Страница 5 из 12
«Вот моя визитная карточка, тут указаны адрес и телефон. Дам почитать тебе «Всадника без головы». Скажи родителям, что я тебя пригласила, и приходи завтра после уроков в гости». Конечно, мама без вопросов меня отпустила. А я буквально онемел, когда вошел в апартаменты Фриды Генриховны. Не подумайте, что я жил в трущобе и обомлел, увидев богато убранные комнаты с хрусталем в горках и бронзовыми люстрами под потолками. Мой дед хорошо зарабатывал, мама была гинекологом, главврачом роддома, мы жили в полном достатке. Но книг в доме не водилось.
Василий Петрович усмехнулся.
– Вернее, у матери в спальне были специализированные издания, поэтому я был очень продвинутым мальчиком по части акушерства и гинекологии, что резко повышало мой рейтинг среди друзей. Дед и мать по вечерам часто отсутствовали, я приглашал ребят, и мы самозабвенно разглядывали картинки в медицинских справочниках. Современные подростки могут свободно купить всякие эротические журналы, влезть в Интернет, а у нас в их возрасте такой возможности не было. У деда тоже стояли книги, но относящиеся к его работе, и еще художественные альбомы, которые меня не интересовали. А у Брауде все шкафы оказались набиты томами, книжные полки были везде, даже на кухне и в туалете. В первый-то раз я прибежал к Фриде Генриховне из простого любопытства, хотелось посмотреть, как живут знаменитости, ведь Фриду Генриховну один раз даже показали по телевизору. – Шаров секунду помолчал. – Брауде дала мне Майн Рида, велела прочитать за десять дней и вернуть, предупредив, что спросит о содержании. Я честно прочел, однако не впечатлился. И потом откровенно заявил: «Книжка для девчонок». Писательница рассмеялась и вручила мне «Таинственный остров» Жюль Верна. Вот он мне чрезвычайно понравился. Я стал регулярно бегать к Брауде и через полтора месяца столкнулся на ее кухне с Бражкиным. Сейчас-то я понимаю, что мудрая женщина решила искоренить вражду между семьями, задумала нас подружить. Мы с Гариком сначала недовольно фыркали при встречах, потом нам стало интересно вместе. О чем только мы не говорили с Брауде, сидя за круглым столом, покрытым потертой бархатной скатертью. Пили крепко заваренный чай, прямо чифир, ели сушки и болтали часами: о литературе, философии, истории, любви, зависти, понятии долга, даже о сексе. В общем, Фрида Генриховна была моими университетами. Она умерла, когда мы с Игорем учились в выпускном классе, и наше частое общение с Бражкиным прекратилось. Потом мы оба уехали в Екатеринбург, который тогда назывался Свердловском, поступили в разные институты. Общих интересов не стало, но расположение друг к другу мы сохранили, пересекались порой в общих компаниях. Вероятно, вернувшись в Лоскутово, мы, став взрослыми, смогли бы нормально общаться. Но тут случилась история с Каролиной Кругловой. – Василий Петрович поморщился. – Не люблю людей, которые во всех больших и малых неприятностях обвиняют родителей, но в произошедшее в самом деле внесла свою лепту мама, подталкивая меня к женитьбе на Каролине. Стоило мне на выходные или праздники прикатить домой, как она тут же либо звала меня пойти вместе с ней в гости к Кругловым, либо их к нам зазывала, а потом, когда мы оставались одни, заводила: «Каролина такая красивая стала! Очень достойная девушка! Отец интеллигентнейший человек, мать милейшая женщина. Карочка играет на пианино, владеет английским языком, учится на терапевта…» Круглова и правда была симпатичной, да только мне не нравилась. Но маму, если она что задумает, даже всемирный потоп не остановит. Она купила два билета в театр и велела пригласить Каролину. Я, чтобы избежать скандала, согласился, пошел на идиотский спектакль. Еле-еле высидел до конца, чуть со скуки не умер. Потом, конечно, проводил Каролину до дома и услышал: «Вася, спасибо за чудесный вечер, я твоя должница. Приглашаю тебя в субботу на свой день рождения». И что мне оставалось делать?
– Обложили, как волка флажками, – с сочувствием произнес Иван Никифорович. – Иногда женщины могут загнать в угол, из которого живым не выбраться.
