Страница 56 из 127
– Но кое-какие средства у вас все же имеются, и ваши племянник с племянницей ими завладеют.
– Вы полагаете, меня пытались убить Патрик с Джулией? Не верю. Да они и не нуждаются в деньгах.
– Вы это точно знаете?
– Нет, только с их собственных слов… Но я решительно отказываюсь подозревать ребят! Может, когда-нибудь и появится смысл убивать меня, но не сейчас.
– Что вы имеете в виду, мисс Блэклок? – насторожился инспектор.
– А то, что когда-нибудь – кстати, может, и довольно скоро – я разбогатею.
– Любопытно. Вы не могли бы пояснить?
– Разумеется. Вы, должно быть, не в курсе… Видите ли, двадцать с лишним лет назад я была секретаршей и близким другом Рэнделла Гедлера.
Интересный поворот! Рэнделл Гедлер был в свое время крупным финансовым воротилой. Его дерзкие спекуляции и экстравагантные выходки были незабываемы. Гедлер умер, если Краддока не подводила память, году так в 1937-1938-м.
– Вы были еще маленьким, – сказала мисс Блэклок. – Но, наверное, слышали о нем.
– О да! Он ведь был миллионером?
– Миллиардером, хотя его капиталы были нестабильны. Большую часть денег Рэнделл всегда вкладывал в какое-нибудь рискованное предприятие.
Летиция оживилась, глаза ее заблестели. В памяти инспектора мелькнуло смутное воспоминание…
«ОГРОМНОЕ СОСТОЯНИЕ ПЕРЕЙДЕТ К ВЕРНОЙ СЕКРЕТАРШЕ», или что-то подобное.
– За последние двенадцать лет, – подмигивая инспектору, сказала мисс Блэклок, – у меня были веские основания убить миссис Гедлер, но вам это открытие вряд ли принесет пользу.
– Простите, пожалуйста… но миссис Гедлер… м-м… не выражала недовольства тем, что ее супруг так распорядился капиталом?
Мисс Блэклок была искренне позабавлена:
– Это излишняя деликатность. Вы ведь хотите узнать, была ли я любовницей Рэнделла, правда? Отвечаю: нет, не была. Рэнделл, насколько я понимаю, никогда не был в меня влюблен. А я и подавно! Он любил Белль, свою жену, и продолжал любить до самой смерти. Думаю, его шаг объясняется благодарностью. Видите ли, инспектор, давным-давно, когда Рэнделл был ещe новичком в мире бизнеса, он вдруг оказался на грани банкротства. Речь шла всего о нескольких тысячах фунтов. Он сделал важный ход, страшно рискованный и дерзкий, как все его планы, но у него не хватило денег, чтобы завершить комбинацию. Я его выручила. У меня были кое-какие сбережения. Я верила в Рэнделла и отдала ему все до последнего пенса. План удался. Через неделю Рэнделл сказочно обогатился. После этого он стал обращаться со мной как с младшим партнером. Эх, чудесные были времена! Я была на седьмом небе от счастья. А потом мой отец умер, и сестра осталась беспомощной калекой. Мне пришлось все бросить и ухаживать за ней. Через пару лет умер и Рэнделл. За время работы у него я скопила достаточно денег и не ждала никакого наследства. Но была до глубины души тронута и очень горда, да-да, горда, когда выяснилось, что если Белль умрет раньше меня (а она из тех хрупких созданий, о которых говорят, что они не жильцы), то я буду единственной наследницей босса. Думаю, бедняга действительно не знал, кому завещать свои миллионы. Белль – прелесть! Узнав о завещании мужа, она пришла в восторг. Белль – прекрасная, добрая женшина. Живет в Шотландии. Я не виделась с ней много лет, мы только посылаем друг другу открытки на Рождество. Перед войной мы с сестрой поехали в санаторий в Швейцарию. Там сестра умерла от туберкулеза. А я вернулась в Англию всего год назад.
– Итак, вы можете разбогатеть. Скоро?
– От сиделки, ухаживающей за Белль, я знаю, что бедняжка быстро угасает. Конец может наступить буквально через пару недель. Но теперь деньги не имеют для меня такой цены, – печально добавила мисс Блэклок. – Запросы у меня скромные. Мне вполне хватает того, что у меня есть. Раньше я бы с радостью тряхнула стариной и поиграла на бирже, но теперь… Так что согласитесь, инспектор, если бы Патрик с Джулией хотели убить меня из-за денег, с их стороны было бы безумием не выждать несколько недель.
