Страница 46 из 148
Если бы начали доказывать теорему Пифагора с того, что сказали бы: левый катет равен 3 см, правый — 4, гипотенуза — 5 см, а потом возвели бы все в квадрат и получили искомое, можно ли 6ыло бы считать, что мы доказали эту теорему? Понятно, что мы лишь показали ее справедливость для одного-единственного треугольника. Потом нам следовало бы взять другой прямоугольный треугольник и опять сделать все расчеты. Потом еще один — и так до бесконечности. Мы бы никогда не доказали теорему для всех возможных треугольников, потому что с самого начала пошли бы по неверному пути. А доказательство Евклида относится ко всем прямоугольным треугольникам независимо от того, сколько сантиметров или километров (или парсеков) в гипотенузе и катетах. Понятно, что речь идет только о Евклидовой геометрии.
Мы можем быть уверены, что Смит понимал эти вещи. Когда он объяснял, что такое меновая ценность, он имел в виду не ценность данного стула или мешка шерсти, а ценность любого товара. Когда он объяснял, что осуществляется процесс общественного производства, он хотел показать, что это имеет место не только в Англии такого-то года н. э., а вообще в любой стране в любой год. Поэтому он пользовался в своих рассуждениях только средствами логики. И лишь иногда (очень редко) позволял себе показать на числовом примере то, что уже было доказано логически.
Богатство народа понимается Смитом в движении, или, как теперь говорят, в динамике. Если можно так выразиться, богатство страны — это рост ее богатства. Рост количества предметов потребления на душу населения определяется ростом количества применяемого производительного труда и ростом производительности этого труда. Последнее зависит от роста накопления капиталов и от их наиболее эффективного употребления. Выше было сказано, что Смит открыл явление технического прогресса. Слов таких в ту пору не знали, но суть дела именно в этом.
В книге Смита очень часто встречается труднопереводимое слово improvements (дословно — улучшения, усовершенствования), т. е. то, что в наше время называют тоже иностранным словом инновация. Он то и дело пишет о возможности вводить эти "импрувменты" в тех или иных случаях, о том, при каких условиях это бывает, и о том, к чему ведет. А ведет это к росту производительности труда. Какие же условия наиболее благоприятны для появления и применения инноваций?
Всем людям, говорит Смит, свойственно одно общее влечение. Это "желание улучшить наше положение… желание, присущее нам с рождения и не покидающее нас до могилы". Из этого желания вытекает экономическая деятельность людей, их стремление экономить свой труд, повыгоднее продать свой товар (включая такой товар, как собственный труд), наиболее эффективно употребить свой запас или свою землю. Движимые этим желанием люди проявляют активность, предприимчивость, трудолюбие, бережливость. Их интересы часто могут сталкиваться, и тогда они сами ищут выход из положения. Не нужно им мешать.
Каждый человек, который наращивает производство, тем самым увеличивает богатство общества. Каждый, кто прибавляет к своему капиталу, делает надбавку к капиталу всего общества. Каждый, кто сберегает часть своего дохода, не растрачивая ее, а употребляя производительно, — общественный благодетель. Государственный чиновник никогда не распорядится отдельным капиталом или участком земли так хорошо, как владелец того или другого.
Не нужно государству вмешиваться в частные дела. Предприимчивость, изобретательность, трудолюбие в полной мере проявятся, если нет стеснений на перемещение товаров, капиталов и рабочей силы. Когда люди могут свободно выбирать место жительства, партнеров по сделкам, способы употребления запасов, тогда богатство страны будет расти быстрее. Не нужно мешать человеку добиваться улучшения своего положения любыми средствами, кроме таких, которые можно считать несправедливыми по отношению к другим людям (обман, воровство, грабеж и т. п.).
Государство, по Смиту, тоже порождается естественным ходом вещей. Люди, живущие сообща, приходят к необходимости иметь общую для всех власть, чтобы она охраняла в обществе мир, порядок, справедливость, имущество граждан, их свободу в достижении своих целей.
