Министерство особых происшествий

—   Общество очень тщательно заметает за собой следы, — признал Веллингтон. — Похоже, этот навык вырабатывался столетиями.

—Да. Я не сомневаюсь, что вы как архивариус с трепетом относитесь к прошлому, но меня самого больше волнует бу­дущее, мистер Букс, или вы предпочли бы, чтобы я звал вас Веллингтон? — Хавелок наконец поднял глаза и посмотрел на него. — Мне интересно знать о будущем и о том, смогу ли я как-то вписать в него вас.

Архивариус часто заморгал. Через несколько секундой по­нял, что замер с остановившимся взглядом. Оставалось толь­ко надеяться, что в этой напряженной тишине он не стоял с от­висшей челюстью.

—   Простите, доктор Хавелок, — наконец произнес он. Вне­запно жар, идущий из расселины и чудовищного генератора перед ним, перестал его беспокоить. — Вы ставите меня в не­выгодное положение.

—   Каким образом?

—   Я здесь пленник. Свидетельством тому является доволь­но неучтивое обращение ваших охранников и мой разорван­ный сюртук, кстати, очень хороший, — пожаловался он.

—   Это было не большей неучтивостью, чем то, что вы с этой вашей проституткой Браун проникли под чужими именами в наше общество, предназначенное только для посвящен­ных. — Теперь тон Хавелока стал довольно резким.

Веллингтон собирался парировать, но доктор не дал ему от­крыть рот.

—   О, возможно, вы хотели возразить — «ради королевы и страны» или еще какой-нибудь вздор в этом же духе; но сам факт того, что вы прибегли к такой коварной тактике? Это по­стыдно.

—   Возможно, — сказал Веллингтон, — но, учитывая ва­ше собственное бессердечное отношение к человеческой жиз­ни и ваше вопиющее неуважение по отношению к короне, по­хоже, что мы с вами...

—   Оба полные невежи, — буркнул Хавелок.

Веллингтон коротко кивнул.

—   Очевидно, так.

—   Невежи, но с разной программой действий. — Хавелок жестом показал в сторону выхода и, когда они направились в ту сторону, продолжил: — В ваши собственные планы вхо­дит, насколько я понимаю, сохранение империи. Однако мой план не так уж далек от вашего. В нем также предусматрива­ется империя, но я более склонен к тому, чтобы вернуть ей ме­сто в мире, которого она достойна.

—   Возрождение былой увядшей славы?

Веллингтон думал, что его вопрос проигнорируют, но Хаве­лок быстро ответил:

Вот именно. Когда-то мы были не просто клочком суши в Атлантике. Мы оказывали влияние на всю планету. Мы бы­ли не просто главной силой в мире — мы и были этим ми­ром, сердцем и душой цивилизации! Чтобы довести до конца то, за что мы выступаем в Обществе Феникса, мистер Букс, мы должны работать в тени и брать на себя те риски, которые корона игнорирует. Учитывая сферу ваших талантов, вы как никто другой должны знать, как власть предержащие относят­ся к рискам. Не следует, да и невозможно отказаться от вдох­новляющей идеи так легко.

Голос его звучал так возбужденно и решительно, что Вел­лингтон повернулся и посмотрел на него. В глазах доктора Де­вере Хавелока пылал тот же огонь, который архивариус видел во время его семинаров — их он посещал до того, как ученый и мечтатель стал в научных кругах считаться «блестящим за­творником». Веллингтон еще тогда был впечатлен добротны­ми теориями и заключениями доктора, хотя многие из них, в случае их применения, оказались слишком радикальными или — если высказаться точнее — опасными для науки.

Веллингтон не мог отрицать того, что слова этого человека звучали для него вдохновляюще. Да, порой действительно не­обходимо идти на риск, чтобы продвинуть человечество впе­ред. Этот риск в свое время вывел человека из пещер, чтобы он мог развиваться дальше, отправил из гаваней Испании ис­кать за морями новые земли, заставил оторваться от земли, чтобы осваивать небо на дирижаблях.

—   И вы хотите, чтобы я стал частью вашего грандиозного видения будущего Британии?

Хавелок посмотрел на Веллингтона и, криво усмехнувшись, погрозил ему пальцем.

