Страница 20 из 22
На центральном посту было тепло, ярко светили лампы, мерно гудели электроприборы. Обстановка знакомая, даже похожая на «эску», если бы не надписи на немецком языке на приборах и у клапанов и рычагов. Впрочем, ничего удивительного. «Эски» были спроектированы для Советского Союза еще в довоенные годы в Германии и даже некоторое время носили индекс «Н» – немецкая.
Володю и механика провели в сторону кормы, затолкали в маленькое помещение – нечто вроде склада, поскольку на полках рядами стояли консервные банки, и заперли дверь.
На все помещение тускло светил единственный плафон.
Володя сразу уселся. Его познабливало, мокрая одежда липла к телу. Он расстегнул и снял жилет, потом поднялся, разделся догола, отжал одежду и снова оделся. Глядя на него, то же самое проделал судовой механик.
– Тебя как зовут? – спросил Володя товарища по несчастью.
– Юджин Дорти, судовой механик, – представился англичанин.
– Алехандро Фанхио, рулевой, – ответил Володя.
– Из Бразилии?
– Аргентина.
– Один черт, вместе сдохнем. Или наши потопят подлодку вместе с немцами и нами, или немцы допросят и выкинут в море – сами утонем.
– Видно будет. Ты мне вот что ответь: народу со шлюпки в воде много было, десятка полтора, а немцы вытащили только нас двоих. Почему?
– Так только у нас спасательные жилеты были – ты что, не обратил внимания? Остальные, видно, не успели надеть. Вот немцы и решили, что мы старшими были на транспорте. А я в машине все годы, что плавал, работал и вряд ли могу что-то ценное немцам рассказать.
– Тогда чего с меня, рулевого, взять? Мое дело штурвал крутить да выполнять команды вахтенного офицера или капитана.
Рядом, через стенку, или, по-морскому, переборку, работали дизели. Лодка шла надводным ходом галсами, периодически меняя курс – видимо, ее все-таки засекли.
Послышался звук близкого разрыва, и по корпусу как кувалдой ударили – это был гидравлический удар.
У центрального поста послышался топот ног, команды на немецком языке. Забурлили воздух и вода в цистернах – лодка явно приступила к экстренному погружению.
Палуба ушла из-под ног – лодка уходила на глубину. Дизели перестали работать, лишь мерно гудели электромоторы. Лодка резко изменила курс – далеко за кормой взорвались две глубинные бомбы.
Погибнуть от английских бомб на немецкой подлодке вовсе не хотелось, и Юджин сразу спросил:
– Дизеля замолчали. Сломались?
– Дизеля под водой не работают – воздуха нет. Лодка идет на аккумуляторах, на электродвигателях.
– А мы глубоко опустились?
– Откуда мне знать? Приборов же здесь нет.
Лодка еще несколько раз меняла курс и скорость, потому что Владимир слышал, как изменялся звук работы электромоторов – стало быть, изменялись обороты винтов. Командир маневрировал, уходя от преследования тральщиков и эсминцев. Затем лодка всплыла на перископную глубину. На глубине лодку не качает, на перископной же глубине волны уже дают ощутимую бортовую качку.
Для Володи эти звуки, эти ощущения были знакомы, и он с закрытыми глазами мог довольно точно описать все маневры лодки.
Щелкнул замок двери. Возникший в дверном проеме матрос показал пальцем на Юджина. Механик поднялся и вышел, замок щелкнул снова.
Владимир усмехнулся. Куда можно сбежать с подводной лодки? И даже если это каким-то чудом удастся – что делать потом наверху, в холодном и бушующем Норвежском море? Он замерзнет насмерть быстрее, чем утонет. Другое дело – попытаться сбежать, если лодка войдет в гавань. Только ведь она не в чужую гавань или бухту войдет, и даже если доберешься вплавь до берега, попадешь к тем же немцам. Оставалось ждать.
Через полчаса дверь открылась и втолкнули Юджина. Владимир весь напрягся – подсознательно он ожидал, что сейчас вызовут его, но этого не произошло.
После того как за Юджином закрылись двери, Владимир бегло его осмотрел, но не обнаружил на нем порванной одежды и следов побоев на лице.
– Ну, что там?
