Страница 30 из 52
— Я уже прикинул, — сообщил Бартон. — Мы тут все время искушаем судьбу. Что делать с картами? Железный ящик — в гостиничном сейфе. Что делать с проклятой обезьянкой? Вот что: один из нас до самого отъезда должен постоянно находиться в комнате. Жаль отказываться от развлечений, но сегодня вечером я останусь на страже.
— Хорошо, Бартон, — сказал Смит. — Я полностью с вами согласен. А теперь, капитан Бичер, мы должны найти Лу Кэбота, а эта женщина, Фламмарио, обещала сегодня вечером выдать нам его убежище.
— Если кто-то и может это узнать, так только она, — пробормотал офицер полиции. — Ищейки из «Древа страсти» знают каждую сточную канаву в городе.
— Очень хорошо. Мистер Кэрригэн и я намерены отправиться туда немедленно. Что там — ресторан, кабаре или клуб?
— Все сразу, — последовал ответ. — Причем цены весьма высоки. Пять долларов с носа берут за вход, неважно, закажете вы ужин или нет. Если хотите, я пойду с вами, но предпочел бы расположить где-нибудь неподалеку ребят на тот случай, если понадобится быстро действовать.
— Это лучше всего, — сказал Смит. — Дайте мне подробный план заведения и будьте где-нибудь поблизости от входа на случай надобности.
— Хорошо, — ответил капитан полиции Бичер. — Поскольку надо наладить связь с Фламмарио, предлагаю вам, как войдете, сесть за столик возле бара, на балконе. Не выходите на танцевальную площадку. Вход в бар прямо из холла. Самая выгодная позиция для быстрого отступления. Один из моих ребят, знающий вас в лицо, будет стоять поблизости. Может, я и сам загляну.
ГЛАВА XXII
«ДРЕВО СТРАСТИ»
Не могу поручиться за точность моих записей, касающихся «Древа страсти». При мысли о том, что Ардата находится во власти этого Лу Кэбота, человека, о личной жизни которого я был наслышан загодя, меня так и подмывало поскорее вцепиться ему в глотку. Заведение обслуживало главным образом туристов. Пуританский дух, царящий в зоне Панамского канала, никак не соответствовал тем впечатлениям, которые получали посетители «Древа страсти». Клуб дважды закрывали, но он всякий раз открывался вновь под якобы новым руководством.
Он вовсе не стремился ослепить мир своим фасадом. Над невзрачной дверью вспыхивала и гасла неоновая вывеска: «Древо страсти». Звезды в безоблачном небе делали этот блещущий призыв немного бледнее. Стояла душная безветренная ночь, и сердце мое билось с убийственной размеренностью, пульс стучал в висках.
Войдя, я увидел в прихожей настенную роспись, изображавшую сценки из жизни джунглей. В гостиную из-за решетки для ползучих растений выглянула какая-то старая негритянка. Прислуживал здесь крепкий мулат в ливрее, повсюду висели фотографии Фламмарио. Мы уплатили грабительскую пошлину за вход и прошли в бар. Оркестровая музыка доносилась из зала, и я увидел, что одна стена бара выходила на балкон, нависавший над танцплощадкой.
Освещение было тусклое, а в декорациях преобладала тема джунглей. Я чувствовал, что за столиками на балконе сидят люди, но возле стойки бара расположились только мы со Смитом. Тут хозяйничал чернокожий бармен. Заказав выпивку, Смит тихо проговорил:
— Когда имеешь дело с Си Фаном, естественно, будешь подозревать всех и вся. Даже сейчас я не уверен, что это не ловушка.
— Но, Смит, вряд ли на нас будут покушаться!
— Я больше переживаю за Бартона и Ардату.
Нам принесли выпивку, Смит расплатился, и бармен вернулся на свой стул в конце стойки.
— Понимаю, что вы имеете в виду, говоря о Бартоне. Возможно, это тонкий ход, имеющий целью раздробить наши силы.
Смит кивнул.
— Однако Бартон — опытный боец, вполне способный постоять за себя, — сказал он. — Более того, хоть я ничего ему не говорил, но сегодня напротив нашего номера дежурит сотрудник полиции.
— А что с Ардатой?
