Страница 28 из 52
— У него землистый цвет лица, — грубо вмешался я, подумав о мужчине, которого видел с Ардатой в фойе «Регал-Атениан», человеке из Панамы, — сальные черные волосы и бачки?
— Возможно, он и видится вам таким, но, пожалуйста, слушайте. Это общество, Си Фан, раскололось на две части: в одной существует заговор против президента, и Лу — один из тех, кто намерен его погубить. Опасная игра. Я сказала ему, и он еще в этом убедится — всему свое время. Но теперь, если угодно, он настолько уверен в себе, что увез ее…
— Увез? Куда?
— Пожалуйста, будьте терпеливы. Возможно, она не слишком противилась. Лу умеет обольщать женщин.
— Довольно об этом! — отрезал я.
Фламмарио скользнула ко мне, обняла и положила голову на плечо.
— Я женщина, — прошептала она, — и мне лучше знать, привлекателен мужчина или нет. Сама я не думаю, что ее отношение к вам изменилось. Но мое к Лу изменилось, и это я знаю наверняка. Слушайте, он ранил мою гордость. Сейчас я знаю, что он — тщеславный дурак и наверняка умрет, когда заговор будет раскрыт.
— Да, но…
— И я желаю видеть, как он умрет! — Она засмеялась, это был мелодичный, отнюдь не демонический смех. — А если я смогу показать вам их двоих вместе, я уверена, что вы его убьете…
Фламмарио была, бесспорно, хороша собой и экзотична, но когда она произнесла эти последние слова, я подумал о пуме — лоснящемся, вкрадчивом, гибком и опасном звере.
— Уверяю вас, я сделаю, что смогу! Но где она? Где?
— Кажется, я знаю. Сегодня вечером скажу наверняка.
— Тогда говорите быстрее, что я должен делать.
В наступившей темноте Фламмарио отстранилась от меня. Она казалась в сумраке призраком.
— Я скажу вам потом, потому что сейчас кто-нибудь может прийти. Вы возьмете со своих друзей клятву касательно меня, а потом придете в «Древо страсти». Сегодня до полуночи. Будьте готовы к решительным действиям.
— К каким именно?
Я услышал, как на нашем этаже остановился лифт и лязгнула дверца. Призрачная фигура Фламмарио встрепенулась.
— Быстрее! Где выход?
Я колебался.
— Вы же обещали, я вам поверила. Вы можете сказать, что я была здесь, но сначала выпустите меня!
— Сюда!
Я провел ее в комнату Бартона и открыл дверь в коридор.
— Сегодня вечером, до полуночи. Я буду ждать вас…
ГЛАВА XX
СМОРЩЕННАЯ ГОЛОВА
Когда я закрыл за Фламмарио дверь, в коридоре послышались шаги, но человек, поднявшийся на лифте, направлялся не в наш номер. За несколько драгоценных секунд я мог бы узнать так много! Но теперь уже было слишком поздно… Ардата в руках прилизанного мерзавца с землистой кожей! При одной мысли об этом у меня закипела кровь. Китайского доктора я рассматривал почти как бестелесное существо, злой дух, бесполый и бессмертный, но Лу Кэбот… Неужели это правда?
Включив свет, я повернулся и взглянул на большую клетку, стоящую на боковом столике. Ее обитатель лежал в коробе для сна, видна была только понуро повисшая крошечная головка, украшенная бачками. Я увидел миску с нетронутым кормом на посыпанном песком полу клетки. Конец мартышки Пеко был близок.
Я подошел к клетке и с тревогой заглянул внутрь. Злобные глазки смотрели на меня, зубы были оскалены, слышалось слабое повизгивание. Пеко, возможно, умирал, но по-прежнему ненавидел весь род людской. Я вернулся в гостиную, включил свет и вытащил ящичек с головой старика.
Ужасная вещь — лицо, на котором, если преодолеть отвращение и вглядеться повнимательнее, можно увидеть тень давней агонии. Неужели это не более чем ловушка? С какой стати мне доверять Зазиме? Но, поскольку судьба Ардаты значила для меня гораздо больше, чем успех или неудача экспедиции, в которой я участвовал, я был готов поверить в его искренность, в искренность Фламмарио. Тревога сводила меня с ума.
Открыв ящичек и нетерпеливо заглянув внутрь, я ничего не увидел. Возможно, следует извлечь голову. Быть может, какое-то послание спрятано в самом усохшем черепе?.. Но, держа коробку за покрытое резьбой и небрежно покрашенное основание, я сделал открытие, которое еще более усилило мое возбуждение.
