Страница 5 из 8
Полная нежности, она берет на руки Юлинку и качает ее.
— Юлинку ты не смеешь трогать!
— Нужна мне твоя замарашка Юлинка! — с презрением отзывается Борек о Петрушкиной любимице. — Хотя бы с нами в школу играла!
Играть в школу Петрушка очень любит.
Теперь она сама наподдает ногой свои караваи, усердно готовясь к игре в школу.
Борек пяткой чертит на песке парты и доску. Ученики садятся, Борек стоит у доски.
— Сегодня у нас естествознание. Я принес вам, ребята, изображение дикого кролика.
— Ой-ей-ей! — восторженно тянет Петрушка, изображая ребят.
— Тихо! Прошу внимания! Дикий кролик — млекопитающее. Что такое кролик, Петрушка?
— Питающее.
— Я сказал: млекопитающее. Травоядное млекопитающее. Из породы грызунов, вместо зубов у него два резца. Так что такое кролик, Байяя?
Когда Байяя в школе, голос у него унылый, такой же Унылый, как и взгляд. Петрушка быстро хватает его, ставит перед собой и говорит:
— Грязнуля.
— Я сказал: грызун. Ставлю тебе двойку, Байяя. И напишешь сто раз: «Я был невнимателен», а родители подпишут. Продолжаем дальше. Внимание, ребята!
Байяя возвращается на свое место. Вид у него уже не просто унылый, а убитый.
— Сколько у тебя пальцев, Вит?
Петрушка (чуть не плача). Но Вит не знает, у него нет на руке пальцев.
Борек (вытягивает обе руки, растопырив пальцы). У каждого человека на руках десять пальцев. Повтори, Юлинка!
Юлинка (тоном воспитанной девочки). У каждого человека по десять пальцев.
Борек. На руках.
Юлинка. Простите, на руках.
Борек. А теперь, ребята, считайте на пальцах вместе со мной! К млекопитающим относятся: кролик, заяц, морская свинка, белка, хомяк, мыши, крысы, водяные крысы. Повтори, Петрушка.
Петрушка встает, как и полагается примерной ученице. У нее и так уже мало что осталось в голове, а сейчас вообще все перепуталось. Однако Петрушка старательно растопыривает пять пальцев и, отвечая, каждый раз загибает один палец, чтобы знать, сколько животных она назвала.
— Залик, кроиц, белка…
— Кролик, заяц, белка, — поправляет ее Борек. — Дальше.
— Заиц, краиц, белка, — старательно повторяет Петрушка.
— Кролик, а не краиц. Хорошо, давай дальше. К… к… — помогает ей Борек.
— Кукла! — выкрикивает Петрушка.
— Какая кукла! Кукла — это твоя Юлинка, а она не млекопитающее. Крыса, хомяк, мы… — Борек пытается представить мышь, которая выглядывает из дырки и тоненько пищит.
Ура! Наконец-то Петрушка поняла.
— Мышь!
— Ладно, хватит! Мыши, крысы, водяные крысы, полевые мыши. Брр! Хорошенькая семейка. И все они что такое?
— Знаю, знаю! Я сама! — кричит Петрушка. — Голодные! Нет, грызуны, а не голодные, это я голодная.
— Да, мне тоже хочется есть, — вспоминает вдруг Борек.
— Можно было съесть мои караваи. Я ведь посыпала их корицей, — упрекает Петрушка Борека.
— Да, я хочу есть на самом деле. А твои караваи есть нельзя.
— И как раз они мне удались, — не успокаивается Петрушка.
Лица ребятишек обращаются к дому. Из открытых окон дома несется вкусный запах. Слышен звук посуды, стук тарелок. Потом доносится голос:
— Борек, Петрушка, обедать!
Дети опрометью кидаются к дому. Их подгоняет голод. И вот они уже исчезли в дверях дома.
В саду все снова погружается в сонную тишину. Нежные молодые листочки свертываются в зеленые трубочки, чтобы не засохнуть от жары. Зато все незабудки подняли свои цветы к солнцу. На вишне уселся воробей и зачирикал: чик-чирик-чирик! И между чириканьем, словно ножницами, состригает клювом цветочки вишни и бросает на землю.
«Негодник, безобразник», — стыдит его дрозд.
«Сам такой, сам такой», — чирикает воробей и с шумом присоединяется к воробьиной стайке.
