Сбой реальности

Спутник провел пикап в старый, полуразрушенный район, после чего около часа дожидался, не раздумают ли парни ехать обратно. Когда из Токио пришел третий по счету запрос, Маямото вернул спутник, хотя Чейн желал продолжать наблюдение.

На следующий день оперативники отправились в Трущобу. Им предстояло провести обычное оперативно-розыскное мероприятие, одно из пары десятков за эту неделю. Переодевшись оборванцами, оперативники за пару банок консервов выведали у аборигенов нужные сведения. Оказалось, что крепкие парни, привозившие еду, находились в группировке некоего Крюка. Чейн навел справки. Никто, включая крупнейших знатоков преступного дна, никогда не встречался с этой персоной.

Наемник понял, что они наконец-то напали на след.

Сейчас, шагая по темной улице, он уже начал жалеть, что не дождался «хвостов». Один, в темноте, посреди этих каменных скелетов, он чувствовал себя неуютно. Тем не менее это отнюдь не говорило о том, что одинокий пешеход был не в состоянии себя защитить.

Из-за угла вынырнули две долговязые фигуры. Еще одна перекрыла путь к отступлению. Ухмыляясь, парни начали приближаться. Глаза лихорадочно сверкали, губы кривились в кровожадных ухмылках. Обнаженные руки выставляли на всеобщее обозрение ожоги от дермов. Одна из этих конечностей держала длинный нож.

— Уходите, — сказал Чейн. — Я разрешаю. Вы мне не нужны.

В ответ парни лишь рассмеялись.

Чейн достал пистолет и выстрелил в руку, сжимавшую нож. Выстрел, показавшийся неожиданно громким, сбросил со стен летучих мышей. Наркоман завопил. Пуля прошла навылет, раздробила кость.

Парни бросились наутек. Двое поддерживали раненого товарища, продолжавшего громко стонать. Чейн вздохнул, огляделся и сунул пистолет в кобуру. Проходя мимо, скользнул взглядом по брошенному клинку. Кривое лезвие с односторонней заточкой, оружие уличных псов.

Не таким наемник представлял себе начало операции. Слишком громко все получилось. На ум пришел злополучный бутерброд с маслом, падающий с тарелки на пол.

Чейн ускорил шаг. Мимо тянулась серая бетонная стена, измалеванная ярким граффити — искусство примитивной культуры. Здесь, в этом полузатопленном городе, время повернулось вспять и вернулось в каменный век. В джунглях эры хай-тех выживал тот, кто наносил удар первым. Душевная красота, моральные качества — все это стало излишествами, не способствующими процветанию.

Мало-помалу начали появляться признаки жизни. Трущобы будто выворачивались наизнанку. В самом начале незваных гостей встречали только жалкие развалины, в которых плясали мертвые призраки. Но если визитер упорно продолжал движение, невзирая на первоначальные трудности, кварталы расступались, и обнажалось естество.

Чейн не любил такие места, однако никогда не сожалел, что пришлось там бывать. Всякий раз они доходчиво напоминали ему о том, кто он такой, что делает на этой Земле, а также ряд других немаловажных вещей. Здесь пахло откровенной силой и первобытными страстями.

Оборванные бродяги копошились под защитой уцелевших стен. Когда Чейн проходил мимо, его провожали десятки настороженных глаз. Никто не пытался остановить или окликнуть — пешеход выглядел достаточно молодым и сильным, чтобы постоять за себя. К тому же одинокий выстрел, прокатившийся неподалеку, наводил на неприятные мысли. Наемник проходил мимо, и его забывали.

Окружающий мир стремительно менялся. Чейн с удивлением осознал, что перед его глазами разворачивается история человечества — в миниатюре, отдельно взятой клоаке. Ощущение было довольно странное, будто просмотр голографического кинофильма о глобальной катастрофе — «Безумный Макс-7» или нечто в этом роде.

Бродяжничество и собирательство переходили к зачаткам цивилизации. Наемник видел, как аборигены ведут крикливый обмен излишками производства (а именно — предметами, похищенными из другого века). Тут и там стали появляться пункты полноценной торговли.

Чейн чувствовал себя антропологом, заполучившим в свое распоряжение машину времени и перенесшимся куда-то в доисторическую Австралию. По его мнению, кабинетным крысам не мешало бы время от времени устраивать такие экскурсии. Лет через двадцать, когда он сможет уйти на покой, это могло бы стать отличным бизнесом.