—   О, не нужно строить из себя робкого и застенчивого ти­па. При первом появлении механических людей я видел в ва­ших глазах восхищение. И это была не маска чужого человека, это была ваша истинная суть. На вас произвела впечатление их конструкция и то мастерство, с которым они были сделаны. За­тем, увидев их вооружение, вы и вовсе пришли в восторг.

Веллингтону стало жарко под воротничком. Да. Хавелок действительно поймал его с поличным: механические люди были настоящим произведением инженерного искусства.

В этом нет ничего зазорного, Букс, — сказал он, показы­вая вперед. — На самом деле встреча с вами стала освежаю­щей переменой. Знаете, сколько братьев утверждают, что восхищаются моими работами? Пусть я и уверен, что они дей­ствительно именно так относятся к ним, хоть и по-своему, по-простому, но на самом деле они ничего в них не понимают. Но вы... — Он кивнул и провел его в другую нишу, где потная кожа Веллингтона ощутила дуновение приятного прохладного ветерка. — В вас я видел глубокое понимание, истинное пости­жение того, чего я пытался достичь.

—   Пытались? — Веллингтон рассмеялся. —Доктор Хаве­лок, думаю, вы хотели сказать «сумел достичь», не так ли?

Доктор остановился и улыбнулся; выражение его лица ста­ло раздраженным.

—   Так я и предполагал. — Он сокрушенно покачал голо­вой. — Пожалуйста, не обижайте меня, маскируясь чрезмер­ным восхищением, Букс. Это вряд ли может польстить моим работам.

Тихо усмехнувшись, Хавелок направился к столу, на кото­ром лежал механический человек, пластина на его груди бы­ла снята, как будто с ним еще проводились какие-то работы.

—   Слуги здесь прекрасно справляются, но даже им не хва­тает понимания того, что я сделал.

Веллингтон пробежал взглядом по всей длине распростер­того перед ними металлического солдата.

—   Это прототип?

—   Нет, конкретно этот Марк I просто не функционирует должным образом. Он сошел с линии и почему-то не может выполнять основные функции автомата.

От этих слов у Веллингтона на миг перехватило дыхание. Он еще раз оценивающе оглядел механического человека и спросил:

—   Вы сказали — сошел с линии?

—   Да, — ответил Хавелок, надевая пару толстых резино­вых перчаток. — Сборочная линия находится уровнем ниже.

Веллингтон кивнул. Он облизнул губы и удивился тому, как здесь было сухо, учитывая высокую влажность в соседней нише.

—   А номер этой модели?..

Хавелок положил два пальца на макушку механического человека и прочел:

—   Двадцать семь.

—Двадцать семь, — повторил Букс.

Со стороны казалось, что Хавелок, стоявший с поднятыми вверх руками, собирается делать хирургическую операцию этому автомату; но тут он сделал паузу и, прежде чем углубить­ся в металлическую грудную клетку, сделал Веллингтону знак отойти.

Веллингтон прошел на край платформы и, крепко взявшись руками за поручни, впился взглядом в этаж, лежавший под ни­ми. Он пытался сосчитать стоявшие там рядами латунные обе­лиски, но их было очень много, они заполняли собой всю рас­стилавшуюся передним видимую площадь пола пещеры. Сотни, и сотни, и сотни механических людей, все неподвижны до по­ры до времени. Они ждут.

Веллингтон очень сомневался, что после активации они бу­дут прислуживать за столом.

—   Выглядит впечатляюще, не правда ли? — Хавелок же­стом позвал его к своему рабочему месту. — Но на самом де­ле я хотел, чтобы вы увидели это.

Оторвав взгляд от строя механических людей, Веллинг­тон вернулся и встал рядом с хозяином дома. Находившееся перед ним устройство по размеру соответствовало ширине груди Хавелока, имело форму яйца и состояло из жестких поршней, всевозможных роторов и ремней — множества ремней.

—   Что-то не пойму, почему не работает этот двигатель. Он запускается, но почему останавливается — неясно.

—   Где-то заедает? — спросил Веллингтон, ближе подви­гая фонарь.

—   Точно.

—   А ремни натянуты достаточно туго? Иначе не удастся за­ставить двигаться эти поршни.