Страница 4 из 9
– Я с вами, товарищ капитан, – заявил Синицын.
– А кто оборону держать будет, Птаха? Оставайся здесь, это приказ.
Колтунов бросился в дом, уперся в груду горящих балок и крикнул:
– Старый, отзовись!
В грохоте рушащегося дома он едва услышал тихий знакомый голос:
– Уходи, Юра!
– Ты где?
– Уходи, придавит!
– Твою мать, Старый, не зли меня! Я и так не особо добрый.
– У окна, балкой подмяло, огонь в метре.
– Жди!
Напрямик добраться до командира было нельзя. Мешали горящие балки.
Колтунов бросился в комнату, где получил ранение Беляев, выпрыгнул из окна. Тут обвалилась и вторая часть крыши.
«Вовремя я смылся», – подумал он и бросился к фасаду горящего дома.
Со стороны дороги нарисовался какой-то силуэт. Выстрелов капитан не слышал, только увидел фонтаны от пуль рядом с собой. Он дал ответную очередь по направлению, не целясь. Боевик замолчал. То ли капитан задел его, то ли тот укрылся от греха подальше.
Порыв ветра бросил клубы дыма к проему ворот. Весьма кстати. Теперь капитан не был виден с дороги. Дышать тяжело, но это ерунда, главное – вытащить Игнатьева.
Он вскочил в оконный проем и увидел командира, лежавшего под массивной балкой. Капитан спрыгнул на небольшой пятачок справа от Игнатьева, забросил автомат за спину, схватился за балку и поднял ее. Потом, в обычных условиях, он несколько раз пытался сделать подобное с балкой меньших размеров, но даже не мог оторвать ее от земли, а сейчас поднял!
– Вылезай, Рома!
– Не могу, нога…
– Хрен с ней. Вылезай, иначе сгорим оба.
Превозмогая боль, майор из последних сил выбрался на пятачок.
Колтунов бросил балку. После деревянной махины тело командира показалось ему пушинкой. Он перевалил Игнатьева за окно, выпрыгнул следом, подхватил майора под мышки, протащил за дом.
На выходе в сад капитан крикнул:
– Парни! Тут свои! Сом, ко мне!
– Где вы?
Ветер менял направление, и участок заволокло дымом.
– На углу, ближнем к позиции. Давай живее, Сом!
Самойский появился внезапно, вынырнул из дыма как черт из табакерки.
– Я, товарищ капитан!
– Помоги.
Вдвоем они перенесли майора к последнему рубежу. Потом четверо бойцов заняли круговую оборону. В данной ситуации они могли увидеть врага только на расстоянии в несколько метров. Но и у боевиков была та же проблема.
Где-то рядом пророкотал вертолет. Главарь банды понял, что к разведчикам подошло подкрепление. Но он не мог оставить в покое эту чертову группу, которую, несмотря на ее малочисленность, так и не смог уничтожить. Айбас орал на подчиненных, заставлял их идти в сад.
Духи открыли слепой огонь, били куда попало. Их главарь что-то рявкнул, и после недолгой паузы в саду загрохотали взрывы. Боевики бросали гранаты. Одна из них взорвалась метрах в пяти от позиции спецназовцев.
На этот раз везение отвернулось от Колтунова. Осколок попал ему в голень, перебил ее. Боль пронзила ногу, но капитан удержался, не крикнул, не выдал позицию.
Он быстро раскрыл аптечку и вколол в бедро промедол. Боль ушла, но нога не слушалась. Колтунов припал к автомату.
Взрывы все еще продолжали греметь. Айбас совершил роковую ошибку. Мало того что его боевики израсходовали почти весь боезапас. В этой ситуации они потеряли главное – время.
Главарь сообразил, что надо уходить. В центре аула стояли внедорожник и грузовая машина. Именно на них бандиты приехали сюда.
Но на дороге боевиков встретили бойцы штурмовой группы капитана Савельева. На то, чтобы распотрошить банду и захватить транспорт, им понадобилось не более пяти минут. После яростной массированной стрельбы и взрывов гранат наступила тишина, прерываемая лишь треском и гулом пожара.
Колтунов уткнулся в холодную землю жарким, потным лбом. Выжили! Наступило расслабление, голову заполнила какая-то пустота, но ненадолго.
Вскоре от дома донесся голос Савельева, хорошо знакомый капитану:
– Старый, Колдун!.. Парни! Есть кто живой?
