Страница 127 из 136
Чжао молчал, пристально вглядываясь в лицо Саида. Но косые глаза Саида, казалось, глядели на кончик собственного носа. Давно уже Чжао искал случая вывести Саида на чистую воду. Теперь, по — видимому, Саид не врет и басмачи остановились в тугаях. Но почему Саид так любезен с Чжао? Это неспроста. Тут какая то хитрость. Ну что ж! Надо ждать, все выяснится позже. Может быть, надо хитрить и самому. Чжао дружески хлопнул Саида по плечу:
— Ты хороший друг!
— Для такого друга, как ты, я на все готов, — ответил Саид и подозрительно посмотрел на Чжао.
Саид не мог определить — обманул он Чжао или теперь сам Чжао решил вести с ним игру.
Саид волновался. Засада будет их ждать справа и слева. Лишь бы только Джура спустился к тугаям!
Чжао сказал Джуре о далеком огне. Подъехавший Джура увидел: в далеких тугаях мерцает огонь костра. По приказу Джуры отряд двинулся в путь. Возбуждение бойцов передалось лошадям, и они шли бодро.
Чжао ехал сосредоточенный и задумчивый: сколько он ни думал, не мог разгадать игры Саида. Он сердился на себя и даже, забывшись, тихонько запел песню. Джура приказал замолчать. Каждый думал о своем. Глаза Саида, блестевшие даже при свете звезд, выдавали его волнение.
III
Небо на востоке побелело, а отряд все шел.
Внезапно Тэке, бежавший впереди, остановился. Подойдя к нему, остановился конь Джуры, а вслед за ним и остальные лошади. Джура увидел под ногами обрыв, а ниже — речную долину, зажатую между гор.
Джура пытливо всматривался. Он видел под обрывом камни и песок, а немного дальше — густые заросли тугаев. За ними — извилистая лента реки. Вокруг было тихо.
— Слезайте, приехали, — хрипло сказал Джура и прокашлялся, как будто освобождался от комка, засевшего в горле. — Приехали, — повторил он и соскочил с седла.
Жеребец пошатнулся и жадно потянулся к траве. Жесткая, как проволока, она пробивалась чахлыми кустиками кое где меж камней. Закинув повод на луку седла, Джура решил дать коню отдых. То же сделали остальные, и лошади, тяжело вздыхая, понурили головы и послушно замерли.
— Двое пойдут сюда, — Саид показал на щель, прорезавшую склон зигзагами, — а остальные сюда. — Он показал на небольшое ущелье справа. — Тогда мы зайдем с двух сторон.
— Пусть Чжао идет со мной, — сказал Джура. — Ты, Саид, и ты Таг, идите с отрядом справа. Вышлите вперед разведку и сами пойдите с ней.
Чжао схватил Джуру за рукав.
— Нельзя сюда, — сказал он, показывая на выемку слева. — Если спустимся — прямо в лапы басмачей. Внизу голая стена, негде спрятаться. На этих голых скалах нас только и прячет ночь.
— Ага, говорил, а теперь на попятный! — сказал сердито Саид. — Что ты понимаешь! Джура — батыр, он один со всеми справится, да и я помогу.
— Нельзя, совсем нельзя! — тихо сказал Чжао. — Это может оказаться ловушкой.
Джура понимал справедливость слов Чжао, но ему не терпелось. Скоро рассвет, и тогда будет поздно. Джура рвался в бой. — Пошли! — сказал он. — Мы сюда, а вы туда. Внизу сойдемся. — Смотри, — и Чжао показал рукой вправо, — внизу узкий, как колодец, проход… Как пойдем? Может, там басмачи? Надо подождать и послать вперед разведку.
— Испугался? — спросил Джура.
Чжао затосковал. Он понимал, что теперь никакими доводами Джуру не удастся уговорить переждать.
— Я не испугался, я иду. Я с тобой, Джура, буду умирать, — сказал Чжао.
— Нет, нет, я с Джурой! — запротестовал Саид и прошептал Джуре: — Хитрит он, о смерти заговорил!
— Я решил: иди ты, Саид, с отрядом, а Чжао со мной, внизу сойдемся. — И Джура пошел вниз.
Чжао схватил Джуру за рукав.
— Это ловушка! — повторил он.
Джура стряхнул его руку:
— Она окажется ловушкой для басмачей. Пошли!
Бойцы сняли винтовки и, взяв лошадей за поводья, двинулись вслед за Саидом направо.
— Разведку бы послать, — сказал Таг.
— Чепуха, — сказал Саид, — никакой опасности! — и пошел вперед, неожиданно закурив цигарку.
Это был знак для басмачей, сидевших в засаде, чтобы по Саиду не стреляли.