– Пришлось покупать букет цветов и направляться туда, куда совсем не хотелось, – вздохнул Василий Петрович. – Вот так судьба порой зависит от мелочи. Нет бы ответить: прости, Каролина, я занят. И все. Все! Ан нет, хорошее воспитание помешало. Гостей оказалось тьма, но Каролина кинулась ко мне, забыв про остальных, и не отходила весь вечер. Все сразу сделали вывод: мы – пара. И как назло, там оказался Бражкин. Игорь выпил, взял меня за локоть и спросил: «У вас с Карой серьезно?» Я стал выворачиваться: «Ты о чем?» Гарик надулся: «Я понять не мог, почему Каролина на меня даже смотреть не хочет, теперь ясно, кто причина. Желаю вам счастья». Короче, я и чихнуть не успел, как молва нас с Кругловой женихом с невестой объявила. Она стала к нам домой заходить, мама ее «моя девочка» называла. Я же, интеллигент паршивый, никак не мог собраться с силами и прояснить недоразумение, стеснялся… А вскоре познакомился со Светланой, влюбился. И наконец завел с Каролиной честный разговор: «Извини, в театр я тогда пригласил тебя по приказу матери, которая мечтает, чтобы я на тебе женился». Кара меня перебила: «А ты против? Я совсем тебе не нравлюсь?» Я и рубанул: «Да, я люблю другую».
Глава 4
– И вы остались живы? – хмыкнул Иван.
– Я пережил череду маминых скандалов, – улыбнулся Василий. – А Кара вышла замуж за Бражкина, и тот после свадьбы перестал со мной здороваться. До смешного доходило. Лоскутово тогда еще не очень велико было, магазины наперечет, столкнемся в какой-нибудь лавке, Игорь отворачивается. Я сообразить не мог, с чего бы это, решил, что его родители узнали про наши нормальные отношения и козью морду сыну состроили. Один раз, когда Бражкин в очередной раз молча мимо прошел, я не выдержал: «Может, хватит нам подростков изображать? Взрослые женатые мужики, скоро по тридцатнику стукнет, а ведем себя глупо, дуемся, как дети». Игорь меня за лацкан пиджака схватил и зашипел: «Думал, я не знаю? Кара мне всю правду рассказала. Она не ты, честная, как алмаз, не способна во лжи жить». Я ничего не понял и спросил: «Гарик, ты о чем?» И он выдал речь. Мол, отношения у нас с Каролиной дошли до интима, несколько месяцев страсть пылала нефтяной бочкой, а потом я переметнулся к Светлане, потому что у той были деньги, очень большие, на средства жены я фабрику и поднял. Представляете поворот сюжета?
Рассказчик обвел нас тяжелым взглядом и продолжил:
– Я растерялся, начал оправдываться: «Игорь, у нас с твоей женой никогда ничего подобного не было. В театр сходили, пару раз в кино, но даже не целовались». А он в ответ: «Не ври! Она в первую брачную ночь расплакалась и выложила, кто ее девственности лишил». Я ему: «Ей-богу, я правду говорю, никакой постели не было! И у Светы ни копейки нет. Откуда бы у нее капиталу взяться?» Тут Гарика понесло: «А где тогда ты бабло взял, которое в фабрику вложил?» Меня его вопрос возмутил. «Твое какое дело?» С той поры мы снова врагами стали. Когда я решил в мэры баллотироваться, Игорь неожиданно позвонил и заорал: «Решил отомстить за то, что Каролина мне трех сыновей родила, а у твоей Светки одни девки получаются? Гадалку помнишь? Так все по ее предсказанию будет!»
Василий Петрович опять замолчал, потер шею.
– Не хотел говорить, тяжело до сих пор, но вы все равно узнаете, что к чему. Наши сразу москвичам про ведьму доложат, народ сказки любит. Есть местная легенда. Якобы мой предок Глеб Михайлович один раз повстречал цыганку, и та ему нагадала, что род Шаровых прервется, фабрика перейдет в руки Бражкиных. Случится это, когда у потомка Глеба родятся подряд три дочери, а у потомка Бражкина появятся на свет три сына, и все дети выживут. Семья Шаровых уйдет в небытие, когда младшая девочка совершит ужасную глупость. До этого у владельцев посудной фабрики и у Бражкиных большинство детей погибнет в младенчестве. – Шаров нахмурился. – Я не верю в предсказания, думаю, что история про цыганку миф, запущенный кем-то из зависти и злости, но все же странно. У Глеба появилось на свет пять дочерей и сын последыш. Все девочки умерли, не достигнув года. Мальчик выжил, у него было семь детей, из них остался лишь мой прадед Михаил Ильич. Из его восьми наследников семеро ушли на тот свет младенцами, за жизнь зацепился только Илья, это мой дед. У него в браке родился лишь один сын Петр. То есть мой отец. С ним особая история. Дед рано женил его на Галине Строевой, но та никак не могла забеременеть, и в конце концов пара развелась. Илья Михайлович через некоторое время сосватал сыну другую жену, с Алевтиной Степановной вы сегодня познакомились. Их отпрыск перед вами. Братьев-сестер у меня нет, отец скончался вскоре после моего рождения, я его плохо помню, папу мне заменил дедушка.