Залог страсти

– За Анабеллу, – повторили все и выпили.

Анабелла Бэрд никогда не любила сюрпризов. Особенно если они касались ее. Она предпочла бы, чтобы родители все сказали ей наедине, прежде чем объявить об этом всему миру. Можно только представить, как счастливы родители, что наконец нашли ей мужа.

Анабелла не питала иллюзий на свой счет. Она лучше других знала, как некрасива.

Взяв себя в руки, она спросила:

– За кого я должна выйти замуж, па?

В самом деле? За кого?

– Твоим мужем станет граф Дун. Ангус Фергюссон. Он старше тебя на пятнадцать лет, но никогда не был женат, – пояснил Роберт Бэрд дочери.

Мирра, следующая по возрасту сестра Анабеллы, ухмыльнулась и что-то прошептала третьей сестре Сорче, которая тут же хихикнула. Сорча по натуре была очень смешлива. Анабелла нашла это крайне раздражающим.

– Что тут смешного? – набросилась она на Мирру.

– Говорят, что у графа Дуна нет времени для жены, потому что он постоянно гоняется за хорошенькими девушками, – ответила Мирра. – Благословенная Мария, его считают самым красивым мужчиной на всей границе и к тому же колдуном!

Она расхохоталась.

– Самая некрасивая девица в Шотландии выходит за самого красивого колдуна. Может, он своим волшебством превратит и тебя в красавицу?

Мирра снова закудахтала, восхищенная собственным остроумием.

– Если его волшебство сумеет сделать твой характер сносным, я буду вечно благодарна за это, сестрица, – резко ответила Анабелла. – Вот удивится Йен Мелвилл, узнав, какая ты на самом деле фурия!

Она повернулась к сестре спиной.

– Где этот Дун, па?

– На западной границе. У моря.

– Я не фурия! – рассердилась Мирра.

Сорча и младшая сестра Агнес снова хихикнули. Анабелла пожала плечами, но не взяла назад резких слов.

– Ну-ну, девушки, вы же сестры! Немедленно помиритесь, – велела мать. – Очень скоро Анабелла уедет, и кто знает, когда мы снова ее увидим?

Она тепло улыбнулась старшей дочери.

– Возможно, никогда, – бросила Мирра почти злорадно. – Мы будем слишком заняты собственной жизнью, чтобы мчаться через всю Шотландию повидать Анабеллу и ее колдуна. Я так рада, что мы с Сорчей и Агнес выйдем замуж за соседей и всегда будем рядом с мамой!

– Хотя вы трое будете рядом, – наставительно сказала леди Энн, – именно Анабелла сделает самую выгодную партию и принесет великую честь семье Бэрдов из Рэта. Анабелла, пусть между нами будет несколько дней пути, мы снова увидимся. А теперь слушайте меня. Времени почти не остается, нужно немедленно начать подготовку к ее отъезду в новый дом. Всего через несколько недель за невестой приедут Фергюссоны и увезут в Дун.

– О-о-о! – воскликнула Мирра – И мы увидим колдуна?

– Дочь, – строго сказал ей Роберт, – Ангус Фергюссон не колдун. И ты немедленно прекратишь называть его так. Теперь я рад, что он не приедет сюда, а пришлет вместо себя доверенное лицо.

Следующие несколько недель в доме царила суматоха. Женщины собирали немногочисленные вещи Анабеллы в окованный железом дубовый сундук. Ее приданое состояло из белья, постельного и столового, двух прекрасных, набитых гусиным пухом подушек, пухового одеяла, серебряной ложки и чашки и красивой деревянной шкатулки со снадобьями, бальзамами, мазями, отварами и целебными травами. Кроме того, в сундук уложили ее одежду и скромные украшения. Спешно шилось красивое подвенечное платье, которое потом будет служить ее лучшим нарядом.

Анабелла пыталась представить неизвестного мужчину, за которого ей предстояло так скоро выйти замуж Он, конечно, высок. Коротышек обычно не считают красавцами. Он светловолос или брюнет? Какого цвета его глаза? Мирра, которая, похоже, всегда все знала, могла только пересказать сплетни о Фергюссонах из Дуна. Их считали волшебниками, не слишком любившими общаться с соседями. Сплетникам не давала покоя красота графа.

– Говорят, что он способен одним взглядом очаровать любую женщину, которую захочет, – прошептала Мирра и перекрестилась.

