Страница 7 из 19
Тащу ее в комнату, кидаю на кровать. Наваливаюсь сверху, прижимая ее весом своего тела. Она плачет. Она всегда так делает. Хочет надавить на жалость, схитрить, чтобы я отпустил ее. Тогда она сможет вернуться к своей дорогой дорожке. Снова и снова.
- Ты, сука, не понимаешь, что делаешь с собой? – я каждый раз говорю одно и то же, но все мимо. Она просто плачет, делает невинное лицо, канючит. – Что ты делаешь?! Ты сдохнешь! Слышишь? Сдохнешь! И что будет с твоей дочкой? А? А со мной? Ты подумала о ком-то кроме себя, сука?
Она закрывает глаза. Ее руки трясутся, все тело дрожит. Мне хочется плюнуть ей в лицо. Но я сдерживаю себя. Потому что я люблю свою детку.
Именно по этой причине я снова ее отпускаю. Толкаю ее с кровати, и она валится на пол, как мешок с дерьмом. Плачет, рыдает в голос.
- Прости меня, малыш, - шепчу я, закрывая лицо руками, - Прости меня.
Я знаю, что она плюет на мои слова. Ей насрать. Как и всегда.
Поэтому она на четвереньках снова ползет к двери ванной. Туда, где осталась ее дорожка. А я смотрю ей вслед. Буду смотреть до тех пор, пока не найду ее холодное, окоченевшее тело на кафельном полу.
Неужели нельзя остановиться?
Нельзя, Маркус.
Моя детка любит кокаин. А я люблю ее.
___________________________________________________________________________
МЫ С ТОБОЙ – НЕЗНАКОМЦЫ
You and I - strangers
Я смотрю впереди себя, на дорогу, и не вижу ничего. Просто стою и жду, пока загорится нужный цвет светофора. Меня наполняет пустота. Вокруг стоят люди, занятые своими делами, думающие свои мысли. А я не думаю ни о чем.
Еще не так давно у меня было все, о чем я только мог пожелать. Квартира, деньги, престижная работа. Но теперь все потеряло смысл. С недавних пор я стал задумываться о тех вещах, о которых никогда не задумывался прежде. Неужели люди могут так быстро поменяться? И могут ли они поменяться вообще?
Я смог. В долю секунды.
Мне нехотя вспоминается тот самый момент, когда все полетело к чертям. Я точно так же стоял у пешеходного перехода и ждал, когда загорится зеленый. Моя машина была в ремонте, так как накануне я раздолбал ее к чертям собачьим, сев за руль пьяным. Кажется, я ехал с очередной вечеринки, которую устраивали друзья семьи. Да, и так я проводил большую часть времени. Не думал ни о чем. Особенно о последствиях. Сейчас это воспоминание для меня – просто воспоминание. Плохое, ненужное. Теперь я больше не такой.
И снова мысли возвращаются в тот день. Я стоял там, ожидая переключения светофора еще пару секунд, а затем заметил девочку-подростка. Она казалась совсем крошечной из-за своей комплекции. Непослушные каштановые волосы выбивались из-под шапки, и она нервно их поправляла. Затем она глянула на часы. Опаздывает. И снова через пару секунд ее глаза опустились на стрелки тикающего розового механизма. Светофор все не загорался. Наконец, она осмотрелась по сторонам и, не обращая внимания на протесты людей, двинулась вперед. Машин не было, но светофор все еще показывал красный. Я вздохнул тогда, подумав, до чего же дети беспечны в наше время. Как и я. В тот момент. Но я стоял на месте, а она пошла.
Моей самой большой ошибкой было не остановить ее. Я ведь даже не попытался. Хотя мог.
Миг – и все закончилось. Вокруг меня крики, вопли, кто-то бежит вперед, кто-то стоит на месте, прикрывая рот ладонью, чтобы не разразиться рыданьями. А я в ступоре. Впервые я вижу человеческую гибель. Меня обжигает изнутри, хотя на улице холодно. С неба неспешно падают снежинки, а я не могу даже пошевелиться.
- Вызовите скорую! – кричит кто-то, но у меня будто ватой уши заложены. Я не могу слышать, не могу дышать, не могу думать. Будто бы это моя вина. Но ведь не моя?
Вижу заснеженную дорогу. И кровь, вытекающую из головы девочки. Шапка слетела с нее, выпустив непослушные волосы наружу. Только теперь они больше не кажутся мне каштановыми. Они черные. От крови.
