Куколка

— Паскаль спросил, где вы остановились?

— Нет, но в тот момент меня осенило: я сказал, что прибыл в Париж на похороны тетушки, и признался, что совершенно не знаю, с чего начать и где найти гробовщика. В мгновение ока он написал мне имя. Вот оно.

Ной передал бумажку Этьену.

— «Арно Гарроу, директор похоронного бюро», — прочел Этьен вслух. — Улица Кастин, рядом с Монмартром. Интересно, это то самое бюро, где раньше работал Паскаль?

— Мне показалось очень странным, что консьержу известен адрес похоронного бюро, — произнес Ной. — Неужели у него в городе повсюду свои люди?

— Позже мы это узнаем, — пообещал Этьен и стал излагать свой план. Нужно найти извозчика, которому заплатили за то, чтобы он отвез молодую женщину от гостиницы «Мирабо», расположенной на улице Сан-Винсан-де-Поль, во вторник, одиннадцатого апреля. — Давайте побеседуем с ними, а потом наймем экипаж, который отвезет нас на улицу Кастин.

Ной ждал, пока Этьен на прощание перекинется с извозчиком парой слов. Он не понимал, о чем шла речь, но предположил, что Этьен просит поспрашивать у других извозчиков о девушке, которую отвезли на Монмартр одиннадцатого апреля. И просил, если такой человек найдется, направить его к Габриэль. За любую информацию Этьен обещал вознаграждение.

— А если слух о том, что мы разыскиваем Бэлль, дойдет до Паскаля? — спросил Ной, когда извозчик щелкнул кнутом и лошадь тронулась.

— Пришлось рискнуть. Нам нужна информация.

Похоронное бюро Арно Гарроу выглядело убого: небольшое здание, декорированное пыльными вощеными цветами на выгоревшей фиолетовой атласной ткани, которой были завешены окна. Мужчины удивленно переглянулись.

— Вряд ли это помещение можно сравнить с «Ритцем», — усмехнулся Ной.

— Лучше я побеседую с Арно, — сказал Этьен. — Сомневаюсь, что он говорит по-английски. Скажу, кто рекомендовал мне это бюро, и посмотрю на его реакцию. Скорее всего, Паскаль его близкий друг или родственник. А вы продолжайте изображать простачка-англичанина.

Когда они вошли в похоронное бюро, из глубины помещения вышел худой человек с темными засаленными волосами, начесанными на огромную лысину. Рукава его рубашки были закатаны. На Арно был темно-зеленый фартук с прилипшими к нему опилками. Ной спросил, говорит ли он по-английски, и Арно покачал головой. Тут в разговор вступил Этьен, и Ной в потоке французской речи услышал имя Паскаля.

Гробовщик кивнул и завел речь о Паскале. Потом Этьен представил Ноя под вымышленным именем — Джон Маршал — и продолжил говорить от его имени. Беседа длилась минут пять. Потом Этьен пожал Арно руку, повернулся к Ною и сказал, что им нужно прийти завтра утром и обо всем договориться, после того как они обсудят детали с другими членами семьи.

Ной тоже на прощанье пожал руку гробовщику, и они с Этьеном покинули бюро.

— Паскаль — его шурин, — сообщил Этьен, как только они вышли на улицу. — Мне кажется, они все еще партнеры, потому что Гарроу заикнулся о том, что владеет бюро не один, а потом прикусил язык. По-моему, Паскаль думает, что поднялся по социальной лестнице, и не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что он по-прежнему связан с сомнительным похоронным бюро, расположенным в глухой улочке.

— Ничего удивительного! Будь я совладельцем подобного места, я бы тоже не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал!

— Держу пари, он неплохо там зарабатывает. Туда обращаются бедняки, а они склонны гордиться тем, что тратят последние деньги на то, чтобы устроить своим близким достойные проводы в мир иной.

Ной знал, что это правда. Когда он работал в страховой компании, он часто наблюдал, как бедняки тратят на пышные похороны гораздо больше денег, чем могут себе позволить. Его всегда это поражало.

— Вы не узнали, где живет Паскаль?

— Где-то неподалеку. Я между делом спросил Гарроу, часто ли они видятся с Паскалем, а он ответил, что иногда он заходит к нему, когда возвращается с работы. Но мне показалось, что в его голосе прозвучала горечь. Видимо, он считает, что Паскаль не выполняет свою часть работы. Потом Арно перешел к тому, что у него отличный выбор великолепных гробов и он может нам хорошо уступить.

