Страница 73 из 87
- Милые зажимы для сосков, босс.
Он вспыхнул.
- Зажимы для сосков? Мне следовало догадаться.
- В принципе, они выглядят, как сережки-клипсы, - успокоила она.
- Но ты сразу распознала их назначение.
Истон вопросительно приподнял бровь. Мэри с деланной невинностью обратила взор к небу.
- Не знаю. Возможно, я все-таки, разделяю подобные убеждения.
Поднявшись, она направилась к двери.
- Думаешь, мне стоит позвонить Норе? – спросил Зак, заставив ее развернуться.
- Думаю, вам стоит об этом подумать, - ответила Мэри и вышла из его кабинета.
Взяв трубку, Истон набрал домашний номер Сатерлин, но никто не ответил. Попробовал на мобильный, но тут же попал на голосовую почту. Отправил письмо со словами – "Позвони мне, пожалуйста", но получил автоматическую рассылку со словами,
- "Получателю сего: Идите на хрен. Я занята".
Вздохнув, Зак повесил трубку. Даже в канун Пасхи - день, который ничего не значил для него, но насколько он знал, являлся важнейшим праздником для католиков, Нора, судя по всему, с головой ушла во вторую работу.
Истон пытался ей позвонить. Просто этому не суждено было сбыться. Подумав о том, чтобы набрать Грейс, он снова поднял трубку, посмотрел на нее, и положил обратно.
***
"Он вздохнул, понимая, что попался. Уильяма забавляла мысль, что, несмотря на свой безоговорочный контроль над каждым аспектом ее жизни, Каролина, по-прежнему, верила, что могла отслеживать его выбор книг для чтения. Ее кроткое, женское неодобрение пресекало любой, проявляемый им акт доминирования.
- Чтобы мне в этих отношениях сохранить статус Верхнего партнера, прими следующий упреждающий удар - я позволяю тебе раскритиковать мою книгу, - сказал Уильям Каролине, как только та расположилась у его ног.
- Снова Камю? Он такой унылый и меланхоличный, - попрекнула она, - ты находишь благородным толкать тяжелый камень на гору в течение всей жизни?
- Это благородно, поскольку Сизиф делает больше, чем ничего. Он знает, что его усилия тщетны, и что мир есть абсурд, но продолжает, отказываясь подчиниться бесполезности. Это и мудро, и благородно.
- Это депрессивно. Камю был атеистом, правильно? - не унималась Каролина, положив подбородок ему на колено.
- Да, он был атеистом.
- Значит, Сизиф ничего в себе не несет. Без Бога жизнь лишена основного значения. Толкать камень на гору не благороднее, чем оставить его внизу, и просто покончить с собой.
Уильям улыбнулся, зарывшись пальцами в ее волосы.
- Мой маленький Кьеркегор… даже если бы это доказало, что небесный трон пуст, и наверху нет ничего, кроме холодного, прозрачного вакуума, сегодняшней ночью я бы все равно занялся с тобой любовью с тем же неистовством, что и прошлой. Разве это не лучший ответ целибату?
Каролина покраснела, как маленькая девочка.
- Думаю, заданный вопрос с подвохом.
- Никакого подвоха.
Закрыв книгу, Уильям отложил ее в сторону.
- А что сейчас читаешь ты?
- Я нашла старую книгу новелл О.Генри. В старших классах мы проходили "Дары Волхвов", однако, не думаю, что после этого мне довелось читать его произведения.
- Ах, да. Молодая пара, отчаянно бедная, но безумно влюбленная… она продала свою единственную ценность – длинные, роскошные волосы, чтобы купить мужу цепочку для часов… а муж продал свою единственную ценность – карманные часы, чтобы купить жене гребни для ее длинных, роскошных волос. Во имя любви они пожертвовали всем, чем могли.
- Главное, что они были вместе, - почти шепотом произнесла Каролина.
- Да, конечно. Вместе.
Отняв руку от ее волос. Уильям вернулся к своей книге.
- А ты говоришь, что Камю меланхоличен".
- Эй, наша грешница все еще в пижаме, - сказал Уесли, просунув голову в ее кабинет. - Можешь сделать пятиминутный перерыв?
