Сыграем (ЛП)

Эх, истинная любовь и все такое.

Слушать музыку, находясь так близко к группе, было потрясающе. Я безмерно наслаждалась ею, пока не заметила, что у девушки в первом ряду на титьках большими красными буквами было написано имя моего парня. Довольно сложно не заметить, когда она продолжала сверкать ими.

— Забей на нее и улыбайся, — произнесла Эв сквозь зубы.

— Да пошла она.

Я сосредоточила внимание на барабанщике, усердно занятым своим делом. Он махнул головой в сторону, отбрасывая с лица растрепавшиеся пряди светлых волос вместе с потом, что стекал с их кончиков. В груди ухнуло сердце. И это еще не вдаваясь в подробности о том, что произошло с моими сосками.

Где-то спустя полтора часа к нам присоединились Лори с Нейлом. У них обоих были беруши и улыбки на лицах. От взгляда полного гордости, которым они смотрели на своего сына, на глаза немного навернулись слезы. Должно быть, Лори это заметила, потому что обхватила своей рукой мою талию, опираясь на меня. Я приобняла ее рукой за плечи, пока группа исполняла следующую песню, а за ней еще одну. Постепенно она перенесла на меня большую часть своего веса. Весила она немного, но когда она начала раскачиваться на ногах, я бросила на Нейла обеспокоенный взгляд.

Он взял ее под локоть и склонился перед ней с едва уловимой улыбкой. Лори оживилась, отмахнулась от него, становясь ровнее. А затем у нее подогнулись колени и она начала падать. Мы с Нейлом подхватили ее, чтобы она не упала на пол. К несчастью, все это произошло в перерыве меду песнями. Джимми красноречиво общался с кричащей публикой, стоящей перед сценой. И, несмотря на яркое освещение, Мал увидел, как пошатнулась Лори. Он встал с табуретки и стоя смотрел на нас. На его лице отражалась тревога.

Без дальнейших церемоний Нейл поднял Лори к себе на руки и унес. Я вытянула руку в сторону Мала и кивнула, надеясь, что до него дойдет смысл жеста: я последую за ними и сделаю все, что будет в моих силах. Он понял, поскольку кивнул в ответ и затем снова занял свое место.

— Пойдем, — сказала Эв, хватая мою руку. Мы побежали за родителями Мала, уворачиваясь и обходя людей и оборудование. Возле комнаты за кулисами, в которой мы раньше находились, нас встретила Лина. Рядом с ней стоял недовольный Адриан, но опять же не припомню, чтобы вообще хоть раз видела его счастливым.

— Дай знать, если мне нужно будет вызвать доктора, — сказал она.

— Спасибо.

Нейл положил Лори на диван и прижал стакан сока к ее губам. Кажется, птичка выпила бы больше, чем она. Ее кожа была бледной и тонкой, словно лист бумаги, а взгляд затуманен.

— Не нужно волноваться по пустякам, — сказала она Нейлу с упреком. А когда увидела меня, то ее рот открылся от явного испуга. — О, Энн, не стоило приходить. Ты же наслаждалась концертом.

— Они уже почти закончили. И я уверена, Мал хотел бы, чтобы я пришла проверить как вы.

— Ну, вот ты и проверила. Со мной все хорошо. Теперь можешь возвращаться обратно.

Черт. Я знала все об этом «хорошо». Взять хотя бы в пример уход за моей матерью, тогда я была королевой по части этого гребаного «хорошо». Я присела на краешек дивана, в то время как Нейл занял место ближе к концу. С такого близкого расстояния было видно, что у ее лица был серый оттенок.

— Лори, я знаю, что вы больны. Мал рассказал мне.

Она выдохнула со свистом.

— Я говорила ему, что не хочу, чтобы кто-либо знал об этом и переживал за меня. Такова жизнь, дорогая, всем нам когда-нибудь придется уйти.

— Он сказал, что у вас есть месяц или два, — сказала я. Лори и Нейл обменялись взглядом, который мне совсем не понравился. — Есть что-то, что вам нужно рассказать вашему сыну?

— На данный момент этот срок может быть меньше. Мы ходили на прием к доктору в Спокане, перед тем как сюда приехать, — она высоко подняла подбородок. — Но это ничего не меняет. Я не собираюсь проводить свои последние дни в больнице.

У меня что-то застряло в горле.