Воробьи уселись в песке и так усердно роются там, что пыль стоит столбом. Один из них устроился на голове Байяи. Зяблик робко поглядывает, не осталось ли каких крошек для его детишек. А синица, как на качелях, раскачивается на тонких ветках яблони. Высматривает всяких жучков и червяков. Из-за камня высунула мордочку мышь. Мелькнула молнией и исчезла в траве. Исчезла так проворно, словно ее увезли на «скорой помощи».
В траве опять что-то зашевелилось. Появился какой-то черный холмик. Это крот ищет в земле чем-нибудь поживиться. На миг показались тонкие подвижные лапки.
Но все это неприметное движение не нарушает полуденную дрему. Нарядный куст айвы спокойно и важно распустил свои красные цветы, удобно примостившиеся на ветках. Ему нисколько не мешает возня жужелиц у его корней.
Крупные цветы светло-желтых анемонов с преданностью поворачиваются вслед солнцу. В их сердцевинке тают последние капли росы, оставшиеся там после ночи.
Все, что повторялось в саду ежедневно, никого не приводило в волнение. Но когда чуть слышно шевельнулись листья ландышей, это уже настораживало!
В саду происходило что-то необычное, волнующее, какое-то предательское движение.
Дрозд тут же перестал рыться в разрыхленной земле возле деревьев. И, тревожно забив крыльями, взлетел повыше и оглядел все вокруг.
Сразу послышался тревожный возглас:
«Чужак! Неприятель!»
И остальные птицы подняли тревогу, переполошились, залетали от дерева к дереву, с кустарника на кустарник. И нигде не оставались на месте, не успокаивались.
Да и как им успокоиться! Ведь в ландышах опять кто-то зашевелился, опять нависла опасность!
Наверняка в ландышах осторожно крадется дикий кролик. Его притягивает нежный салат. Ландыши кролика не интересуют, они ему не по вкусу, и он хорошо знает, что они ядовиты.
Кто ему об этом сказал?
Внутренний голос, так называемый инстинкт. Этот внутренний голос и сейчас нашептывает ему, что его подстерегает опасность. И вот кролик встает на задние лапки. Одно ухо торчком, другое прижато. Потом наоборот: второе торчком, первое прижато. Уши у кролика так и ходят.
Ну как там, есть что-нибудь опасное? Нет, все спокойно. И уши вновь прижаты к спине. Кролик чувствует себя теперь неплохо. Вокруг тишина, и вкусный салат рядом. Вот бы здесь устроить свое жилище.
И кролик тут же начинает рыть себе норку. Роет изо всех сил, работая передними лапками. И когти в ход идут. Вырытая глина летит из-под лапок направо и налево или прямо за спину, через расставленные задние лапки. Когда кучка глины вырастает, кролик мордочкой отодвигает ее подальше.
Отверстие в земле уже настолько большое, что кролик может в нем скрыться почти наполовину. Из дверей дома за кроликом наблюдает Борек. Он только кончил обедать и торчит теперь здесь в одиночестве, потому что Петрушке после обеда положено спать. В одной руке у него пузырек с клеем, в другой доска. Он замер в дверях, боясь спугнуть кролика.
Ветер дует в сторону Борека, и, всегда такой осторожный, грызун не чувствует запаха человека.
Кролик вовсю роет землю. Но вот у него заходили бока: он почуял запах свежей зелени; салат так и манит его.
Но серый настоящий чистюля. Он не станет есть, пока весь в земле. И вот он садится на корточки и передней лапкой трет мордочку. Потом принимается за ухо. Что он с ним думает делать? Уши у кролика тонкие и прозрачные, только жилки виднеются на нежной перепонке. А кролик теперь моет своим розовым язычком не только мордочку, но и уши. Ну и чистюля!
Когти на лапках он не может убрать, как кошка, и поэтому внимательно следит, боясь оцарапаться. Сейчас он намывает ухо, потом усики. Они блестят, словно чистое стекло.
Наконец, закончив, он принялся за салат. И с довольным видом захрустел: хруп-хруп!
Борек словно примерз к порогу, с места не сдвинется. Но в голове за это время у него уже созрел целый план. Он осторожно пробирается в дом и тихонько возвращается обратно, держа в руках ящичек. Ящичек пуст.
Нет, этого никто ему не советовал. Ребята в школе давали ему совсем другие советы. Скажем, сделать из проволоки капкан. Или насыпать кролику соли на хвост. Но эти советы не пришлись Бореку по душе. Он давно хорошо знал, что капкан делать нельзя. А насчет соли на хвост они просто шутили.