И в режиме естественной свободы за государством сохраняются очень важные функции. Оно должно обеспечивать для общества такие услуги, которые невозможны или невыгодны для частных лиц (народное образование, общественные работы, развитие или поддержание систем связи, транспорта, коммунальных служб, например уличного освещения).
Далее, государство должно поддерживать режим естественной свободы. Это означает законодательное и экономическое поощрение свободной конкуренции, отказ от поддержки монополий.
Наконец, государство должно охранять жизнь, свободу и собственность граждан. Сюда относятся: регулирование минимума заработной платы, оборона страны, содержание полиции, отправление правосудия. Последнему Смит придает особо важное значение. Торговля и промышленность не могут развиваться там, пишет он, "где население не чувствует уверенности в обладании своей собственностью, где сила договоров не поддерживается законом и где нет уверенности в том, что власть государства регулярно пускается в ход для вынуждения уплаты долгов всеми теми, кто в состоянии платить. Короче говоря, торговля и промышленность едва ли могут процветать в государстве, где нет известной степени доверия к правительству".
Как мы видим, Смит вовсе не был склонен к крайнему либерализму типа laissez faire. В одном месте он касается вопроса о государственном запрете частным банкам выпускать платежные обязательства ниже определенной суммы. Такие запреты могут быть необходимы ради того, чтобы в стране не появилось слишком много сомнительных банкиров. Банкноту в 5 фунтов стерлингов у него никто не возьмет, а в б пенсов — возьмут. Вот он и навыпускает таких мелких банкнот, а потом вдруг обанкротится, и многие бедняки потеряют свои деньги. Но тут встает вопрос если есть много частных лиц, которые согласны принимать такие платежные средства от частных банкиров, то какое дело государству до этих частных интересов? Никто никого не обманывает и не принуждает — с какой стати ограничивать естественную свободу? Поставив вопрос, Смит сам же и отвечает: "Такое употребление естественной свободы немногих индивидуумов, которое может подвергать опасности благополучие всего общества, нужно и должно ограничивать законами всех правительств — не только самых деспотичных, но и самых свободных"[26].
С учетом всего сказанного и должны определяться государственные расходы. Ведь именно ими в первую очередь определяется количество непроизводительных граждан. Доход этих категорий населения есть прямой вычет из национального дохода. Чем больше этот вычет, тем меньше остается на накопление капитала и тем медленнее растет количество производительного труда. "Великие народы, — пишет Смит, — никогда не беднеют из-за расточительности и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительности и неблагоразумия государственной власти".
В книге IV "Богатства народов" Смит подробно рассматривает различные аспекты той политики меркантилизма, которой все еще придерживались европейские государства. В каждом случае он сперва объясняет, для какой цели был издан тот или иной закон, введены такая-то пошлина или такое-то ограничение. Затем он показывает, к чему приводило в итоге и то, и другое, и третье и т. д. И каждый раз выясняется, что рассматриваемая мера либо не достигла той цели, для которой она вводилась, либо, что еще чаще, привела к противоположному результату.
Не забывает Смит и про физиократов, которым посвящает отдельную главу. Он отмечает очень много положительного в этой теории. Но при этом Смит убедительно опровергает основной ее тезис об исключительной производительности только сельскохозяйственного труда. Исходя из этого тезиса, такие из физиократов, как Мерсье де ла Ривьер, предлагали государственные меры, которые стеснили бы развитие "бесплодного" класса. Имелось в виду этим поддержать земледелие в стране. Смит показывает, что такая мера привела бы к противоположному результату: ограничение вызвало бы удорожание промышленных изделий, а это означает удешевление того, что сельское хозяйство отдает городу в обмен на них. В итоге развитие сельского хозяйства не ускорилось бы, а замедлилось.
26
В наши дни люди, обманутые МММ, ЧАРА-банком и т. п., начинают требовать от государства возмещения своих потерь. Правильнее было бы избирателям требовать от государства принятия закона против подобных жульнических проектов и, что еще важнее, эффективного правосудия.