Ужин со звездой

По роду деятельности Анне приходилось общаться со многими людьми: администрацией, коллегами, спонсорами и поставщиками. Среди них было немало достойных людей, и мужчины не раз пытались за ней ухаживать. Но, как и в студенческие годы, Анна умело сохраняла дистанцию, при этом оставаясь со всеми в хороших отношениях. Впрочем, ей дважды делали предложение руки и сердца. Женщина отказала со всей возможной деликатностью. Один из претендентов, смирившись, через два года женился на ее подруге, и Анна часто бывала у них в гостях, с радостью наблюдая за их подрастающей дочерью. Другой сказал ей, что будет ждать. Женщина не хотела обидеть этого достойного человека, но и представить себе их совместную жизнь то же не могла. Она лишь надеялась, что время сделает свое дело, и мужчина найдет себе другой предмет для обожания. Сердце Анны молчало.

С Федором они познакомились при обстоятельствах, никак не располагавших к романтике. Саша, семилетний мальчуган, один из воспитанников Анны, попал под колеса автомобиля. Обладая, несомненно, математическим складом ума, имея способность на интуиции выдавать решения и ответы сложных нестандартных задач, ребенок отличался весьма непоседливым нравом. Невропатолог при обследовании мальчика в четырехлетнем возрасте поставил ему диагноз «синдром гиперактивности» и сказал директрисе, что, пусть и слабым, но утешением может служить то, что это обычно проходит к пятнадцати годам. Врач назначил курсовое медикаментозное лечение и посоветовал больше нагружать ребенка занятиями спортом, то есть давать выход его энергии.

Однажды, с группой ребят Саша шел на футбольную секцию. Все остановились перед светофором на перекрестке, а мальчик решил перебежать дорогу на желтый свет. Как на грех, водитель автомобиля, приближавшегося к перекрестку, лишь притормозил, но останавливаться не стал, видя, что вот-вот для него загорится зеленый свет, при этом он не обратил внимания на выскочившего на дорогу ребенка. К счастью, травма оказалась не смертельной, но со сломанной ногой и сотрясением головного мозга Саша долго пролежал в больнице, а потом еще ходил в гипсе на костылях. Хирург-травматолог, который «складывал» ногу мальчика, а затем наблюдал за его лечением, заслуженно пользовался славой «врача от Бога».

Высокий блондин с темно-синими, почти лиловыми, глазами и фигурой тяжелоатлета привлекал внимание женщин везде, где бы он ни появлялся. Коротко стриженные волосы, хищный нос и жесткие  окологубные складки создавали облик беспощадного, привыкшего к подчинению окружающих, человека. Что касается работы, так и было: в отделении детской травматологии, которым он заведовал, Федор Андреевич Пестов был царь, бог и истина в последней инстанции. Он был очень требователен, в первую очередь к себе, поэтому  все, от оперирующих врачей до нянечек, беспрекословно выполняли его указания. Одновременно, сотрудники знали, что если потребуется помощь, они смело могут обратиться к завотделением. Следует добавить, что во время совместных праздников Федор Андреевич активно участвовал в капустниках и мог спеть и сыграть на гитаре любую мелодию. Поэтому не было ничего удивительного в том, что вся женская часть персонала была тайно влюблена в своего начальника. Он же ко всем относился ровно, никого не выделяя.

Первая встреча Анны с хирургом произошла в коридоре травматологического отделения. Когда Сашу увезли на скорой в больницу, сопровождавшая ребят воспитательница, находясь на грани истерики, позвонила директрисе и рассказала о произошедшем. Анна велела ей сопровождать дальше остальных ребят, а сама рванула в больницу. По окончания операции Федор вышел в коридор и, увидев рыжеволосую женщину с заплаканными глазами, обратился к ней:

- Что же  вы, мамаша, плохо смотрите за ребенком? Он сказал, что побежал на желтый свет. Судя по всему, мальчик шустрый, его за руку надо держать около дороги, - затем, смягченный ее несчастным видом, успокоил: - все будет хорошо. Перелом, правда, со смещением, но в его возрасте все заживает быстро. Полежит пока у нас, затем выпишем домой, на костылях попрыгает. Физиопроцедуры назначим для ускорения срастания костей. Медицинский полис и свидетельство о рождении у вас с собой?