- Да, не помешает.
Отодвинувшись от своего стола, Нора оглядела малого с головы до ног.
- Костюм и галстук. Определенно, в стиле GQ.
Он поклонился.
- Это Пасха, Нора. Ты можешь оторваться от своей книги хоть ненадолго, чтобы сходить в церковь на Пасху?
- Если я соберусь в церковь, то только в "Пресвятое Сердце".
Уесли сгримасничал.
- И то верно. Как обстоят дела с книгой?
Он уселся в кресло напротив ее стола.
- Хорошо. Сложнее из-за отсутствия ежедневного отзыва. Я к этому привыкаю. Но работа идет. Хотя, я побаиваюсь кульминационной сцены.
- А в чем проблема?
Уесли ослабил свой галстук. Поставив локти на стол, Нора потерла виски.
- Она выносит мне мозг. Это самая важная сцена в романе.
- Значит, это секс-сцена.
- Точно. Но мне, правда, сложно ее писать. Мой герой стопроцентный извращенец. Моя девочка ванильна, но пытается быть такой, какой он хочет ее видеть. Это ситуация, когда он сдается и идет ей на уступку. Трудно описывать ванильный секс, если не имеешь о нем никакого представления.
- Могу я помочь?
- Хочешь помочь мне с написанием секс-сцены?
Малой пожал плечами.
- Я помогал тебе и раньше.
- Ага, и после последнего раза поклялся больше никогда этого не делать. Что с твоей стороны я приняла за гипер-реакцию.
- Ты оставила меня связанным по рукам и ногам, и отправилась делать себе сэндвич.
- Я предложила тебе поделиться.
- Как хочешь. Я собираюсь избавиться от этой одежды, пока не задохнулся. Свистни, когда захочешь пообедать.
Поднявшись, парень направился к двери. Нора опустила глаза на ворох заметок о главной сцене.
- Уес?
- Да, мэм?
Он обернулся у порога.
- Ты можешь мне помочь. Мне нужна любая возможная помощь.
- Без вопросов. Скажи, что делать.
- Сначала переоденься. После, жди в моей комнате.
Малой снова поклонился и, выходя из ее кабинета, сдернул свой галстук.
Нора распечатала последний черновой вариант кульминации. Ей следовало быть осторожной, и не показывать Уесли страницы, иначе он мог расстроиться, увидев пару моментов.
Войдя в свою комнату, она нашла его уже лежащим среди кучи подушек, сваленных у изголовья ее массивной кровати, согнув одну ногу в колене, и положив на нее руку. Теперь он был босым, в джинсах и футболке. В лучах солнечного света, падающих на его светлые волосы, парень выглядел еще более соблазнительным, чем обычно, и некоторое время Нора не могла вспомнить, что она собиралась делать.
Уес посмотрел на нее и, не улыбнувшись, слегка приподнял подбородок, будто зная, о чем именно она сейчас думала. Увидь это выражение лица на каком-нибудь другом мужчине, Нора бы расшифровала его, как "ну, давай же".
- Так в чем загвоздка? – спросил он, когда взобравшись на кровать, она уселась рядом с ним.
- Трудно объяснить, если ты не читал всю книгу, однако, так оно и есть.
- Ты сама мне не позволила.
- Ты сможешь прочитать ее, когда она будет закончена. Возможно.
- Раньше ты позволяла мне читать свои сырые наброски.
- Мы будем спорить или притворяться, что занимаемся сексом?
Уес выдохнул.
- Думаю, притворяться. Что мне делать?
- Спи в кровати. Она спит на полу.
- Он заставляет ее спать на полу?
- Он дает ей одеяло.
- Очень романтично.
Нора посмотрела на свои, все еще теплые от принтера страницы.
- Ладно. Я – это она. Проснувшись, я должна заняться с тобой сексом, ведь, несмотря на разность наших миров, я хочу, чтобы мы были вместе.
Уес кивнул.
- Ты делаешь вид, что спишь, - наставляла Нора. - Затем я тебя бужу. И ты позволяешь мне заняться с тобой любовью.
Она ожидала возражение или смех, но парень только слегка повернул голову, еще глубже зарываясь в ее подушки.