Синицын крикнул сорвавшимся голосом:
– Есть, товарищ капитан. Тут мы, в саду у забора.
– Продолжай подавать голос! – приказал Савельев. – Мы идем на него. Чертов дым!
– Тут мы! Тут! – кричал Синицын.
Колтунов взглянул на него и заявил:
– Да не ори ты так, Птаха! Уши закладывает.
– Это у вас контузия, товарищ капитан. Тут мы!
Из дыма вышли капитан Савельев и двое его бойцов.
– Вижу! Отставить голос.
Самойский вдруг заплакал, даже зарыдал.
– Сом, прекрати! – крикнул Колтунов.
– Это нервное, Юра. – Капитан Савельев присел перед ним на корточки. – Сам-то как?
– Хреново, Коля. Напоследок я все-таки получил осколок в ногу.
– Главное, не в голову. Нога пройдет. А где Игнатьев?
– Я здесь, капитан, – отозвался командир группы.
– Тоже ранен?
– Травмирован.
– Балкой его немного помяло, – объяснил Колтунов.
– Позвоночник цел?
– Цел, – ответил Игнатьев. – Ногу повредило. Получается, что у нас троих проблемы с ногами.
– Разберемся!
– Что с духами?
Савельев усмехнулся.
– А что с ними может быть? Отправились к праотцам. Что заслужили, то и получили. Но Айбаса все же удалось взять живым. Застрелиться хотел, сучонок, да снайпер мой выбил ствол.
– Отличная работа.
– Не спорю. У вас серьезные потери?
– Убитых четверо. А раненых?.. Да все остальные, кроме связиста и вот того хлюпика, который никак не успокоится. – Колтунов имел в виду Самойского, который все еще рыдал.
Бойцу Савельева пришлось колоть ему успокоительное.
– Как же вы в засаду попали, Юра?
– А как в нее попадают? Совершали марш, дошли до аула, а тут духи со всех сторон. Нас здесь ждали, Коля.
– Значит, кто-то слил группу, да?
– А иначе как Айбас узнал бы о нас?
– С этим разберутся. Но ладно, здесь, как говорится, хорошо, но дома лучше. – Командир штурмовой группы извлек из чехла портативную радиостанцию, связался с командиром экипажа «Ми‑8» и сказал: – Паша, Подгоняй машину прямо к аулу. У нас «двухсотые» и «трехсотые», один пленный. До тебя нам самим добираться будет несподручно.
– А сесть там есть где?
– Есть! Пустырь рядом с местом боя. Он, правда, затянут дымом. Надо будет, обозначим площадку светом.
– Понял, следую к аулу, на пустырь.
– Давай! – Командир штурмовой группы взглянул на разведчиков. – Сейчас такси подойдет. Давайте, парни, кто может, поднимайтесь. – Он обернулся к своему бойцу и приказал: – Исаев, бери шестерых наших! Надо быстренько сообразить носилки из подручного материала.
– Сколько, товарищ капитан?
– А ты не видишь, да? И учти, нам не только раненых выносить.
– Понял.
– Выполняй!
Сержант ушел в дым, который к этому времени заметно рассеялся. Ветер изменил направление и усилился.
Ликвидаторы штурмовой группы обходили территорию, на которой шел бой, осматривали тела боевиков. Грязную работу им делать не пришлось. Раненых среди бандитов не оказалось.
Из-за рощи поднялся «Ми‑8», сделал круг над аулом, приземлился на пустыре. Бойцы понесли к нему раненых и убитых. Главаря банды привел заместитель Савельева, капитан Иванов.
Колтунов крикнул ему с носилок:
– Что, ублюдок, взял спецназ?
Айбас спокойно ответил ему на чистом русском языке:
– Не взял. Другие возьмут. Нас, капитан, много. Мы разнесем вашу проклятую Россию на куски. Так будет! – Он поднял голову к небу, но получил приличный удар по затылку и упал в пыль.
Два рослых бойца Савельева запихнули его на борт.
Командир штурмовой группы приказал им:
– Смотрите за ним!
– Так куда ж он денется с вертушки-то, товарищ капитан?
– Он-то не денется, да парни Игнатьева очень злы на него. Могут прибить. Так что на вас охрана этого ублюдка.
– Понял. Хотя я сам с удовольствием удавил бы его.
– Ты, Вова, и дальше базарить собираешься или все же делом займешься?