Анна, немного успокоившись, вытерла платком распухшие глаза и нос и виновато проговорила:

- Простите, доктор, когда мне сообщили, я так испугалась за Сашу, что не подумала о документах. Их обязательно сегодня доставить или можно завтра?

- Погодите, так ребенок был один на улице? На рано ли? Ему же всего семь! – голос хирурга снова стал строгим.

- Нет, конечно, они шли группой с воспитателем на секцию и…

- Ясно, - голос Федора опять потеплел, - извините, просто порою приходится сталкиваться с безответственными родителями, чьи дети, чаще всего, и являются нашими клиентами.

- Ничего, я вас понимаю. Скажите, когда Сашу можно будет навестить?

- Сейчас он в реанимации, приходите завтра. Принесите документы и необходимые вещи.

- Хорошо, спасибо вам большое!

- Это моя работа.

Обязанности директрисы детского дома занимали все рабочее и свободное время Анны не потому, что она не могла как следует организовать процесс. Ей просто не хотелось идти в пустую квартиру, где никто не ждет. Та боль от обмана, которую Аня испытала в юности, убила в ней все желание устраивать свою личную жизнь. Оставшись такой же тоненькой и хрупкой внешне, какой она была в институте, женщина приобрела уверенность взрослого человека.

Анна Сергеевна очень любила свой детский дом, называла его «мой дом для детей». Ее уважали и любили сотрудники и воспитанники. Как и когда-то в институте, все здесь признавали за ней беспрекословное лидерство. Девчонки доверяли ей свои секреты, советовались как в выборе одежды, так и во взаимоотношениях с мальчиками. Последние, в свою очередь, отмахиваясь от «девчачьих глупостей», любили поговорить с наставницей «за жизнь», пофилософствовать.

Директриса часто оставалась ночевать в своем кабинете на диванчике. Комплект постельных принадлежностей, маленькая душевая и запасная одежда – все, что нужно. Однажды вечером, после того как воспитанники улеглись спать, женщина сидела перед ноутбуком. Она переписывалась со всеми своими бывшими однокурсниками и выпускниками детского дома. Как те, так и другие до сих пор делились с ней радостями и переживаниями, спрашивали совета.

Поглощенная своим занятием, она не сразу уловила тихие звуки возни в коридоре. Наконец, заинтригованная происходящим, она на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее. В коридоре стояли пять подружек в симпатичных пижамках и свистящим шепотом о чем-то спорили.

- Ой, - негромко вскрикнула Лена, стоявшая лицом к двери, - Анна Сергеевна, Вы не спите.

Остальные разом повернулись к директрисе, открыли рты, затем переглянулись и стали толкать друг друга локтями. Вид у всех был смущенный, но вполне бодрый, что с облегчением мысленно отметила женщина. Поэтому довольно строгим тоном она спросила:

- Так, и что стряслось? Почему до сих пор не в своих постелях? Времени уже скоро двенадцать!

Наконец Катя решилась:

- Анечка Сергеевна, понимаете… в том то все и дело, что у нас скоро двенадцать ночи, а в Нью-Йорке соответственно – четыре часа дня…

Недоуменно уставившись на воспитанниц, директриса машинально ответила:

- Молодцы, правильно посчитали: минус восемь часов… Это так важно сейчас?

- Ну, Анечка Сергеевна, дорогая, сегодня же двадцатое апреля!

Лихорадочно пытаясь сообразить, с чем таким важным связана данная дата, женщина медленно начала повторять:

- Да,… сегодня двадцатое апреля,… четыре часа дня,… в Нью-Йорке…

- Я же говорила, - обращаясь к подружкам, засмеялась Лена, - Анна Сергеевна даже не вспомнит про конкурс!

«О, черт!» - мысленно пнула себя директриса, а вслух произнесла:

- Простите, это ведь по фильмам Лэндона Хорста? Честно говоря, даже не посмотрела на сроки подведения итогов. Я так понимаю, что их сегодня объявят?