Королева скелетов

Поставив подсвечник на пол и положив рядом свое грозное кухонное оружие, я ухватила стул и поволокла в сторону окна.

Мои маневры вызвали живейший отклик.

— Не надо!!!

Ну, еще бы — окно-то жаль. И стекло, наверное, дефицит.

— Я вспомнил, где ключ.

Быстро же память прорезалась!

Ключ обнаружился за шторкой на стене рядом с дверью. Мягко скрипнул замок, дверь послушно распахнулась, открывая путь в ночной город.

Огромная желто-рыжая луна висела над верхушками деревьев, покрывая листья серебристым светом. За ветвистыми силуэтами белела ограда, впереди шагах в ста преграждали путь изогнутые спины кованых ворот, за ними черными тенями вставал город.

Темный город без единого огонька выглядел, словно брошенные картонные декорации старой пьесы — ткнешь пальцем, и старье рассыплется в серую пыль.

По коже побежали мурашки.

Вернуться? Не дождетесь!

— Возьмите хотя бы фонарь, ваше величество, — с укором произнес Костяшка, передавая мне в руки небольшой стеклянный фонарь с металлической ручкой. Внутри крохотным огоньком плавал фитилёк в масле.

В городе хозяйничала тишина. Она обволакивала здания, улицы, заставляя нас почти красться вдоль домов. Проклятие, постигшее королевство, отдавало забвением и смертью. Даже запахи и те пали в борьбе с ним. Мой нос не ощущал ровным счетом ничего.

Огонек в руке терялся среди окружающей нас темноты, слабое пятно света не могло дотянуться даже до стен домов, освещая маленький участок мостовой под ногами.

Поймала себя на мысли, что дышать стараюсь реже.

— Слышь, Костяшка, — мой шепот зашелестел по улице. Вздрогнула, оглянулась — никого, только второй огонек указывал, что скелет все так же следует за мной, — а ты-то в чем провинился?

— Ваше величество?

— За что тебя определили со мной возиться?

За спиной обиженно засопели, но отвечать не стали.

— Ладно, штрафбат, а где у вас тут ближайший трактир?

Я вдоволь нагулялась по городу и хотела ускорить поиски, да и рука уже ныла от чугуна, однако бросить сковородку и в мыслях не было.

— Трак, что?

— Едят у вас где? — пояснила, теряя терпение.

— В столовой, — невозмутимо отозвался Костяшка, лишь замедлил шаг, разрывая дистанцию, паскуда.

— Не зли меня, убогий, — я повернулась, — доведешь ведь до греха, и кто тогда твои косточки по мостовой собирать будет?

От расправы (я жутко злая, когда голодная) Костяшку спасла попавшая в поле моего зрения вывеска. Лунный луч вовремя решил прогуляться по этой стороне улицы и подсветить вырезанный из металла крученый калач.

Стучала долго, с упоением взрывая мертвую тишину проклятого города, сковородкой по металлической двери. Звонкое эхо красиво отражалось от стен и катилось дальше по темным улицам.

— Кто? — дверь не спеша приоткрылась.

— Голодающие.

— Закрыто, — не прониклись трагизмом ситуации с той стороны и попытались захлопнуть дверь.

— Голову велю отрубить, — с обманчивой ласковостью пообещала, быстро просовывая сковородку в щель, — в темнице сгною, по миру пущу.

— В-в-ваше величество?! — ошарашенно проговорил еще один скелет, распахивая дверь.

Глава 2

Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.

Приятно, когда тебя узнают ночью на улице, с другой стороны, причины подобной популярности весьма и весьма сомнительны.

— Кухня где? — я фурией ворвалась внутрь.

Скелет посторонился, махнув костяшкой налево.

— Т-там.

Бедняга. Неужели я так сильно его напугала или все же моя сковородка? Скорее всего второе. На внешность жаловаться было глупо — жгучая брюнетка, волосы до попы, глаза серо-голубые. Смерть парням, если коротко. На мысли: «а были ли они, эти парни», я задумчиво попыталась пройти сквозь косяк, стукнулась плечом, ругнулась и ввалилась, наконец, в кухню.

— Ваше величество, — жалобным тоном проговорил Костяшка, — если бы вы только попросили, я бы сам показал, в каких блюдах содержится сонный порошок.