– Так-то оно так, мисс Блэклок, но что будет, если вы умрете раньше миссис Гедлер? К кому тогда перейдет наследство?
– Никогда не задумывалась… Наверное, к Пипу и Эмме.
На лице Краддока отразилось изумление. Мисс Блэклок улыбнулась:
– Думаете, старушка сбрендила? Повторяю: если я умру раньше Белль, деньги, судя по всему, достанутся законным наследникам, или как там у вас называется на вашем юридическом языке… а попросту – детям Сони, единственной сестры Рэнделла. Он с ней разругался. Она вышла замуж за человека, которого Рэнделл считал отпетым негодяем.
– А он действительно был негодяем?
– Еще каким! Но женщинам нравился. Он был то ли грек, то ли румын… как же его звали, дай бог памяти? А! Стэмфордис, Дмитрий Стэмфордис.
– Когда Соня вышла замуж, Рэнделл вычеркнул ее из завещания?
– Нет. Соня и так уже была очень богата. Рэнделл успел поместить на ее имя крупную сумму денег, обставив это дело так, чтобы муж не мог до них добраться. Но адвокаты уговорили его указать наследника на тот случай, если Белль меня переживет, и он, наверное, назвал Сониных детей. Больше ему ничего в голову не пришло, а он был не из тех, кто завещает свои капиталы благотворительным организациям.
– Значит, у Сони родились дети…
– Да, Пип и Эмма. – Мисс Блэклок улыбнулась. – Звучит, конечно, забавно. Я знаю о них только с Сониных слов. Спустя какое-то время после свадьбы она в письме попросила Белль передать Рэнделлу, что брак у нее очень счастливый, а недавно родились близнецы, и она назвала их Пипом и Эммой. Насколько мне известно, больше писем не приходило. Но, конечно, от Белль вы получите более исчерпывающие сведения.
Мисс Блэклок позабавил ее собственный рассказ. Однако инспектору было не до смеха.
– Значит, – сказал он, – если бы вас в тот вечер убили, то по крайней мере два человека получили бы огромное наследство. Вы ошибались, мисс Блэклок, сказав, что ваша смерть никому не нужна. Минимум два человека в этом жизненно заинтересованы. Сколько сейчас лет братцу с сестрицей?
Мисс Блэклок задумалась.
– Дайте сообразить… Двадцать второй год… Нет, мне трудно припомнить… Думаю, лет двадцать пять – двадцать шесть. – Она резко посерьезнела. – Инспектор, я надеюсь, вы не думаете, что…
– Я думаю, что кто-то пытался вас убить. И что этот человек или эти люди могут повторить свою попытку. Вы должны вести себя очень осторожно, мисс Блэклок, постарайтесь. Одно убийство было подготовлено, но сорвалось. Очень может быть, скоро будет совершено и второе покушение на вашу жизнь.
Филиппа Хаймес выпрямилась и откинула прядь волос со вспотевшего лба. Она пропалывала цветочный бордюр.
– Инспектор?
Филиппа вопросительно поглядела на Краддока. Он, в свою очередь, присмотрелся к ней более внимательно. Ничего не скажешь, красивая девушка. Чисто английский тип: пепельные локоны, продолговатое лицо, упрямый подбородок, упрямый рот. Филиппа была чем-то удручена, обеспокоена. Но пристальный взгляд голубых глаз был абсолютно непроницаем. Да, эта девушка умеет хранить тайны.
– Извините, что снова отвлекаю вас от работы, миссис Хаймес, – сказал Краддок, – но мне не хотелось дожидаться, пока вы придете на обед. И потом, я решил, что нам проще побеседовать вдали от «Литтл-Пэддокса».
– Я вас слушаю, инспектор.
А в голосе ни тени волнения или интереса! Но зато проскользнула тревога… Или ему почудилось?
– Сегодня утром мне было сделано одно заявление. Относительно вас.
Филиппа приподняла брови.
– Миссис Хаймес, вы решительно утверждаете, что незнакомы с Руди Шерцем?
– Да.
– И вы впервые увидели его уже мертвым?
– Разумеется. Я никогда его раньше не видела.
– У вас не было с ним разговора в оранжерее «Литтл-Пэддокса»?
– В оранжерее?
Краддок был почти уверен, что в голосе Филиппы промелькнул страх.
– В оранжерее, миссис Хаймес.
– А кто это сказал?