– Что ж, есть о чем потолковать, кроме набегов англичан, опустошающих наши дома, – ответила Анабелла. – Болтать о красивом мужчине куда приятнее, чем гадать, как мы прокормимся в наступающую зиму.

Но несмотря на все храбрые слова, она тревожилась. Хотя… это гораздо лучшая партия, чем она могла рассчитывать.

– Говорят, что у него много любовниц, и стоит ему провести с кем-то ночь, как женщина отказывается его покинуть, – трещала Мирра. – Жаль, что мы не увидим его, но, возможно, это к лучшему. В конце концов мы так прекрасны, а ты так некрасива, и граф может пожалеть о своем решении, если увидит нас вместе.

– Подло так говорить! – вскинулась юная Агнес на защиту сестры.

Но Анабелла привыкла к бездумной болтовне Мирры и поэтому только рассмеялась:

– Ты просто завидуешь. Я буду графиней Дун, а ты всего лишь мистрис Мелвилл! Что же до любовниц графа – и они пригодятся, если он не придется мне по вкусу. От меня требуется произвести на свет наследника, содержать дом в порядке, стоять с ним рядом и говорить любезности его гостям. Все это я вполне могу делать, Мирра, и к тому же заполучу красивого мужа.

Мирра пожала плечами:

– Ты странная девушка. Я пришла бы в бешенство, измени мне муж. Выцарапала бы ему глаза, чтобы он больше не смел смотреть на других женщин! Но полагаю, ты благодарна, что вообще нашла мужа. Удивляюсь, что ты не ходишь в старую церковь, чтобы проводить дни в молитве.

– Не имею ни малейшего желания это делать. Я благодарна па за то, что нашел мне мужа, но не могу не задаться вопросом, как это ему удалось. Мы живем в каменной башне, которая стоит здесь вот уже несколько сотен лет и была домом нескольким поколениям Бэрдов. Нельзя сказать, что мы бедны, но мы и не богаты. Скольких трудов стоило отцу наскрести приданое для четырех дочерей! Как он это сделал? Откуда оно взялось? И каким образом он нашел для меня графа? Почему такой знатный человек захотел взять в жены дочь простого лэрда, человека незначительного? Мирра, ты прекрасно умеешь выуживать информацию.

И тут Анабелла добавила колкость, которая наверняка поощрит ее сестру сунуть нос в дела отца.

– Могу только надеяться, что па не взял часть твоего приданого, чтобы раздобыть для меня графа.

У разом побледневшей Мирры перехватило дыхание. Немного придя в себя, она пробормотала:

– Недавно Йен заметил, что его отец недоволен размером моего приданого. Сказал, что невеста сына должна быть богаче. Но он также прибавил, что я здоровая и смогу родить много детей.

– Ты не племенная кобыла, – раздраженно бросила Анабелла.

– Именно племенная, и ты тоже, – ответила Мирра. – Наше приданое и способность родить мужьям сыновей – и есть наше главное женское достоинство.

– Иисусе, Иисусе, ты опять наслушалась этих странствующих церковников! Реформатская или старая церковь – у всех одинаковое мнение о женщинах, – фыркнула Анабелла.

Ротик Мирры, «лук Амура», недовольно сжался.

– Я собираюсь быть хорошей женой Йену Мелвиллу и рожу ему сына, причем как можно быстрее. Тебе лучше сделать то же самое для графа, сестрица.

Анабелла вздохнула. Почему женщина не может жить спокойно? Почему ее единственная ценность – в способности к деторождению и в деньгах, которые она может принести мужу? Но ей было любопытно узнать, что сможет выведать Мирра о графе и Дуне, потому что приближался тот день, когда Фергюссоны приедут забрать ее на запад, к незнакомцу, который станет ее мужем.

Мирра, однако, не сумела ничего узнать о лорде Дуне. Не узнала она также, как отцу удалось набрать для Анабеллы приданое, достойное графа. Когда Фергюссоны были в нескольких днях пути от Рэта, Анабелла подошла к матери и спросила:

– Откуда па нашел приданое, достаточно большое, чтобы удовлетворить графа? Молюсь, чтобы он ничего не взял у моих сестер.

– Ты не должна задавать подобные вопросы, Анабелла. Для тебя не должно иметь значения, как была заключена сделка, и кроме того, приданое твоих сестер осталось в целости.