– Допрашивали. Как называлось наше судно, водоизмещение его, какой груз, каков порт назначения. Я все рассказал. Судно на дне, и скрывать что-либо уже бессмысленно.
– Верно.
– Интересовались портом назначения. Но это знал только капитан.
– Сказал бы, что Мурманск, глядишь – и отстали бы.
– Зачем врать, я в самом деле не знал. Мое дело – машина.
– Еще чем интересовались?
– Грузом. Рассказал, как есть. Везли танки «Валентайн», какие-то ящики с промышленным оборудованием и бочки с авиационным моторным маслом. Я всего не знаю и говорил только о том, что видел. Еще про тебя спрашивали.
– Да? – удивился Володя.
– Да-да. Кто такой, как фамилия, должность по судовой роли. А еще – где капитан судна. Я честно сказал, что он был ранен при взрыве торпеды, а находился в другой шлюпке.
– Это все вопросы?
– Еще спрашивали, в каком районе погиб их эсминец, просили показать на карте. Я так понял – они своих моряков хотели подобрать, а не нас. Нужны мы им!
Англичанин фыркнул и уселся в угол.
Теперь Володя знал, о чем будут спрашивать. Отвечать им надо слаженно, говорить одно и то же.
Он посмотрел на часы. Он их купил в Ливерпуле за три фунта. С момента погружения лодки прошло уже три часа. За это время можно удалиться от конвоя миль на тридцать. Небось скоро всплывут для подзарядки и вентиляции отсеков. Главный вопрос в другом – что думают предпринять немцы с ними? Наверняка после всплытия свяжутся по радио со своим штабом, доложат о потоплении судна и двоих пленных. От ответа зависит многое – выкинут их за борт или оставят на лодке?
Лодка приподняла нос, и Володя понял, что не ошибся в своих предположениях.
Выскочив на поверхность, лодка качнулась. В цистернах зашумел воздух.
Из-под двери потянуло сквознячком, свежим воздухом. Запустили один и следом – другой дизель. Лодка пошла надводным ходом.
Володя попытался припомнить обводы лодки. Сзади, в кормовой части надстройки, стоит на тумбе артиллерийское орудие, на рубке – зенитный автомат. Вроде похожа на лодку VII серии, только у них еще разные модификации были. Володя лучше знал силуэты и тактико-технические данные современных дизельных и атомных субмарин своего и зарубежных, особенно американского и английского, флотов, чем лодок немецкого подводного флота периода Отечественной войны.
Загремел замок двери. Подводник ткнул пальцем в сторону Володи. Он поднялся и, сопровождаемый моряком, прошел на центральный пост.
Командир, мужчина его лет с бородкой, стоял у командирского перископа. Он произнес по-немецки фразу, моряк за ним перевел. Говорил он с сильным акцентом, но понять можно было.
– Герр капитан спрашивает – ты был рулевым?
– Йес.
Капитан кивнул – ответ был понятен без перевода. Моряк, переводивший с немецкого, английский знал неважно, иначе он обратил бы внимание на никудышное произношение Владимира.
– Гут. Посмотри! – Командир подлодки уступил ему место у перископа.
Володя взялся за ручки и прильнул к окуляру. Он сразу обратил внимание на вид и качество оптики. Повернув перископ немного левее, он увидел конвой. Это был их конвой – он сразу узнал силуэты некоторых транспортов.
– Ты узнаешь свой конвой?
Владимир кивнул – у него неожиданно перехватило горло и пересохли губы.
– Зер гут! Вег!
Владимир отошел от перископа.
Сверху, из открытого рубочного люка, тянуло свежим, холодным воздухом. Эх, оказаться бы сейчас снова на конвое!
– Порт назначения? – спросил капитан.
– Мурманск! – не колеблясь, ответил Владимир.
На самом деле Мурманск в значительной степени был разрушен ударами немецкой авиации, и, чтобы уберечь грузы, прибывающие с конвоями, транспорты большей частью разгружались в Архангельске. Идти туда было дальше, чем в Мурманск, но безопаснее – только редкие бомбардировщики могли прорваться туда.
Капитан удовлетворенно кивнул.
– Ты уже бывал у русских с конвоями?
– Йес.