Страница 9 из 26
Эплби прервал осмотр нижней полки, выпрямился и показал на полированную крышку шкафа, который они изучали, находившуюся на высоте груди. В нескольких сантиметрах от края виднелось пятнышко миллиметров десять в диаметре, похожее на свечной воск.
– Какое-нибудь моющее средство, – предположил Додд. – Возможно, восковая натирка. Слуга не очень аккуратный попался.
– А может, взломщик? Взломщик-любитель со свечой? – Эплби выдвинул встречное предложение.
Реакция Додда была мгновенной: он пулей вылетел из кабинета. Когда он вернулся, Эплби стоял на коленях возле трупа.
– Вы были правы, Эплби, – нетерпеливо объявил он. – Эти шкафы натирают только одним видом эмульсии. И натирали их вчера утром. Горничная клянется, что там не было ни пятнышка. Сама же она весьма почтенная и уважаемая пожилая особа.
Он умолк. Увидев, что Эплби закончил осмотр тела, Додд продолжал:
– У меня тоже есть что вам показать в этой нише. Я тут же связал это с вашим предположением о взломщике. Извольте видеть, мы также не обошли вниманием девять тысяч книг.
Он провел коллегу в угол комнаты и остановился, но на сей раз не у поворотного шкафа, а у книжных полок с плотно стоявшими там томами. Засунув руку за вполне обычный на вид ряд полок, он резко дернул, и вся «постройка» легко повернулась на петлях.
– Таким способом иногда украшают двери в библиотеках, так? А теперь посмотрите, что за муляжами.
За муляжами оказался встроенный в стену несколько необычный сейф в форме выдвижного ящика.
– Взломщик, шаривший тут со свечой в руках, – заметил Эплби, – вряд ли бы с ним справился. К тому же сейф очень трудно найти, если он не знал о его существовании и расположении. Вы, я полагаю, также не знали?
Додд понятия о нем не имел до недавнего времени. Он обнаружил сейф во время тщательного осмотра. Тысячи книг с полок не снимали, но на каждую нажимали до упора в поисках оружия, которое могли спрятать между книгами и стеной. Додд ручался, что это не его люди перевернули вверх ногами карманного Афинея. Он лично осматривал именно этот поворотный шкаф и решил, что вынимать книги нет необходимости. Он также лично обследовал всю нишу и в процессе осмотра наткнулся на замаскированный сейф.
Взгляд Эплби снова заскользил по бесконечным рядам книг, попутно подмечая, чем интересовался покойный. Но именно габариты сотен тяжелых фолиантов на нижних полках подвигли его на следующее замечание:
– Нам повезло, что его убили выстрелом в голову. Видите, от каких трудов это нас избавило?
Заметив недоуменный взгляд коллеги, Эплби продолжал:
– Представьте себе следующее. Амплби хочет покончить с собой. По той или иной причине, возможно, чтобы просто добавить чертовщины, он решает скрыть сам факт самоубийства. Так вот, он берет любую книгу, побольше или поменьше, – с этими словами Эплби похлопал по небольшому, но пухлому тому, – и прорубает там некое «дупло», где можно спрятать маленький автоматический пистолет. Он открывает книгу левой рукой, стоя у полки, затем приставляет пистолет к месту, определенному после тщательного изучения анатомии, стреляет, сует пистолет в книгу, а книгу на место. Потом он ковыляет через кабинет и падает бездыханным именно там, где вы его видите!
Следуя за «указующим перстом» Эплби, Додд прошел туда, где лежало тело. Небольшое круглое отверстие посреди лба придало ему уверенности. Однако он с обостренным любопытством посмотрел на пергамент, холст и сафьян. Ряды блестящих, позолоченных, выцветших, сверкающих и покрытых пятнами корешков словно являли собой воплощенную четырехсотлетнюю историю переплетного искусства. Между тем Эплби сердито взмахнул рукой, словно впустую потерял массу времени, и вновь обратился к замаскированному сейфу.
– Отпечатки есть? – спросил он.
Додд отрицательно покачал головой.
– Вообще никаких? – удивился Эплби, явно заинтригованный.
На сей раз Додд утвердительно кивнул.
