Ложь

- Я не сделаю тебе больно, – прошептал он, почти соприкасаясь с моим лицом. Его обещание поразило меня. – Клянусь, я не сделаю тебе больно, потому что это – последнее, чего я хочу. Просто… одно мгновение, ты даже ничего не почувствуешь. Пожалуйста…

Я почувствовала, как по виску катится слеза. Глаза щиплет.

- Тогда зачем ты притащил меня сюда? Зачем ты хочешь меня убить?

- Тебе больше не зачем жить. Твои родители погибли, твой брат, твоя лучшая подруга вся твоя семья… твое сердце разрушено… ты хочешь жить в мире, где нет никого, кто любил бы тебя?

- То есть… - с моих губ сорвался смешок, и когда я заговорила, я почувствовала на губах соль. – Ты хочешь, чтобы я была благодарна?

- Нет. Я сделаю это для себя, – он опустил взгляд мне на грудь, и я тоже.

Он хочет вонзить в меня нож? Прямо в сердце?

- Разве ты не должна быть спокойна сейчас? – он встретился со мной взглядом. Его пальцы сплелись с моими, вытягивая руки над моей головой. – Ты любишь меня, ты не должна волноваться.

- Давай поменяемся местами, я заберусь на тебя, угрожая убить, и мы посмотрим, как ты будешь спокоен! – выпалила я. Мое сердце почти выскакивало из груди. Моя шея устала, и я опустила голову на подушку, шумно дыша. – Зачем ты делаешь это? Почему пытаешься убить? Почему выбрал меня?

- Ты идеальная, Энджел, – прошептал он, и прильнул к моим губам. Целую секунду я была в замешательстве, а потом замотала головой.

– Послушай, Кэри… мы вернемся домой, и разберемся с тем, что мучает тебя.

- Это ты меня мучаешь, – донес он до моего ведома, но безэмоционально. Я вспомнила слова Серены, и замотала головой:

- Нет, это не твои слова, Кэри. Это Серена. Серена манипулирует тобой, она и меня пыталась запугать. Наверное, тогда, когда ты помог ей… (если только это не он, тот кто напал на нее!), Серена поняла, что ты подвержен ее влиянию…

- Мы не можем говорить с тобой всю ночь, Энджел.

- Почему? – спохватилась я; мышцы моего пресса напряглись, и я снова вернулась на подушку; выброс страха был настолько сильным, что почти сковал меня. – Я никуда не могу сбежать. Никто не знает, где я, и что со мной…

- Вот именно. Никто не знает, где ты, поэтому тебя скоро будут искать. Тем более, после того, как поги…

- ЗАМОЛЧИ!! – я с усилием забарахталась под ним, и мне удалось сбросить его с себя, но я не стала бежать – бежать некуда, я стала молотить по его лицу, и его телу кулаками, забывая о боли. – Замолчи! Замолчи! Ты не смеешь говорить о них! Они не могли умереть, ясно?!! Не могли! Заткнись!!!

Он прижал меня к своей груди, с такой силой, что затрещали ребра. Пальцы, впились в его плечи, стараясь оторвать его от себя, но Кэри Хейл крепко держал меня в своих объятиях.

- Ты не желаешь принять правду, – зашептал он мне на ухо. Я чувствовала, как его губы касаются меня, как щетина задевает мою кожу. – Я помогу тебе сделать это, Энджел.

Я почувствовала, как мою ногу что-то кольнуло, и рывком отстранилась. В руке Кэри Хейла был шприц. Я завизжала:

- Что это? Что ты сделал?!

- Это поможет тебе не чувствовать боли, Энджел.

Мое тело онемело. Кэри Хейл положил шприц на тумбочку, а затем приобнял меня, и положил на постель, на подушки. Я не могла понять, двигаются ли мои ноги или руки. Я просто не могла дать им команду, словно забыв, как это. Я была обездвижена.

- Теперь тебе не будет больно.

- Я больше не боюсь тебя, – сказала я. К моему ужасу, то лекарство, что он вколол мне не заблокировало слезоточивые железы. Мое тело стало ватным, я повернула голову на бок, чтобы не видеть лица Кэри Хейла. Извиняющегося лица. Он казалось, был огорчен происходящим.

- Тебе не зачем жить, Энджел, – произнес он, и я глянула на него. Почему он сейчас чувствует себя виноватым? У психопатов отсутствует чувство вины.