Внезапной вспышкой возникло электричество, засиял неон. По обеим сторонам распахнулись двери питейных заведений, а публика принимала все более благообразный вид. Парни и девушки выставляли на всеобщее обозрение дешевые имплантанты. По проезжей части прокатился, громыхая, уже не один автомобиль. На одном квартале находилось сразу два сетевых кафе для киберпогружений, причем одно специализировалось сугубо на виртуальном сексе.

Как оказалось, внутри Матсуямы существовал еще один город. Создавалось впечатление, будто заводские власти даже не подозревали об этом или же не обращали внимания, предоставив Трущобам возможность вариться в собственном соку.

Шагая по улицам, Чейн старался держаться в тени и обходить скопления людей. Пока цель была далеко, он мог обойтись без лишнего внимания. Кое-где на углах домов еще держались таблички с названиями улиц и номерами домов. Благодаря чипу-переводчику иероглифы вспыхивали в сознании осмысленными мыслеобразами.

Ему были известны лишь примерные координаты. Когда оперативники получали инструкции, наемник запретил напрямую интересоваться парнями, привозившими провизию. Аборигены рассказали лишь то, что сами хотели поведать. Этого было достаточно.

Как и следовало ожидать, цивилизация вскоре пошла на убыль, так и не добравшись до железного века. Это скорее был век украденных микросхем. Большая часть, конечно же, имела маркировку местного завода. Окружающее вновь покатилось в бездну регресса; впереди показались темные, неосвещенные руины. Решив, что прошел достаточно, наемник остановился на первом же перекрестке.

Осмотревшись, он заметил на другой стороне улицы представительницу древнейшей профессии. Та скучала и лениво курила — совсем молоденькая девчонка, не старше семнадцати. Впрочем, по меркам Матсуямы, уже можно отправляться на пенсию.

Другие пешеходы тащились где-то в отдалении. Чейн не заметил вблизи проститутки никого, кто примирил бы на себя маску защитника. Это был хороший знак. Наемник прошел еще десяток метров по тротуару, после чего перешел дорогу.

Девчонка даже не оглянулась.

— …нужно отметить, они отличные профессионалы. Пару раз нам удавалось засечь проникновение, но эти ребята заранее отрабатывали пути отхода. Не успевали мы собрать людей, как их и след простыл. — Офицер охраны боязливо глянул в сторону директора. — Сами понимаете, для нас несколько затруднительно использовать корпоративные спутники, но первая же попытка с треском провалилась. Архитектура нашего города вообще не располагает к орбитальному слежению… Но ЭТИ просто растворились в воздухе.

— Судя по тому, что нам до сих пор ничего не известно, — продолжил другой японец, — у них прекрасная система конспирации. После налета они разъезжаются в разные стороны, причем не используют никакого транспорта, за исключением такси и автобусов. Как правило, водители не могут вспомнить ни единого лица, мы проверяли.

— Подозреваю, иногда они перемещаются под землей, — подхватил Маямото. — Здесь слишком много подземных тоннелей и коммуникаций, а планы неоднократно менялись. Даже я не знаю, куда ведут некоторые из них. Завод стоит на возвышенности, поэтому вода сюда еще не добралась… — Директор задумчиво нахмурился. — Можешь не сомневаться, эти ребята — не промах.

Все трое офицеров молчали. Чейн быстро поглядел на каждого. Сытые, довольные парни. Им неплохо жилось здесь, на собственном острове. Корпорация махнула на них рукой, поэтому оставалось набивать карманы всем, что только подвернется. Наглые налеты чрезвычайно мешали этому занятию, но они были согласны делиться. Услуги высокооплачиваемого наемника стоили значительно дешевле.

— Даже крысы при травле быстро учатся конспирации, — проговорил наконец Чейн. — Сомневаюсь, что это крупные профессионалы. Те совершили бы одну, от силы пару операций, после которых все здесь было бы кончено. — Маямото, услышав эти слова, поперхнулся чаем. — Но эти парни достают вас уже несколько лет. Вероятно, подобным образом они зарабатывают на жизнь. Еще вероятней, — заключил наемник, — что это местные жители.