— И ты думаешь, я бы тебе поверила? — я ненадолго оторвалась от хрустящей с корочкой ножки, ровно настолько, чтобы макнуть её в желтый сладкий соус.

— У меня сонный порошок в еду никогда не добавляют, — словно невзначай заметил Жерган.

Классный мужик оказался, а главное, понимающий. Молчу про то, как он готовит — настоящий Повар с большой буквы и не жадный, вдобавок. Столько еды натащил — роту накормить можно.

— Жерган, а кто у вас королевством управляет? — я вяло копалась в десерте. Вкусно, но впихнуть в себя еще один кусочек шоколадного торта выше моих сил.

— Наместник.

— Хм, — я озадаченно замолчала. Значит, наместник. Наверняка, этот тип ответственен за все мои злоключения и это по его приказу королеву поят сонным зельем. Как бы с ним познакомиться, да в компании с верной сковородкой? Где же найти этого управленца?

— А зачем искать? — похоже, последнюю фразу я произнесла вслух, — вон он сидит, — Жерган махнул рукой в угол. Я обернулась — на краешке стола положив череп на круглую лепешку хлеба, сладко посапывал Костяшка.

— Костяшка — наместник? — не поверила я.

— Он самый. Ишь, умаялся. Вторую ночь на ногах, — не одобрительно покачал головой Жерган, — а все потому, что до королев никого не допускает, сам с ними возится.

— А король?

— А что король. Несовершеннолетний еще. Рано ему королевством править.

— Понятно, — моя стройная теория проклятия, которую я придумала себе в голове, рассыпалась карточным домиком, — ты же про проклятье все знаешь. Может, расскажешь?

Жерган встрепенулся, повернул череп в сторону наместника и, понизив голос, проникновенно ответил.

— Не могу, ваше величество. Хоть казнить велите, хоть в темницу… Не могу. Боюсь, только хуже сделаю. Вы, я вижу, девушка хорошая, умная. Сами во всем разберетесь. А что не поймете — наместник объяснит. Он мужик нормальный, только пуганный слишком.

Мне подумалось, что не одна я такая королева со сковородкой. Видать и не таких королев за три года Костяшка повидал.

Я попросила собрать нам еды с собой, затем растолкала Костяшку, и мы выдвинулись обратно во дворец. Дорога назад пролетела незаметно. Хорошая еда разительным образом подняла настроение, страх перестал превращать тени на улицах в чудовищ. Обычный спящий город, обычная ночь, разве что тихо очень.

Костяшка громко зевал и шатался под тяжестью корзины. Мне стало его жаль, и я отложила все разборки на завтра, отравив наместника спать. Перед этим пришлось отдать сковородку (глупый, я и без нее, если что управлюсь) и клятвенно пообещать из комнаты никуда не выходить.

Заснула я поздно, уже под утро, когда на небе ночные сумерки окрасились в серые тона, а застывшее тепло безветренной ночи сменилось утренней свежестью. Испортив штук пять нарядов и избавив их от всего лишнего, я смогла создать нечто более приспособленное для каждодневного ношения. И с чувством полного удовлетворения улеглась почевать на своей гигантской кровати.

— Доброе утро, ваше величество.

— А, Костяшка, это ты, — сонно забормотала, переворачиваясь на другой бок.

— Доброе утро, ваше величество, — произнес незнакомый голос и уточнил, — хотя уже почти день.

Ну, раз день… Надо просыпаться.

— Костяшка?

Перед кроватью склонившись в неглубоком поклоне, стоял невысокий полненький человек в зеленом костюме с пышным белым бантом на шее. Мне была прекрасно видна проглядывающая сквозь редкие волосы лысина, нос-картошкой, пухлый животик, на одном из пальцев красовался большой перстень-печатка. При моем вопле толстячок вздрогнул, покосился на стоящего за ним мужчину, страдальчески скривился, отчего пухлые губы уменьшились вдвое, но говорить ничего не стал.

Мужчина же наоборот чему-то улыбнулся и неожиданно подмигнул. Это был высокий старик с длинной белой бородой. Седые волосы мягкими волнами спускались до плеч. Впалые щеки, крючковатый нос и черные глаза без малейшего признака старческого маразма. Длинный белый камзол довершал образ незнакомца.