– Да, боюсь, что так, – ответил он. – Никаких, кроме пальцев самого Амплби. Никому не потребовалось затирать после себя отпечатки. Похоже, что сейф не трогали. Но вот ведь что интересно. Кажется, о сейфе не знает ни одна живая душа. Я задавал всем подряд наводящие вопросы вроде «Вы случайно не знаете, где ректор хранит ценные вещи?» Потом я начал спрашивать напрямую. Слотуайнер, прочая прислуга, декан и все остальные ученые – никто из них не сказал, что знает о существовании сейфа. Плюс к нему нет ключа. Там только цифровой замок, и больше ничего. Причем замок не из тех, где комбинация цифр открывает доступ к замочной скважине. На дальнейшее изучение у меня просто не хватило времени.
Услышав о времени, Эплби взглянул на часы.
– Мне пора к декану, – сказал он. – А вам пора бы поужинать и отдохнуть. Думаю, тело можно уносить.
Додд кивнул:
– Тело увезут в морг. Комнату закроют и опечатают, а вы оставьте себе ключ. Вам решать, когда надо собирать в мешок эти чертовы кости.
Эплби хмыкнул:
– Я вижу, что урна с мощами не дает вам покоя. Думаю, это вам поможет.
Он поднял малоберцовую кость и помахал ею в сторону Додда с неким цинизмом, простительным с профессиональной точки зрения. Затем, проводя параллель, понятную лишь тому, кто знаком с творчеством сэра Томаса Брауна, Эплби пробормотал:
– Что за песню пели сирены, или каким именем назывался Ахилл, скрываясь среди женщин…
Кость с сухим стуком упала поверх кучки, Эплби на мгновение умолк, а затем добавил:
– Надеюсь, еще один вопрос также не останется загадкой.
– Еще один вопрос?
Эплби обернулся, стоя у самой двери:
– Кто, мой дорогой Додд, владельцы этих костей? Это надо выяснить у здешних либералов-вольнодумцев.
Глава 3
I
Декан колледжа Святого Антония преподобный и достопочтенный Трейси Дейтон-Кларк хотя и пребывал в среднем возрасте, однако умудрялся выглядеть как непоколебимые столпы великой Викторианской эпохи. Выражение его лица было почти суровым и в то же время снисходительно-доброжелательным. А небольшие бакенбарды сразу же вызывали в памяти помпезные холсты Джорджа Фредерика Уоттса. Его манеры совмещали в себе изысканную учтивость вкупе с довольно смелым сочетанием отчужденности и шарма, вошедшими в моду два поколения тому назад благодаря трудам Мэтью Арнольда. Декан любил представлять себя в роли этакого «последнего римского принцепса» из уходящих в прошлое высокодуховных и благопристойных университетов, где научное сообщество обладало не только академическими знаниями, но и утонченными манерами.
Склонный к психологизму Слотуайнер, который, как говорили, во многом копировал манеры мистера Дейтона-Кларка, отметил бы, что в последнее время деканом овладели епископальные и некие пассионарные идеи. И в самом деле, эти идеи как бы витали над ним теперь, своим мягким полусветом несколько сглаживая весьма неприятные обстоятельства, которые он обдумывал, стоя в своем кабинете у камина, облаченный в элегантную церковную мантию.
Эта комната представляла собой разительный контраст с мрачными и давящими своей тяжеловесной основательностью апартаментами покойного ректора. Вокруг обюссонского ковра тонкой работы, по которому студенты инстинктивно ступали на цыпочках, словно школьники, располагались невысокие белые книжные шкафы с трудами Отцов Церкви и иерархов в кремовых пергаментных переплетах. Стены были обшиты панелями такого же кремового цвета с раскрашенной под золото резьбой в стиле XVII века. Отделка потолка представляла собой дубовые поперечные брусья, в промежутках между которыми несколько странно, но гармонично сверкали двенадцать серебряных знаков зодиака на синем фоне. Над камином в своей строгой красоте парила одна из безупречных мадонн работы Пьеро делла Франческо. Цвет ее одеяния полностью сочетался с синим зодиакальным фоном на потолке. Все это составляло прекрасную картину. Остальная часть обстановки не представляла никакого интереса. Мистер Дейтон-Кларк и Пресвятая Дева занимали в кабинете главенствующее положение.