Страница 60 из 127
«И все-таки, – думал Флетчер, – кто-то из домашних смазал ту дверь».
Ход его мыслей нарушил шум внизу. Сержант торопливо подошел к краю лестницы.
По коридору шла миссис Светтенхэм с корзинкой в руке. Она заглянула в гостиную и направилась в столовую, откуда вышла уже без корзинки.
Сержант пошевелился. Половица скрипнулa. Миссис Светтенхэм обернулась. Задрав голову, она спросила:
– Это вы, мисс Блэклок?
– Нет, это я, миссис Светтенхэм, – ответил Флетчер.
Миссис Светтенхэм слабо вскрикнула:
– Боже! Как вы меня напугали. Я подумала, снова грабители!
Флетчер спустился к ней по лестнице.
– Похоже, этот дом не особенно защищен от грабителей, – сказал он. – И что, каждый вот так запросто может прийти и уйти, когда ему вздумается?
– Я принесла мисс Блэклок айвы из нашего сада, – объяснила миссис Светтенхэм. – Она хотела сварить айвовое желе, но у нее нет айвы. Я поставила корзинку в столовой. – Миссис Светтенхэм улыбнулась. – Понимаю… Вы хотите узнать, как я вошла? Все очень просто – через черный ход. У нас так принято, сержант. Никому не приходит в голову запирать двери до темноты. Согласитесь, было бы страшно неудобно, если бы нельзя было принести и оставить в доме что-то нужное. Увы, те времена, когда на звонок выходил слуга и справлялся, что вам угодно, миновали. – Миссис Светтенхэм ностальгически вздохнула. – Помнится, в Индии мы держали восемнадцать слуг… восемнадцать! Не считая няни-туземки… А когда я была маленькой, у нас дома всегда вертелись под ногами трое слуг, и при этом мама считала нас нищими, как церковные крысы, потому что нам было не по средствам нанять кухарку. Должна признаться, сержант, что теперешняя жизнь кажется мне очень странной, хотя, конечно, жаловаться грешно. Шахтерам, например, живется куда хуже, они болеют пситтакозом (кажется, это от птичек передается), и потому беднягам приходится бросать свою шахту и наниматься в садовники, хотя они не в состоянии отличить сорняк от шпината. – Она добавила, направляясь к выходу:– Не смею вас больше задерживать. У вас, наверное, дел невпроворот. Еще что-то должно случиться, да?
– Почему вы так думаете, миссис Светтенхэм?
– Да я просто поинтересовалась. Увидела вас тут и подумала: наверное, все-таки шайка орудует. Вы скажете мисс Блэклок про айву, хорошо?
Миссис Светтенхэм ушла. Флетчера словно обухом по голове огрели. Две минуты назад он считал, что дверь мог смазать только кто-то из домочадцев. Теперь было ясно, что он глубоко заблуждался. Постороннему стоило лишь дождаться, пока Мици уедет в Меденхэм-Уэллс, а Летиция с Дорой Баннер уйдут в поселок. Все было проще простого. И, значит, ни одного из тех, кто присутствовал в тот злополучный вечер в гостиной, исключать было нельзя.
– Мергатройд!
– Да, Хинч?
– Знаешь, я тут все думала, думала…
– И что?
– А то, что чуть башку не сломала. Так вот, Мергатройд, то, что случилось вечером у мисс Блэклок, – сплошная липа.
– Липа?
– Ага. Ну-ка, заколи волосы и возьми в руки совок. Представь себе, что это пистолет.
– Ой! – нервно вскрикнула мисс Мергатройд.
– Да не бойся ты, он не кусается. Теперь иди к двери. Ты будешь грабителем. Встань там. А сейчас ты должна войти на кухню и проделать всю эту фигню. Бери фонарь. Включай.
– Но как же… днем?
– А воображение у тебя на что, Мергатройд? А ну включай, говорю!
Зажав фонарь под мышкой, мисс Мергатройд неуклюже проделала необходимые манипуляции.
– Так, – сказала мисс Хинчклифф, – поехали! Вспомни, как ты в институте благородных девиц играла Гермию из «Сна в летнюю ночь». Теперь у тебя новая роль! Вложи в нее всю свою душу. «Руки вверх!» – вот твой текст, и не надо портить его никакими «пожалуйста».
Мисс Мергатройд послушно подняла фонарь и, размахивая пистолетом, двинулась к кухонной двери.
