Страница 4 из 10
Впрочем, версию наличия любовника и связанного с этим убийства Инна со счетов сбрасывать не стала, а записала в блокнот отдельной строчкой. В конце концов, поведение Кармановой могло оказаться всего лишь игрой. Как бы то ни было, после смерти мужа она оставалась владелицей всего этого мещанского великолепия. Совершенно свободной владелицей.
Наталья нащебетала Инне и о пропавшем автомате, и о мерзавце-пасынке, на лечение которого от наркотической зависимости муж совершенно бездумно швырял немалые деньги вместо того, чтобы оплатить ей поездку на Мертвое море (там уникальные грязи, ну вы же понимаете, от них лицо делается совершенно фарфоровым).
Адреса пасынка она Инне не дала, потому что не знала. Перцеву это не удивило. Полное отсутствие интереса к кому бы то ни было, кроме себя любимой, очень точно соответствовало тому представлению о Кармановой, которое у нее уже сложилось.
Взяв с разрешения вдовы несколько фотографий из семейного архива, она вежливо попрощалась.
– Не может быть, чтобы ей было его совсем не жалко, – недоверчиво сказала Алиса, выслушав отчет подруги о проделанной работе. – Она ведь с ним шесть лет прожила.
– Да жалко ей его, жалко! – согласилась Инна. – Мужик был хороший. Замуж взял, опять же. Но плакать по нему она не будет. От этого кожа под глазами сохнет, как тебе известно. Она пребывает в некоторой растерянности, потому что надо предпринимать хоть какие-то усилия по организации похорон. Да и решать, как жить дальше. Поэтому на данный момент ей себя гораздо жальче, чем его. Но тоже не особенно, потому что она привыкла, что все проблемы как-то решаются. И эта решится. Ладно, спасибо, что накормила, грех было не зайти, раз уж я практически в соседнем доме оказалась. Побегу. Мне еще ужин готовить. Полянский вчера сожрал все запасы.
– Надо бы на неделе собраться, Новый год обсудить, – напомнила Алиса. – Две недели всего осталось, а мы в каком-то полуразобранном состоянии пребываем.
– Соберемся, – кивнула Инна. – Завтра отпишусь в номер, и во вторник готова думать про Новый год.
Заскочив в супермаркет, она набрала полную тележку продуктов. Прикидывая в уме меню на два ближайших дня (в понедельник выходит газета, и готовить будет совершенно некогда), она медленно шла вдоль полок, скользя глазами по банкам и пакетикам.
Сегодня на ужин она собиралась сделать свою знаменитую лазанью, а также испечь тарталетки со шпротным паштетом вместо салата. А на завтра планировала оставить Гоше и Насте «бриллиантовые» куриные окорочка. Для этого их нужно было через шприц наполнить топленым молоком, обвалять в сыре, завернуть в слоеное тесто и, обжарив на оливковом масле, запечь в духовке. Готовить Инна обожала, и чем сложнее был рецепт, тем больший душевный подъем она испытывала.
Кулинарные раздумья прервал телефонный звонок. На дисплее возникла надпись «Таракан», и Инна невольно усмехнулась. Это неприятное прозвище ее подруга Алиса при первом знакомстве дала капитану Ивану Бунину.
Сегодня они обе признавали, что Ванька – замечательный парень, однако, записывая его телефон в мобильник, Инна из вредности внесла его туда под обидной кличкой.
– Слушаю, Вань, – мелодично пропела она в трубку, придирчиво разглядывая пачку с замороженным слоеным тестом.
– Я решил, что тебе интересно будет, – проговорил голос в трубке. – Мы убийцу кармановского задержали только что.
– Сына? – лениво уточнила Инна. – И автомат нашли?
– Знаешь уже! – крякнул Иван. – И как это тебе только удается? Да. Сына. Парень совершенно ничего не соображает. Обколотый весь. В гараже и автомат нашли с пальчиками.
– Тот самый «Узи»?
– Да, тот самый. В общем, Глеб Алексеевич Карманов, 17 лет, задержан по подозрению в убийстве, сидит сейчас у нас. Приезжай, если хочешь.
– Как ты сказал? – прошептала Инна, и пачка с тестом выпала у нее из рук прямо на кафельный магазинный пол. – Глеб Алексеевич? Глебушка Карманов?
