Страница 127 из 148
Ox уж эти неоклассики! Неужели они не понимали, что рынок постоянно меняется? Пожалуй, они понимали это получше нас с вами. Весь вопрос — о характере причин, вызывающих нарушения рыночного равновесия. Причин может быть много, например:
— внезапное изменение численности населения страны (скажем, отпала или присоединилась какая-то территория);
— быстрая перемена моды или вкусов потребителей;
— война;
— неурожай (или, наоборот, небывалый урожай);
— широкая эпидемия;
— большой пожар, наводнение, ураган.
И так далее. Все эти совершенно различные (по природе своей) причины, а также и другие, им подобные, объединяет одно: их источники лежат вне рынка как такового. Как говорят ученые, они экзогенны по отношению к рынку. В самом же себе рынок не содержит каких-либо сил, могущих стать источником нарушения равновесия. Так считали неоклассики. Рынок постоянно меняется? Потому что постоянно где-то что-то происходит и воздействует на рынок. Но происходит вне рынка и воздействует на него извне.
Шумпетер, который в центр своей теории поставил Новатора, нашел источник нарушения равновесия внутри рынка. И сам Шумпетер стал таким же новатором внутри неоклассической теории. В целом же пересмотр постулатов и предпосылок неоклассицизма начался гораздо раньше и с различных сторон.
Возможно, первым по времени следует назвать Викселля с его книгой "Процент и цены" (1898). Показав, какое влияние на хозяйственную жизнь оказывают деньги, Викселль нанес первый удар по количественной теории денег.
Следующие поколения пошли еще дальше. У Парето уже можно найти многократные ссылки на "неполную" (несовершенную) конкуренцию. Эффект Пигу обнажил зияющий провал неоклассической концепции равновесия как таковой. Да и сама теория благосостояния неизбежно должна была прийти в столкновение с основными постулатами неоклассицизма.
В 1926 г. Дэнис Робертсон, ученик Пигу, выпустил книгу "Банковская политика и уровень цен". Он все принимал в неоклассической теории — и маржинализм, и измеримость полезности (кардинализм), и равнопредельную доходность, и анализ конкурентной цены по Маршаллу, и т. д. Вот только деньги… Их нужно рассматривать в движении, в динамике. И Робертсон находит связь между движением денег и экономическим циклом.
В 1930 г. вышел "Трактат о деньгах" Дж. М.Кейнса, другого ученика Пигу. Как и книга Робертсона, он написан под влиянием идей Викселля. Кейнс обосновал несостоятельность тезиса о том, что инвестиции равны сбережениям. Отсюда — далеко идущие выводы о влиянии данного несовпадения на цены и рыночное равновесие.
В конце 20-х гг. Гуннар Мюрдаль, ученик Касселя, защищает диссертацию о деньгах, позже ставшую основой книги "Денежное равновесие" (1932). Здесь уже мало что остается от количественной теории денег и явно обнаруживается взаимовлияние между рынками труда и капитала.
В 1925–1926 гг. молодой итальянец Пьеро Сраффа опубликовал несколько статей. Одна из них называлась "Законы доходности в условиях конкуренции". Там было показано, что теория общего равновесия в условиях совершенной конкуренции противоречит сама себе. Сраффа пришел к выводу, что гораздо плодотворнее было бы отказаться от идеи свободной (!) конкуренции и строить теорию равновесия на основе анализа монополий.
Неоклассическая теория эволюционировала и ветвилась, переходя от своего первозданного варианта к модификациям. На глазах изменялся ее облик. Маржинализм от центра сместился в сторону, его место заняли проблемы денег, равновесия, трех раздельных рынков. Возможно, так бы постепенно все и шло, если бы в науку не вмешался явно экзогенный фактор
В 1929 г. разразилась Великая депрессия. Совершенно неожиданно для всех, средь ясного неба, грянул оглушительный раскат грома. И началось… Кризис неплатежей. Волна банкротств. Гигантский скачок безработицы. Кризис сбыта (в нашей литературе часто называемый "кризисом перепроизводства"). Внезапная и глубокая дефляция
В наибольшей степени кризис поразил США, где национальный доход упал вдвое. Но и Европе было не намного легче. Самое ужасное обнаружилось дальше: равновесие не хотело восстанавливаться. Годы шли, а депрессия не проходила. Сохранялся высокий уровень безработицы.