Джура спускался по выемке, Тэке бежал впереди. Внезапно из ближних тугаев, темневших на лугу, послышались выстрелы. Джура притворился убитым и покатился вниз. Выстрелы прекратились. У первого же камня Джура задержался, поднял голову и огляделся. Чжао нигде не было видно.
Сделать басмаческую ловушку ловушкой для басмачей — вот о чем думал Джура и беспокоился о Чжао. Неужели убили? Чжао правильно говорил, а Саид… Впрочем, он, Джура, и без советов Саида спускался бы здесь. Он не трус, чтобы посылать под пули других. К Джуре примчался Тэке. Он рычал, обнюхивал хозяина и все порывался лизать руку, с которой капала кровь.
— Ничего, жив, пуля оцарапала, — прошептал Джура, тяжело дыша.
Оторвав кусок матерчатого пояса, он перевязал руку, задетую пулей у кисти. Боли он не чувствовал.
Из-за камней возле тугаев снова раздались выстрелы. Джура опрокинул собаку на бок за камень, шепнул: «Лежи!» и в тот же момент пуля сорвала с него шапку.
«Хорошо стреляют!» — невольно отметил Джура. Он понимал, что его дело плохо: камень, за которым лежали Тэке и Джура, был небольшой и не закрывал полностью тела Джуры. Пули так и били вокруг. Но Джура даже ни на минуту не подумал, что можно прогнать Тэке, а самому хорошо спрятаться за камень.
Джура увидел, что слева из за камня высунулась папаха. Джура быстро выстрелил. Папаха скрылась. Он нацелился в голову басмача за другим камнем, но снова промахнулся. Охотничий азарт овладел Джурой. «Не надо спешить», — сказал он себе и тщательно прицелился в басмача за самым отдаленным камнем. Винтовка басмача, лежавшая на камне, поднялась дулом вверх и так замерла. Как только Джура видел, что в него направлена винтовка, он стрелял, чтобы предупредить выстрел и заставить врага укрыться. Это пока было единственное средство предохранить себя от меткого прицельного выстрела, так как камень не закрывал всего его тела. Но на это требовалось много патронов.
«Пять патронов осталось, только пять патронов!» — стараясь быть спокойным, мысленно отметил Джура. Сняв с груди пустую ленту из под патронов, он обмотал шею Тэке и, показывая наверх, сказал: «К Чжао! Беги к Чжао!» Тэке послушно исчез, а Джура поднялся из за камня, зашатался и снова упал за камень.
Басмачи перестали стрелять. Сверху, со скалы, раздались выстрелы. Два басмача выбежали из за камней и побежали к тугаям. Третий упал, как только поднялся. Примчался Тэке, и Джура снял с его шеи ленту с патронами.
Он снова положил винтовку на камень и выстрелил по бегущим. Один басмач упал. Выстрелами Джура заставил басмачей затаиться и перебежал дальше, за большой камень. Теперь пули были ему не страшны. Из за выступа показался Чжао.
— Я думал, тебя убили! — крикнул он на ходу, подбегая к Джуре.
— Почему не стрелял? — сердито спросил Джура.
— А у меня кто то винтовку немного попортил, наверно, Саид, — ответил Чжао.
— Ты слышишь выстрелы? — перебил Джура. — Наши попали в засаду. Бежим!
Джура хромал — разбил себе колено. Кругом раздавались выстрелы, взрывы гранат и вопли.
— Помогите, помогите! — донесся голос справа.
— Поспешим на выручку! — сказал Джура, порываясь вперед.
— Нельзя, сам видишь — впереди засада. Неизвестно, кто кричит о помощи.
Из-за выступа горы показался Саид.
— На помощь, на помощь! — закричал он.
Джура вскочил, а Чжао уцепился за него, стараясь удержать его за камнем.
— Они убьют тебя, они убьют тебя!
— Скорее сюда! — кричал Саид и махал рукой.
Басмачи стреляли по Саиду почти в упор, но пули в него не попадали.
Джура старался стряхнуть с себя Чжао, но Чжао повис на нем всей тяжестью своего тела. Тэке, весь дрожа от волнения, прыгал и смотрел на эту борьбу, не пытаясь вмешиваться. Джура упал. Они катались за камнями, а Чжао быстро быстро говорил: — Не надо, слушай, не надо. Убьют тебя, а Саида не убьют. Вот увидишь, не убьют. Я оставил наших джигитов за камнями. — Он слабо вскрикнул, потому что Джура, пытаясь освободиться, ударил его в грудь. Чжао, стараясь изо всех сил удержать Джуру, возбужденно шептал: — Видишь, Саид жив. Это ловушка.