Глава 3
Детская неожиданность
Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ненависть.
Маленького Глеба никто и никогда не называл иначе чем Глебушкой. Ему было около пяти, когда случайно встреченный на улице знакомый, увидев перепачканное мороженым личико, выглядывающее из-под материнского подола, спросил: «А это что за чучелко-подчучелко?»
– Я не чучелко, я Глебушка Карманов, – серьезно ответил мальчуган, и фраза пошла «в народ».
Мама Глебушки Светлана Николаевна работала в библиотеке вместе с мамой Инны. Они были почти ровесницы – тоненькая темноволосая Татьяна и пышногрудая крутобедрая блондинка Светлана. У каждой была своя беда. Муж Татьяны Борисовны бросил ее, когда Инне исполнилось четыре года. Растить ребенка одной на скромную зарплату библиотекаря было невероятно трудно. Татьяна Борисовна частенько залезала в долг к коллеге, муж которой работал начальником в какой-то строительной конторе. В деньгах семья не нуждалась.
Светлана Николаевна, казалось, была счастлива в браке, но ее потаенной болью стало отсутствие детей. На забегавшую в библиотеку Инну она всегда смотрела с болезненным любопытством. Инна отвечала ей тем же, ведь у маминой приятельницы были удивительные заграничные наряды: длинное шелковое платье цвета морской волны, норвежский свитер с модными ромбиками, дорогой изумрудный гарнитур – кольцо с серьгами, браслет с рубинами, настоящий бриллиант в кулоне.
Инна училась в девятом классе, когда пришедшая с работы мать сообщила с порога потрясающую новость:
– Светка ребенка ждет! Ты представляешь, столько лечилась, столько слез пролила… Все впустую. Она уж и надеяться перестала. И вот, на тебе! Она сначала и значения не придала, думала, нарушения цикла. Потом живот расти начал, она испугалась, что опухоль. В общем, пятый месяц уже. В октябре рожать.
– Здорово, – обрадовалась тогда Инна. – Только страшно. Жили-жили без ребенка, куда уж весь уклад менять, ей же сорок почти.
– Не сорок, а тридцать семь. Страшно, конечно, но ты не представляешь, как она рада.
Впервые Инна увидела Глебушку, когда тому уже исполнилось полтора года. Светлана Николаевна вышла на работу, а Инна как раз вернулась из Иркутстка, где полгода проучилась на факультете журналистики. Конкурс там был меньше, чем в Москве, вот только жестокости сибирских морозов Инна не учла.
В своей тоненькой зимней курточке на рыбьем меху она продержалась ровно до зимней сессии, а потом забрала документы и махнула домой. До вступительных экзаменов на факультет иностранных языков она по утрам работала санитаркой в больнице, а вечерами мыла полы в маминой библиотеке.
Сюда же в вечернюю смену Светлана Николаевна после детского сада приводила Глебушку. Удивительно спокойного, а главное – очень красивого ребенка. Ему было три, когда у Инны родилась Настя.
Совмещая воспитание дочки с учебой в институте, она частенько закидывала коляску с Настеной к маме на работу, где дочка спала между книжными стеллажами. Рядом крутился и Глебушка.
Инна умилялась тому, как сильно он был похож на маленького героя детского фильма про Красную Шапочку. Того самого, которому пелась песенка: «Грибы, орехи собирать умеешь? Нет, не умею. От крокодила убежать успеешь? Нет, не успею. Так как же мы тебя спасем?» Он был такой же круглолицый, розовощекий, с длинными кудрявыми волосиками, падающими на плечи красивой волной.
В восемь лет он напоминал ей Маленького принца. У него из-под ресниц так же лился внутренний свет. В общем, мальчик был просто чудесный. Потом Инна окончила институт, начала работать в газете, развелась с мужем и вышла за Гошу. В маминой библиотеке она бывать перестала и Глебушку за все эти годы ни разу не видела.
Лет шесть назад мама как-то обмолвилась, что Светлану бросил муж и Глебушка очень переживает. Вот и все.
Сейчас Глебушке, по всем подсчетам, выходило семнадцать. Представить Маленького принца с исколотыми руками Инна никак не могла, как ни пыталась. С автоматом «Узи» в руках, стреляющим в собственного отца – тем более. Трясущимися руками она набрала мобильный телефон матери.