Мужчины пообедали в небольшом кафе. Они сошлись на том, что на самом деле не очень-то продвинулись в своем расследовании. Ной сказал, что заглянет в «Ле Пети журналь», куда ему посоветовали обратиться сотрудники из «Таймс».

— Я поговорю с редактором. Он уже знает в общих чертах, зачем я здесь. Спрошу его, не помнит ли он каких-либо историй, в которых бы упоминались имена Паскаля или Гарроу. Может быть, мои коллеги пороются в старых подшивках. Они должны быть заинтересованы в сотрудничестве, если хотят получить пикантные подробности.

— Отличный план! — одобрил Этьен. — Только не упоминайте моего имени! Я вернусь в «Ритц», дождусь ухода Паскаля и прослежу за ним.

— Он сказал, что дежурит до восьми, когда я спрашивал его о билетах, — вспомнил Ной. — Могу я к вам присоединиться?

Этьен покачал головой.

— Это нежелательно. Паскаль знает вас в лицо. Ждите меня в «Мирабо».

— А если вам понадобится помощь? — встревожился Ной. — И я не буду знать, где вы.

Этьен пристально взглянул на него.

— Бóльшую часть своей сознательной жизни я провел, выслеживая головорезов и грабителей. Я знаю, чего от них можно ожидать, и сумею справиться с задачей. Но Паскаль — темная лошадка, нам неизвестно, кто за ним стоит и как он отреагирует, если загнать его в угол.

— Вот еще одна причина, по которой я должен пойти с вами, — сказал Ной.

— Нет, не хочу подвергать вас риску. Вы единственный человек, обладающий связями, который может упрятать торговцев детьми за решетку. Если я сегодня вечером не вернусь, идите прямо в жандармерию и расскажите все, что нам известно.

— Но…

Этьен положил руку Ною на плечо, решительно прервав его возражения.

— Не хочу быть виновным в том, что подверг вашу жизнь опасности. Ступайте в «Ле Пети журналь» и узнайте все, что можно. Предоставьте мне делать то, что я умею.

В тот же вечер в половине восьмого Этьен занял выжидательную позицию на улице Габон, неподалеку от черного хода гостиницы «Ритц», чтобы видеть всех, кто выходит из здания. Чуть раньше он заглянул в гостиницу — справиться о стоимости номеров — и украдкой взглянул на стойку консьержа, чтобы запомнить Паскаля в лицо.

Сейчас, когда Этьен ждал появления этого человека, внутренний голос советовал ему затянуть негодяя в глухой переулок, приставить нож к горлу и спросить, где находится Бэлль. Но Этьен понимал, что это не выход.

С одной стороны, Паскаль может ничего не знать и к исчезновению Бэлль могут быть причастны совершенно другие люди, а поскольку имя Этьена было отлично известно жандармам, он мог сам оказаться за решеткой, и тогда Бэлль будет потеряна навсегда.

Целый день Этьен потратил на расспросы извозчиков и старых приятелей, которые могли что-то знать о Паскале. Затем познакомился с Филиппом Лебраном, заглянув по адресу, который ресторатор дал утром Ною. Этьену Лебран понравился, он почувствовал, что этот человек прошел тернистый путь. В нем не было снобизма, и он с готовностью согласился связаться с Паскалем и заставить его устроить очередное свидание с Бэлль. Уходя, Этьен пообещал, что, если не возникнет никаких непредвиденных ситуаций, они встретятся позже, этим же вечером, в ресторане Лебрана на площади Пигаль, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Но сейчас оставалось только ждать.

В начале девятого из двери черного хода выпорхнула стайка женщин. Этьен решил, что это горничные. За ними вышли двое мужчин, наверное, официанты. И уже когда Этьен начал подозревать, что Паскаль воспользовался главным входом, из двери вышел консьерж.

Он сменил свою роскошную ливрею на темный костюм. Паскаль задержался у двери, чтобы выкурить сигарету. Сердце Этьена забилось часто-часто. Все в этом человеке — худое лицо, аккуратно подстриженные усики, бородка клинышком и набриолиненные волосы — напоминало ему похожих на ласок людей, с которыми он встречался в прошлом. Этьен знал, что, если добудет доказательства того, что именно этот мужчина похитил Бэлль, он разорвет его на части — сначала оторвет руки, потом ноги, а потом и голову.