— Последние дни?

— Недели, — поправила она. — Они думают, что осталась неделя или две в лучшем случае. Завтра после обеда мы отправляемся домой. Мне бы хотелось быть там...

Нейл протяжно вдохнул и отвернулся. Его рука накрыла ладонь жены; их пальцы переплелись.

— Вы должны рассказать ему, — сказала я. В моем горле застряли лезвия, колючая проволока, гвозди, скобы в ассортименте и острые принадлежности. Все они доставляли дикое неудобство.

— Полагаю, ты права.

Проворчав, Нейл напоследок еще раз сжал ее пальцы и встал на ноги.

— Я дам ему знать, когда он уйдет со сцены. Мы не можем просить Энн держать это от него в секрете.

— Не можем, — согласилась Лори. — Только помоги мне сесть. А то все двинутся сюда, а я буду лежать, как дурочка.

Этого не могло происходить на самом деле. Черт.

Мы с Нейлом осторожно помогли Лори сесть. Затем он ушел, чтобы подождать своего сына. Я взяла на себя обязанности по держанию сока. По крайней мере, держа его, я хоть чем-то себя занимала.

— Я рада, что у него есть ты, — сказала Лори, расправляя юбку своего бледно-зеленого платья. — Знаю, я говорила об этом прежде. Но моя кончина ударит по нему очень сильно. Пусть он весь такой громкий и жизнестойкий, но у него есть уязвимое место... Правда, есть. Он будет нуждаться в тебе, Энн.

Она накрыла мою свободную ладошку своей. Моя была потной, ее — нет.

— Мне очень нравится ваш сын, — сказала я. Потому что должна была что-нибудь сказать. Хотя это, конечно, и было совершенно несоразмерным заявлением согласно порядку признания в своих чувствах.

— Дорогая, я знаю, что это так. Я видела, как ты на него смотришь.

— Безумными глазками?

— Да, — тихо рассмеялась она. — Безумными глазками.

Со сцены донесся крик толпы, и от топота ног чуть ли не затряслось здание. Забавно, но здесь музыка казалась эдаким мягким стуком, не более. Чем-то незначительным. Или, может, дело было в мысли о заботе, что пульсировала в моем черепе. Я чувствовала, как начинается головная боль. Вся эта ситуация выходила за рамки описания тяжелой — ее вес калечил. И не было ни единого способа все исправить.

В комнату начали заходить люди. Был накрыт стол полный напитков и еды. По-видимому, здесь планировалось проведение афтепати. У двери стоял Адриан, пожимая руки и громко смеясь над тем дерьмом, что ему говорили люди. Это было так сюрреалистично. А где-то там прямо сейчас Нейл, наверное, сообщает Малу о плохих новостях.

— Все будет хорошо, — похлопала меня по руке Лори. Забавно, как она уцепилась за мое любимое слово. Быть может, это как-то связано с тем, что в поисках спутника жизни мы надеемся найти того, кто был бы похожим на родителей. Что было нереально жутким и неправильным. Мне, правда, совсем не хотелось об этом думать. У Мала не было ничего общего с моим отцом.

И затем он влетел в комнату. Мал, а не мой отец. Его правая рука была обмотана футболкой, с пальцев капала кровь.

— Что, черт возьми, произошло? — я вскочила с места, побежала к нему навстречу.

Нейл вернулся к Лори. Джимми направился прямиком к столу, забитому выпивкой и деликатесами. Он начал целеустремленно копаться в ведре с пивом зарубежных марок.

— Джимми. Что ты делаешь? — Лина схватила его за руку.

С взглядом, наполненным чистым раздражением, Джимми наклонился, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Лина бросила взгляд на Мала, после чего отпустила его руку. Ее глаза заметались по столу, разыскивая что-то.

— Мал?

От его запаха дух захватывало, как и прежде. Но в чем, черт подери, было дело?

— Эй, Тыковка. Ничего такого, — он не посмотрел на меня в ответ. Еще он усердно избегал обеспокоенного взгляда своей матери.

Джимми повернулся к нам с полными руками. Вместе с Линой они завернули в льняную скатерть лед.

— Держи.

— Спасибо.

Мал медленно размотал окровавленную футболку. Под ней оказались ободранные суставы с открытыми ранами. Его челюсть напряглась, когда он прижал лед к руке.