— Я склонен думать, — очень тихо сказал он, — что она действительно в Колоне. Все это вполне может оказаться уловкой, попыткой убрать нас с дороги и переправить Ардату в какое-нибудь другое место. Но в сложившейся обстановке мы можем только сидеть и ждать указаний Фламмарио.
— Я по-прежнему верю, — заявил я, — что она не лжет.
— Возможно, — ответил Смит. — По крайней мере в том, что касается ее страстной ненависти к Кэботу. Будем на это надеяться. — Он бросил взгляд на часы. — Без трех минут полночь. Что если нам пройтись и осмотреть сцену действия?
Мы вышли на балкон, где было не продохнуть от табачного дыма и тяжелого запаха духов. Три женщины сидели за столиком в дальнем конце, за другим — еще две. Это явно были партнерши для танцев. Они курили сигареты и пили кофе; бросив быстрый профессиональный взгляд в нашу сторону, они возобновили свой скучный разговор. Мужчины, подумалось мне, выглядели довольно безобидно. Возможно, пассажиры с судна, шедшего по каналу, которые решили предпринять поход по злачным местам Колона.
Мы посмотрели вниз на площадку для танцев.
Оркестранты, сидевшие под балконом, выдавали свинг, очень тихий и в очень медленном темпе. Танцевали всего три парочки, в которых можно было безошибочно узнать пассажиров, сошедших с корабля на берег, чтобы переночевать. Слева от танцплощадки под своего рода аркадой были расставлены столики для ужина, но половина их пустовала. Если не считать назойливо лезущих в глаза изображений джунглей, подобную картину можно было увидеть в любом городе мира. Я почувствовал острую досаду.
— Смит, — заявил я, — это дремотное питейное заведение уже действует мне на нервы, стоит мне только подумать, с чем мы столкнулись — я имею в виду судьбу Ардаты, — и наша пугающая праздность начинает сводить меня с ума.
— Затишье перед бурей, — негромко ответил Смит. — Обратите внимание на тех двух мужчин за столиком с противоположной стороны, там, где потушена лампа.
Я посмотрел в указанном направлении. Там сидели два крепко сбитых азиата, вечерние костюмы которых не могли скрыть чересчур мощных торсов. По глазам-щелочкам нельзя было определить, куда обращены их взгляды. И хотя я прежде не встречал этих людей, они принадлежали к тому типу личностей, который был до боли знаком мне по прошлому опыту.
— Боже милосердный, Смит! — воскликнул я. — Наверняка парочка головорезов Фу Манчи!
— Безусловно.
— Тогда вы были правы, это ловушка… Они поджидают нас!
— Почему-то я так не думаю, — ответил он. — Я рассматриваю их присутствие как добрый знак. По-моему, они поджидают Лу Кэбота. Нам предстоит веселая ночка, Кэрригэн.
Оркестр смолк, танцоры вернулись на свои места.
Все огни погасли, и тут барабан начал отбивать ритм дорабукке. Луч света, направленный через «фонарь» в крыше, падал на стоявшую посреди опустевшей площадки фигуру Фламмарио.
Костюм никоим образом не мешал оценить всю красоту ее фигуры, и когда она застыла на миг, никто из смотревших не мог бы отрицать, что боги наделили ее великолепными формами. Ее сияющие глаза смотрели на балкон, и, хотя я сомневаюсь, что она могла видеть нас (ей мешал луч света), тем не менее я был убежден, что Фламмарио взглядом ищет нас.
К барабанному бою добавилась заунывная мелодия свирели, и Фламмарио начала танцевать. Это был один из африканских танцев, который лично на меня произвел определенно неприятное впечатление, но, судя по восторженному молчанию невидимой теперь публики, я, вероятно, был один такой. Фламмарио томно двигалась вдоль аркады, где стояли столики для ужина, пока, наконец, не оказалась прямо под нами. Тут она на миг остановилась, задержалась, подняла глаза и сказала:
— Да!
Грудной, чуть хрипловатый голос отчетливо долетел до нас на фоне ритмичной музыки. Фламмарио вложила в это единственное слово и торжество, и ненависть язычницы. Танцуя, она завершила круг и приблизилась к двери, через которую попала на сцену. Смит зашептал мне на ухо:
— Она его нашла! Она взяла верх. Нельзя терять ни секунды, если мы хотим опередить головорезов Фу Манчи. Надо наладить связь.