Я попытался снять голову с подставки, но тут она заговорила!
Я вовсе не имею в виду, что заметил движение этих сморщенных черт. Просто голова начала издавать какой-то тихий сиплый шепот.
Я едва не выронил ящик. Меня охватил ужас, как, наверное, произошло бы с любым другим на моем месте. Но, поставив ящик на стол, я сжал кулаки и заставил себя прислушаться к этому негромкому шипению.
«Так это обрушилось на меня… Так это обрушилось на меня… — Голова шептала по-английски! — Айка меня звали, Айка. Был я вождем всех кечуа из Кальяо. Но пришли джибары. Жен моих увели, мой дом предали огню, мою голову отсекли. Мы были мирным народом. Но охотники за головами напали на нас. Мысль еще жила в моей голове, даже когда ее набили горячим песком… Мой мозг кипел, но я знал, что я Айка, вождь кечуа из Кальяо…»
Сверхъестественный шепот замер. Я в оцепенении уставился на голову, и тут из ящика опять раздался голос:
«Такова короткая эпитафия Айке, вождю кечуа из Кальяо, — это был голос доктора Фу Манчи! — Если я обращаюсь к Барту Кэрригэну, — продолжал он, — будьте добры нажать один раз красный индикатор с правой стороны ящика».
Мне помогло ледяное спокойствие, которое иногда вытесняет из сознания панику. Подавшись вперед, я нажал красную кнопку, которую уже успел обнаружить.
«Этот несколько гротескный радиоприемник, — продолжал далекий высокий голос, — был спроектирован для особой цели. Он подобен тому, который сэр Дэниз оставил в музее Скотланд-Ярда более года назад и который уже ни на что не годен. Слушайте внимательно. Если сэр Дэниз или кто-либо еще присоединится к вам, нажмите синий индикатор с левой стороны ящика. Безопасность Ардаты зависит от вашего послушания».
Я затаил дыхание.
«Речь моя будет недолгой. От вас зависит, пользу она принесет или вред. Ваш западный мир затеял глупую вооруженную свару. Вы создали положение, напоминающее те уличные заторы, с которыми некогда был знаком Лондон. Тень России, этого обезображенного колосса, пугает детей Европы ничуть не больше, чем заблудшие немцы. Но поскольку нельзя одновременно орудовать и мечом, и оралом, более отдаленные страны дрожат за свою торговлю. Вот где соединяются интересы Востока и Запада. Чем более уравновешены будут чаши весов, тем с большей вероятностью десятая доля грамма, добавленная на одну из них, перевесит».
Голос умолк, и я испугался, что не услышу того, что мне больше всего хотелось услышать. Но шепот возобновился:
«Я держу эту долю грамма в моей руке. Этот опасный выскочка, сэр Лайонел Бартон, мечтал перехитрить меня. Ему это не удалось. Скажите ему, что родина Щелкающих Пальцев — не Панама, а Гаити. Он захватил в плен Пеко, мартышку, которая знает все мои тайны, в том числе и тайну продолжительности жизни. Вы не знаете об этом, но я дважды пытался вернуть Пеко и дважды терпел неудачу. Признаюсь, держа его у себя, вы властны над струнами моего сердца. В деревянном основании, на которое водружена голова Айка, вы найдете небольшой флакон, содержащий тяжелую жидкость, напоминающую шартрез. Нажмите дважды красный индикатор, когда найдете ее».
Я без колебаний (интересно, ослушался ли кто-нибудь хоть раз доктора Фу Манчи?) снял иссохшую голову, укрепленную, как я заметил, в двух желобках так, что ее можно было вытащить из ящика. Я перевернул ее и увидел скользящую крышку. Внутри лежали флакон и крошечная черепаховая табакерка, обложенная ватой.
Я вновь закрыл этот странный ящик, вернул голову на место и выполнил все указания.
«Вы держите в своей руке, — произнес голос, — нечто, означающее гораздо большее, нежели жизнь какого-нибудь животного. Одна капелька, не более, жидкости должна быть смешана с четвертью пинты свежего козлиного молока. Смесь следует немедленно дать мартышке. После этого молоко — раз в день, а жидкость — только каждый третий день. Подмешав щепоть порошка из табакерки, вы заставите Пеко есть любую подходящую пищу. Если вы поняли, нажмите один раз красный индикатор; если не поняли — два раза».