– Руки вверх! – пискнула она и раздосадованно добавила: – Ой, как трудно, Хинч!
– Почему?
– Из-за двери. Она не фиксируется, того и гляди ударит, а у меня обе руки заняты.
– То-то и оно, – проникновенно произнесла мисс Хинчклифф, – а ведь дверь в гостиной «Литтл-Пэддокса» тоже постоянно распахивается. Она не совсем такая, как наша, но тоже ходит ходуном. Поэтому Летти Блэклок купила отличный тяжелый фиксатор для стеклянных дверей у Элиота с Хай-стрит. Нет, я на нее не в претензии за то, что она меня обскакала. Правда, старый болван попортил мне немало крови. И вот когда он наконец сбавляет цену с восьми гиней до шести фунтов десяти шиллингов, появляется Блэклок и покупает этот проклятый фиксатор. В жизни не видела стеклянного пузыря такого размера!
– Может, грабитель тоже вставил в дверь фиксатор, чтобы она не открывалась?
– Да в уме ли ты, Мергатройд? Сама посуди, как бы он это сделал? Распахнул бы дверь, сказал: «Простите, минуточку», нагнулся, поставил фиксатор, а потом вернулся бы к ограблению и крикнул: «Руки вверх!»? Попытайся-ка придержать дверь плечом.
– Все равно неудобно, – пожаловалась мисс Мергатройд.
– Вот и я о том же, – кивнула мисс Хинчклифф. – Держать в руках пистолет и фонарь, да еще и дверь придерживать – не слишком ли много для одного человека? А если много, то что из этого следует?
Мисс Мергатройд даже не пыталась строить предположений, а лишь с немым восхищением глядела на подругу, ожидая, когда та ее просветит.
– Мы знаем, что у грабителя был пистолет, поскольку он из него стрелял, – сказала мисс Хинчклифф. – И фонарь, поскольку все его видели, если только это не массовый гипноз… Значит, вопрос надо поставить так: придерживал ли кто-нибудь ему дверь?
– Но кто?
– Да хотя бы ты, Мергатройд. Насколько я помню, ты стояла как раз за дверью, когда погас свет. – Мисс Хинчклифф добродушно рассмеялась. – А ведь ты крайне подозрительная личность, правда же, Мергатройд? Но кто додумается обратить на тебя внимание? Ладно, давай сюда совок. Слава богу, что это не настоящий пистолет, а то ты бы сейчас застрелилась!
– Странно, очень странно, – бормотал полковник Истербрук, – крайне странно.
– В чем дело, милый?
– Подойди на минутку.
– Что случилось, милый?
Миссис Истербрук выросла в дверях гардеробной.
– Помнишь, я показывал тебе пистолет?
– Да, Арчи, такую мерзкую черную штуковину.
– Вот именно. Сувенир из Азии. Он лежал в этом ящике, помнишь?
– Помню.
– А теперь его тут нет.
– Как странно, Арчи!
– Ты не трогала?
– Да что ты, я даже прикоснуться к нему боюсь!
– Тогда, может, это старая грымза, как бишь ее…
– Нет! Миссис Батт в жизни бы такого не сделала! Спросить у нее?
– Не надо. А то пересуды пойдут всякие… Лучше скажи, когда я тебе его показывал?
– С неделю назад. Ты еще ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это такое.
– Точно. С неделю назад. А числа не припомнишь?
Миссис Истербрук задумалась, закрыв глаза. На ее лице читалась напряженная работа мысли.
– Точно! – воскликнула она. – В субботу! Мы еще собирались в кино, но не пошли.
– Гм… А ты уверена, что не раньше? Может, это было в пятницу или даже на позапрошлой неделе?
– Нет-нет, дорогой. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто после этого несчастья все кажется таким далеким… Я даже знаю, почему запомнила число. Ведь ты показал мне пистолет на следующий день после налета. Я его увидела, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.
– Уф, – сказал полковник Истербрук, – прямо гора с плеч свалилась.
– Но почему, Арчи?
– Да потому, что если бы пистолет исчез перед налетом, то его мог стащить проходимец Шерц.
– Но откуда ему было знать про пистолет?
– Гангстеры добывают сведения самыми невероятными способами. Они все про всех знают.
– Какой ты умный, Арчи!
– Ха, еще бы! Кое-что повидал на своем веку. Но раз ты точно помнишь, что видела пистолет после налета, тогда все в порядке. Не мог же он тогда стрелять из моего пистолета?