдоль площадки и увидел на одной из дверей, расположенной в конце, в передней части здания, маленькую табличку. Подняв свечу повыше, он прочел: «Директор Кент».

Оказалось, что дверь заперта, и Джимми опять пришлось подбирать ключи на связке. К его разочарованию, ни один из них снова не подошел. Но когда юноша уже готов был сдаться и покинуть здание, он нагнулся за свечкой, которую поставил на пол, и заметил коврик у порога. Джимми вспомнил, что мама всегда оставляла для него ключ под половиком. Юноша отогнул коврик и, к своему изумлению и восторгу, увидел ключ.

Оказавшись внутри, Джимми испугался. На окнах не было занавесок, и любой патрульный мгновенно бы заподозрил неладное, завидев лучик света в закрытой конторе. Но тут нечего было искать — в комнате стоял только большой письменный стол, два стула и деревянная картотека, сродни той, в которой его дядя в пабе хранил все бумаги.

В ящиках стола не нашлось ничего, кроме ручек, карандашей, книги прихода и расхода и еще каких-то блокнотов, хотя и исписанных, но ничего не говорящих Джимми. Все внимание он обратил на картотеку.

Тут в ящиках тоже было мало интересного: пара папок с документами, бутылка виски и не что иное, как кастет с четырьмя отверстиями для пальцев. Джимми примерил остроконечную железную «игрушку» и понял, что кастет явно предназначался для взрослого мужчины с большими кулаками. Парнишку передернуло: какие ужасные увечья можно нанести этим кастетом по лицу противника!

Джимми вытащил папки, поднес их к стоящей на столе свече и быстро перелистал. В основном это были жалобы из различных источников на удручающее состояние Основания. Многие из писем были двадцати-тридцатилетней давности и адресованы господину Ф. Уольдеграву. Джимми решил, что это и есть настоящий владелец здания, хотя в папке имелись такие же жалобы, датированные недавними числами и адресованные уже Кенту. Здесь же лежало значительное количество бумаг, в которых речь шла о недвижимости на Бетнал-Грин, опять жалобы — большей частью на засилье крыс, санитарное состояние и перенаселенность зданий.

Но потом юноша нашел письмо от адвоката с Чансери-лейн, датированное прошлым годом, которое не имело никакого отношения к Основанию, а касалось покупки дома в Чаринге, графстве Кент. Письмо было адресовано господину Ф. Дж. Уольдеграву.

Джимми спрятал письмо в карман. Оно пришло слишком давно, чтобы его могли хватиться, а юноше необходимо было изучить его внимательнее. Поскольку Джимми больше ничего интересного в конторе не заметил, он решил вернуться домой.

Он выбрался из здания не тем путем, которым вошел: спустился по лестнице и вышел через парадную дверь. Она, к счастью, запиралась на новый тип замков, для которых не нужно иметь ключ, чтобы выйти. Дверь захлопнулась за его спиной.

На следующий день Джимми улизнул из паба в восемь утра, несмотря на то что заснул почти в три часа ночи. Его дядя редко вставал раньше десяти, и Джимми надеялся встретиться с Ноем Бейлисом и вернуться домой задолго до его пробуждения.

На улице было очень холодно, и Джимми почти всю дорогу бежал, чтобы согреться. Миссис Дюма, хозяйка дома, в котором жил Ной, казалось, очень удивилась такому раннему посетителю, но сообщила, что ее жилец завтракает, и предложила Джимми выпить с ним чашечку чая.

— Вчера я залез в гнездо к Ястребу, — прошептал Джимми, обращаясь к Ною, как только его проводили в столовую и миссис Дюма скрылась в кухне. — И нашел вот это, — продолжал он, передавая письмо.

— Но оно адресовано некоему господину Уольдеграву, — протянул Ной, изучая содержание письма.

— Мне кажется, это настоящее имя Ястреба, — взволнованно сказал юноша, стараясь говорить как можно тише, поскольку в дальнем конце стола сидел еще один жилец. — Понимаете, я обнаружил там очень старые письма-жалобы, адресованные господину Ф. Дж. Уольдеграву, а более поздние адресованы Кенту. Во всех речь идет об Основании. Поэтому я решил, что Уольдеграв и есть его настоящая фамилия, а совсем не Кент. А более ранние жалобы адресованы его отцу или кому-то из родственников. Ястреб не слишком напрягал воображение, когда выбирал себе прозвище, правда? — ухмыльнулся парнишка. — Похоже, он живет в Кенте! Интересно, зачем ему понадобилось называться вымышленным именем?

Ной улыбнулся.

— Чтобы проворачивать темные делишки. Может быть, мне назваться господином Уорреном Стритом, потому что я живу неподалеку от этой улицы?

— А я мог бы стать господином Рэмсхедом[5], — засмеялся Джимми. — Но взгляните, у нас есть его адрес: Пиа Три коттедж, Хай-стрит, Чаринг. Возможно, он там держит Бэлль.

— Почему-то мне не верится, что все так просто, — задумчиво проговорил Ной. — Ястреб не повез бы ее в такое место, о котором легко узнать. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Но мы должны сообщить в полицию, где он живет. Они могут это проверить.

Ной взглянул на юное, взволнованное, исполненное надежды лицо Джимми и пожалел, что не может заверить паренька в том, что полиция сделает все, чтобы найти Бэлль. Однако опыт общения с людьми с Боу-стрит не вселял надежды. Честно говоря, дело об исчезновении девочки велось спустя рукава. Вся соль в том, что полиция считала исчезновение дочери шлюхи ерундой.

Но и это не все. Когда Ной принялся настаивать на том, что Бэлль похитил человек по кличке Ястреб, полицейский сержант сделал вид, что это имя ни о чем ему не говорит. Однако обманщик из него оказался никудышный, поскольку он стал прятать глаза и нахохлился, как обычно поступает человек, которому есть что скрывать. Практически каждый взрослый в Севен-Дайлс слышал о Ястребе, даже если и не встречался с ним лично. Немыслимо, чтобы полицейский ничего о нем не знал.

В сложившихся обстоятельствах сообщить в полицейский участок сведения о том, где живет этот человек, означало бы заведомо провалить все дело. Если Кент дает взятки сержанту, как подозревал Ной, последний предупредит преступника, и в результате Джимми с дядей могут стать жертвами наемных убийц.

5

От англ. rams head — баранья голова (Прим. ред.).