Ничего подобного существовавшая теория не предусматривала. И объяснить здесь она ничего не смогла. Тем более не была она в состоянии предложить выход из ситуации. Так экономический кризис стал кризисом неоклассической теории. Особенно досталось теории денег (считалось, что на основе этой теории национальные органы проводили финансовую политику). Как ненужный балласт количественная теория денег была немедленно и без колебаний выброшена за борт. За нею последовала неоклассическая теория общего равновесия (справедливая только в предположении полной занятости), а с этим — и разные "мелочи" вроде трех раздельных рынков, зависимости зарплаты от цен и пр. Обесценились также и наработанные к тому времени концепции экономического цикла.
..А посреди всеобщей разрухи, разброда и растерянности стоит Шумпетер, один-одинешенек, и печально думает: "Ну, что я им говорил?" Шумпетер уже давно заявил, что каждый цикл имеет свои причины и особенности, а потому каждый прошедший спад-подъем нужно изучать как единственный и неповторимый Но не Шумпетеру выпало хоронить неоклассическую теорию. Эту миссию взял на себя Кейнс.
Глава 29
Ну очень не классическая теория
Экономическая наука почти всегда вынуждена говорить невнятно.
Вероятно, ни один экономист XX в. не удостоился такого количества написанных о нем книг, как Джон Мейнард Кейнс (1883–1946). Конечно, в основном книги посвящались его теории. Но что считать теорией Кейнса? Ознакомление с различными источниками дает возможность убедиться в том, что теория Кейнса и кейнсианская теория — это не совсем одно и то же.
Закончив свой "Трактат о деньгах" (1930), Кейнс заметил, что если бы писал его заново, то изложил бы все короче и яснее. Возможно, то же самое он должен был бы сказать и по завершении своей главной работы "Общая теория занятости, процента и денег" (1936) — если не в отношении ее размеров (книга не такая уж большая в сравнении с ее содержанием), то в отношении ясности определенно.
Сама работа Кейнса оставляла возможности для расхождений в понимании его теории. К этому присоединялось другое обстоятельство: многие идеи, высказанные Кейнсом, так или иначе вызревали в умах некоторых других экономистов 20 — 30-х гг. Дух времени к тому побуждал. По обнародовании теории Кейнса эти ученые стали излагать ее по-своему, подчас добавляя к ней что-то свое. Имея в виду оба обстоятельства, нетрудно
понять, почему нередко в различных учебниках под именем кейнсианства излагаются вещи, из которых многого Кейнс не говорил, а кое-чего и не стал бы говорить.
В общем и целом, сказанное им было, безусловно, полезно для науки. Нужно лишь иметь в виду, что не все в кейнсианстве — от самого Кейнса. Мы же постараемся изложить основы кейнсианской теории как она есть, не упуская возможности отметить главные достижения того, кто дал ей свое имя.
Прежде всего, как уже говорилось в главе 28, Кейнс отверг классическое представление о трех раздельных рынках — труда, товаров, денег. Он взял за основу наличие единого рынка, где все взаимосвязано.
Отсюда другой важный шаг Кейнса: от микроэкономики к макроэкономике. Если рынок един, то начинать его изучение как целостной системы нужно с самых общих зависимостей. Последние выражают связи между показателями, каждый из которых характеризует какую-то грань рынка как единого целого. Продукт означает не колготки или пароходы, а как бы один продукт на весь рынок. Спрос означает не спрос на нефть или яблоки, а совокупный спрос на единый продукт. Доход — не доход капиталиста или рабочего, а совокупный доход. И так далее. Первый шаг к такому представлению о рынке сделали великие неоклассики Фишер и Маршалл, начертав уравнение количественной теории денег. Это уравнение (в обоих его видах) принадлежит не микроэкономическому, а макроэкономическому анализу. Кейнсу оставалось проделать то же самое с уравнениями спроса и предложения на рынках труда и товаров. Ему (в основном) и принадлежит макроэкономическая модель неоклассической теории, которую мы рассматривали в главе 27. И когда он сформировал эту модель, отчетливо проявилось, что в отношении связей между макроэкономическими показателями неоклассическая теория отличается от классической гораздо меньше, чем казалось. Неоклассическая теория была микроэкономической, а макроэкономические предпосылки свои почти целиком заимствовала у классиков.