Месть Седьмой (ЛП)

— Я выбрал эту внешность, потому что люди найдут ее приятной. Вот так я облачусь на принятие капитуляции их планеты.

В изумлении смотрю на него:

— Они тебе не сдадутся.

— Разумеется сдадутся, — улыбается он. — В отличие от лориенцев, которые бесцельно бьются против непобедимой армии, у людей есть богатая история покорений. Они высоко оценят демонстрацию могучей силы и с благодарностью примут пути могадорского Прогресса. А несогласные умрут.

— Могадорский «Прогресс», — цежу я. — Что это вообще такое? Ты собираешься всех превратить в таких же, как ты? Таких же мон...

Вопрос так и остается недосказанным. Я собиралась назвать его монстром, но тут мне вспомнилось видение. Мой бессердечный приказ казнить Шестую на глазах Джона, Сэма и толпы людей. Что если во мне уже скрывается что-то похожее на Сетракуса Ра?

— Кажется, среди всех этих колкостей, был, по крайней мере, один вопрос, — говорит Сетракус Ра, продолжая едко улыбаться, что с его новым человеческим лицом выглядит еще ужасней, и указывает на мою тарелку. Я запихиваю в рот еще один мерзкий кусок. Сетракус откашливается, будто готовясь произнести речь.

— Мы несем в себе одинаковую кровь, внучка, именно поэтому, ты будешь избавлена от участи тех Гвардейцев, которые по глупости противостоят мне. В отличие от них, ты способна изменить взгляды, — объясняет Сетракус Ра. — Может, я и был когда-то лориенцем, но долгими веками я лепил из себя нечто большее. Как только я завладею Землей, у меня появится сила, необходимая для изменения миллиардов жизней. Все, что им нужно — это принять Могадорский Прогресс. Тогда, наконец-то, моя работа принесет плоды.

— Сила? Откуда? — прищурившись, интересуюсь я.

Сетракус Ра улыбается мне, поглаживая висящие на шее кулоны:

— В нужное время, дитя, ты все поймешь.

— Уже поняла, — отвечаю я. — Поняла, что ты отвратительный, помешанный на геноциде урод с паршивым гримом под могадорца.

Улыбка Сетракуса Ра тускнеет, и на миг я задаюсь вопросом, не зашла ли я слишком далеко. Он вздыхает и кладет пальцы себе на шею, кожа отслаивается, обнажая широкий фиолетовый шрам вокруг горла.

— Этим меня одарил Питтакус Лор, когда попытался убить, — говорит он спокойным и ровным голосом. — Я был одним из них, но он и остальные Старейшины изгнали меня. Выслали с Лориена только из-за моих идей.

— Да ладно! Неужто не захотели избрать тебя главным правителем или чего-то в этом роде?

Сетракус Ра снова кладет пальцы себе на шею и неровный шрам исчезает.

— У них уже был правитель, — отвечает Сетракус Ра, понижая голос, словно воспоминания его злят. — Просто они отказывались это признавать.

— В смысле?

На этот раз, он не напоминает мне про еду. Его уже понесло:

— Моя дорогая, Старейшинами управляла сама планета. Лориен делал весь выбор за них. Кому стать Гвардейцем, а кому Чепаном. Они верили, что мы должны лишь наблюдать и позволять природе определять наши судьбы. Я не согласился. Наследия, подаренные Лориеном, просто ресурсы, как и все остальное. Ты бы позволила рыбе в океане диктовать, кому дозволено ее есть, а кому нет, или железной руде решать, когда ее выкапывать? Разумеется, нет.

Я пытаюсь осмыслить эту информацию и сопоставить с тем, что узнала из письма Крейтона.

— Ты просто хотел все контролировать, — говорю я спустя мгновение.

— Я хотел прогресса, — парирует он. — Могадорцы поняли. В отличие от лориенцев, они были готовы возвыситься.

— Ты безумен, — говорю я, отталкивая в сторону свою тарелку и заканчивая эту игру в вопрос-ответ.

— Ты невежественное дитя, — отвечает он снисходительно и терпеливо. — Когда начнется твое обучение, и ты увидишь, что я для тебя совершил и чего тебя лишили лориенцы, тогда ты поймешь. Ты полюбишь меня и начнешь уважать.

Я встаю, хотя и знаю, что идти мне некуда. Пока что Сетракус Ра был добр ко мне, но предельно ясно, что ходить по этим стерильным коридорам «Анубиса» я могу, только пока он это позволяет. Если ему вздумается задержать меня здесь и заставить закончить обед, то так он и сделает. Для меня, наверное, было бы спокойнее, если бы я оставила все его искажения и полуправды без ответа, но я просто не могу так поступить. Вспоминаю Девятого, Шестую и остальных, вот они-то уж точно не стали бы держать язык за зубами перед лицом этого монстра.

— Ты уничтожил нашу планету и ничего кроме боли никому не принес, — говорю я, пытаясь подражать насмешливой терпеливости моего деда. — Ты монстр. И я всегда буду тебя ненавидеть.

Сетракус Ра вздыхает, красивое лицо на миг искажает испуг.

— Злоба— это последнее прибежище невежд, — говорит он, выставляя свою руку. — Позволь мне показать то, чего они лишили тебя, внучка.

Спираль ярко-красной энергии начинает кружиться вокруг его поднятой руки. Я опасливо делаю шаг назад.

— Старейшины выбрали тех, кто должен был бежать с Лориена, и тебя не должно было быть среди них, — продолжает Сетракус Ра. — Тебя лишили преимуществ остальных Гвардейцев. Я это исправлю.

Энергия сливается в потрескивающую сферу перед рукой Сетракуса Ра, пару секунд парит в воздухе, а затем быстро направляется ко мне. Я ныряю в сторону, и шар меняет направление, выбирая кратчайший путь ко мне, будто он разумен. Я падаю на холодный пол и откатываюсь в сторону, пытаясь избежать сферы, но она слишком быстра. Она прожигает подол моего платья и прикрепляется к моей лодыжке.

Я кричу. Боль запредельная — как если бы к коже приложили оголенный провод. Я подтягиваю ногу и луплю по тому месту, куда меня ударила сфера, будто хочу сбить огонь.

И в этот момент я, наконец, его вижу. Извивающаяся красная энергия исчезает, оставляя после себя опоясывающий лодыжку зазубренный рубец. Напоминает угловатые татуировки, выгравированные на десятках, виденных мной, могадорских черепах, но есть и еще что-то пугающе знакомое.

Этот шрам очень похож на лориенские амулеты Гвардии.

Когда я поднимаю взгляд на Сетракуса Ра, мне приходится прикусить губу, чтобы не закричать. Нижняя часть его штанов напрочь сгорела, и на лодыжке виден точно такой же шрам.

— Теперь, — говорит он, блаженно улыбаясь, — мы с тобой связаны так же, как они.

Глава 6

ШЕСТАЯ

Пожалуй, в каком-то смысле, мы похитили Дэйла, хотя он, вроде бы, и не против. Тощий деревенщина хорошо проводит время: он развалился на задах своей древней понтонной лодки и, потягивая из фляжки самогон, нагло глазеет на нас с Мариной. В некоторых местах его лодка в прямом смысле держится за счет скотча и шнурков от ботинок, и мы не можем достаточно быстро плыть по извилистым протокам болота из-за опасности перегреть двигатель. К тому же, Девятому периодически приходится вычерпывать ведром со дна лодки темную болотную воду и выливать ее за борт, пока она не набралась и не потопила нас. Не самое веселенькое путешествие, но Марина стоит на том, что Дейл наткнулся на могадорское гнездо. Так что, пока, он наш проводник.