- Ты прав, мне больше не зачем жить, – я согласилась, мое тело не принадлежало мне. – Я всегда старалась быть примерной дочерью, чтобы родители гордились мною. Уроки, факультативы, высший бал на экзаменах, стипендия в университет. Теперь они… мне больше не нужно стараться быть такой.

Я видела, что глаза Кэри Хейла блестят. Чего он добивается этим? Хочет, чтобы я пожалела его? В некоторой степени я чувствую жалость, ведь он болен, и в то же время я чувствую презрение к нему – этому парню хватило наглости чтобы притворяться хорошим парнем в течении двух месяцев. Я ненавижу его.

- Что ты мне вколол? - это лекарство сделало меня в большей степени равнодушной.

- Яд, – ответил он, поднимая глаза к потолку, словно там могли обнаружиться звезды, и судорожно вздыхая. Он что, боится, что заплачет?

- Я умираю?

- Нет.

Хорошие новости. Плохие новости – это ненадолго.

Я зажмурилась, пытаясь припомнить все счастливые моменты в своей жизни… но их оказалось не так уж много, чтобы вспоминать. Я так никогда и не увидела водопада. Я ни разу не прокатилась на чертовом колесе. Я никогда не ела осьминога, которого готовила тетя Энн…

…Я не сказала своим родителям, что люблю их… я даже не смогла поговорить с Алексом в последний раз… я сказала Дженни, что я буду свидетельницей на ее свадьбе, и закидаю ее рисом, с головы до ног…

- Даже не думай, что я стану просить тебя не делать мне больно, – заявила я. Мысль о дорогих мне людях отрезвила меня. – Как бы ты не мучил меня, не услышишь от меня подобного, ясно?

Я была столь агрессивна в своем положении, а Кэри просто сидел рядом со мной, подогнув под себя одну ногу, а вторую спустив на пол.

- Я не стану пытать тебя. Ты нужна мне, Энджел, – Кэри Хейл наклонился ко мне, убирая волосы с глаз. Они пропитались слезами. Ненавижу себя за то, что плачу сейчас. Я хочу показать ему, что ему не удастся заставить меня мучиться, я пообещала, что не стану ныть, и вот теперь…

Я шумно вздохнула – что переросло в какой-то рев.

- И долго ты будешь… говорить так со мной? Зачем это тебе?

- Что бы ты знала, что…

- Да мне плевать, ясно? Мне все равно что ты скажешь, чтобы не чувствовать себя тем ничтожеством, которым ты являешься. Или ты всерьез думаешь, что я скажу тебе «спасибо» за то, что ты похитил меня, и теперь говоришь, как тебе жаль, как ты не хочешь причинять мне боль? – я шмыгнула носом. – Веди себя соответственно!

Я почувствовала себя лучше, особенно после того, как лицо Кэри Хейла исказилось гримасой боли. Я не могла это не прокомментировать, ведь худшее что он сделает со мной это просто убьет.

- Чего ты кривишься, словно это ты лежишь отравленный ядом перед каким-то психом.

-Ты меня любишь, Энджел? – он резко посмотрел на меня, от чего колкий комментарий застрял в горле, и я сбилась:

- Чт-т-о?

- Я просил, ты любишь меня?

Я скосила глаза в сторону, мучительно припоминая каждый наш поцелуй. Их было мало, но я помню каждый. Они отпечатались в моей памяти, и в моем сердце.

Я мрачно перевела на него взгляд:

- Если я не отвечу тебе, ты убьешь меня?

Он наклонился ко мне, и я с усилием шарахнулась в сторону, а точнее попыталась отодвинуться, чего мне не удалось. Его ничуть не смутило это; он прильнул губами к моим волосам, положив руки по обеим сторонам от меня. Я смотрела на его запястье, и думала о том, как хочу сломать ему руку. Чтобы он почувствовал страх и боль.

Я перевела взгляд на него, и приказала:

- Отвали.

- Нет. – Мы встретились глазами. Он был достаточно близко чтобы я могла заметить, что его глаза не черные, как мне всегда казалось. Они с каким-то странным, темно-фиолетовым оттенком. Наверное, мне кажется, но все же…

Он продолжал: - Ты хочешь ненавидеть меня, но ты любишь меня. Это стало твоей ошибкой. Ты слишком открыто показывала свою любовь.

Я недоверчиво произнесла:

- Хочешь сказать, все поэтому? Потому что я влюбилась в тебя? Ты был рядом со мной очень долго. Помогал мне. Был моим другом… ты защитил меня от преследований… ты заставил меня влюбиться в тебя. Если кого и нужно винить во всем этом, так вини себя!