Гудок машины возвращает меня в реальность. Я все еще стою на тротуаре, ожидая, когда загорится зеленый. Все стоят на месте. Никто не двигается, ждут. Вдруг вижу парнишку. Он на велосипеде. Горный, какой был у меня лет в 13. Отец купил, а я дико радовался. Сейчас – нет.
Вижу, как парень намеревается проехать дальше.
Люди стали безразличнее – у кого-то в ушах торчат наушники, кто-то разговаривает по телефону, некоторые болтают между собой – поэтому им невдомек, что парень собирается сделать. В последний момент меня буквально прорывает. Пустота уходит на второй план, а я несусь к парню, чтобы остановить его. Колеса его велосипеда касаются поверхности трассы, и тут я выскакиваю перед ним, как какой-то недоделанный супергерой, спасающий жизни.
- Дождись зеленого, - твердо говорю ему, положив руку на руль. Парень странно смотрит на меня, мол, ты что – придурок? Но мне все равно. Настойчиво смотрю ему в глаза, и он, наконец, подчиняется. Отхожу обратно с чувством легкой тревоги, а вслед слышу:
- Фрик…
Молча улыбаюсь про себя. Пусть так. Зато ты живой.
Когда загорается зеленый, я еще раз оглядываюсь по сторонам, проверяя, нет ли машин, которые собираются нарушить простое правило. Нет, все в порядке. Парень на велосипеде переезжает дорогу и скрывается в переулке. Я сделал все, что мог. Верно?
В голове возникает образ той самой девочки. Она нервно поправляет свои непослушные волосы, оттягивая шапку назад. Ее глаза голубые. Только сейчас я могу вспомнить эту мелочь. Мне интересно, как бы она могла улыбаться. Как смеялась бы. Что у нее происходило в жизни? Что могло бы произойти, не будь я таким придурком.
Перехожу дорогу и останавливаюсь на другой стороне. Оборачиваясь, хочу увидеть ее, переходящей дорогу. До финальной точки. Без слез, горя и крови на белом снегу. Но ее нет.
Вздыхаю. Мы с тобой – незнакомцы. Но я безумно хотел бы знать тебя.
Знай, я тебя не забыл.
Знай – я тебя помню.
______________________________________________________________________________
НАВЕКИ ТВОЙ. М.
Forever yours. M.
Холодное Рождественское утро встречает меня с опаской. Что я задумал сегодня? Каким образом испорчу свою жизнь? А может все снова станет как прежде?
Нет. Не станет.
Я сижу перед камином в своей новенькой, только что отремонтированной гостиной и смотрю, как догорает последнее письмо от тебя. Почему я выбросил его в палящий огонь?
Что ж, хороший вопрос. Наверное, это потому, что я тебя ненавижу. Прямо сейчас, люто.
Возможно, я виню тебя в том, что ты испортила меня. Могу назвать это словом «уничтожила», но смысл от этого не поменяется. Все так, как есть. Ты превратила меня в тряпку. Помню первый день после того, как ты ушла. Скорее всего, для тебя это было просто действием, а вот для меня – трагедией в духе Ромео и Джульетты. Нет, ну правда. Мне хотелось найти аптекаря и купить у него яду, чтобы покончить с собой. Видишь, что ты натворила?
Мне хочется собрать все те вещи, которые ты оставила рядом со злополучной запиской, и тоже выбросить их в огонь. Чтобы все сгорело, в том числе и ты.
Да, именно так я ненавижу тебя.
Снова и снова всплывают в памяти те слова, что я прочел совсем недавно. Я пытаюсь отстраниться от них, но не выходит. Поэтому я заменяю эти слова другими.
«Я тебя люблю»
«Давай всегда будем вместе»
«Мы с тобой созданы друг для друга»
Я точно помню, как ты говорила их когда-то. А сейчас?
«Здравствуй, мой милый.
Я трусиха, и поэтому не смогла сказать тебе это лично. Мне больше не хочется быть с тобой. Не знаю, почему, честно. Просто мои чувства прошли. Пишу это письмо для того, чтобы расставить все точки над «i». Ты прекрасно знаешь, какая я. Непостоянная, вспыльчивая, взбалмошная. Возможно, ты возненавидишь меня, но прошу – не презирай. Я не хочу, чтобы мы были врагами. Ты хороший человек. И заслуживаешь лучшего. Не меня. Я все испорчу, как всегда.