Легенда о Велесе

Ход был до того узок, что въезжать пришлось по одному, наклоняя голову почти к самой шее коня. Пропустив Стривера с девушкой вперед, Смаргл и Перун чуть придержали жеребцов. Переглянувшись, они одновременно вскинули руки — и багровое сияние, встав стеной, закрыло вход. В тот же миг камни обрушились на него, отрезав беглецов от внешнего мира.

Змей долго не мог понять, что произошло. Но наконец до него дошло, что он натворил, и он опустился на изуродованный склон и принялся быстро разгребать завал.

Внутри пещеры стояли тьма и тишина, нарушаемые только дыханием людей и лошадей да постепенно стихающим эхом обвала. Тускло мерцало острие меча в руке Перуна, при его свете можно было рассмотреть лишь рядом стоящего.

Рада все еще прижималась к Стриверу, но глаза ее уже горели прежним огнем воительницы. Само ее присутствие напоминало тому о необходимости действовать.

— Что будем делать? — заговорил Стривер.

— Идти вперед, — Перун взмахнул мечом, и огонек на нем засиял ярче, разбрасывая искры.

Смаргл тут же полез в — седельную сумку, доставая готовые факелы — обмотанные просмоленной и промасленной паклей палки. Две он зажег от меча и шагнул вперед, осматриваясь.

Беглецы находились в просторной пещере. У дальней стены возвышалась бесформенной грудой темная, смутно знакомая масса, но дальше все терялось во мраке. Оставив один факел братьям, Смаргл пошел дальше.

В это время позади послышался скрежет когтей — кто-то резкими сильными движениями отбрасывал камни, расчищая путь.

— Змей, — прошептали одновременно все четверо. Соскочив с коня, Перун первым бросился к завалу, прислушиваясь. Змей работал истово и сосредоточенно.

До цели ему было еще далеко, но никто из беглецов не сомневался, что рано или поздно он до них доберется.

Некоторое время все молчали, переглядываясь. Сварожичи понимали друг друга — в этом Рада была уверена. Она догадывалась также, что сейчас они слышат мысли друг друга — как иначе можно было истолковать их взгляды?

— Эй! — вдруг крикнул Перун. — Это ты, Змей?

Скрежет и грохот прекратились, и послышалось сопение.

— Не признал, Скиперов прихвостень? — продолжал Перун. — Это я, Сварожич!

Змей за стеной вздохнул.

— Как не признать, — прозвучал его утробный голос, — сразу признал… Ящер с тобой?

— А то нет! — Перун весело подмигнул остальным. — А еще со мною братья… С одним-то Сварожичем тебе легковато будет справиться, так уж попробуй с тремя!.. Не оплошаешь?

Некоторое время Змей сосредоточенно ковырял камень, а потом признался:

— Когти Ящера я крепко запомнил, да и с вами тремя мне ратиться неохота…

— Так, может, разойдемся полюбовно? — перебил его Стривер.

Раду от этих слов затрясло. И это говорит тот, кто обещал жизнь положить за ее сестру! Но Черный Змей охотно отозвался:

— Я готов! Перед Сварожичами у меня долгов нет, я вас выпущу и даже помогу камешки откатить — по моему слову они упали, по моему и поднимутся… Только есть у меня условие…

Рада почувствовала, как жесткая ладонь Смаргла сжала ей руку — он стоял далеко от входа, подле нее и лошадей, Но девушка и сама затаила дыхание, ожидая слов Змея.

— С вами есть девушка, — услышала она с ужасом. — Была она мне честно ее родом обещана, ее ко мне везли, а вы налетели, не разобравшись, и отбили… Верните что положено и можете быть свободны!

Еще полдня тому назад Рада мечтала встретиться со Змеем и отплатить ему за все, но сейчас она почувствовала страх и безотчетно прижалась к Смарглу.

— А ты уверен, — в высоком голосе Стривера зазвенел металл, — что мы захотим ее отдать?

— Уверен, — прогудел Змей в ответ, — деваться-то вам некуда! Если я до вас докопаюсь, миловать не буду!

Снова заскрежетали выворачиваемые камни. Змей торопился — было ясно, что до рассвета он ворвется в пещеру.

— Дай нам подумать! — крикнул Стривер, но Перун махнул ему рукой, и тот замолчал.

— Надо отсюда выбираться, — уверенно сказал Смаргл. — Не может эта пещера быть без второго входа! Его надо только найти! И поскорее!.. Вы тут покараульте, а я схожу погляжу. Кто со мной?

Три жеребца, что до сего часа стояли плечом к плечу, вдруг зашевелились. Два с боков прижались к третьему. Очертания их стали блекнуть и растворяться в воздухе, зато третий жеребец толстел на глазах.

Рада расширившимися от ужаса глазами смотрела на превращение. Три коня слились в одного могучего темно-бурого жеребца с длинной косматой гривой. Встряхнувшись как собака, он вдруг подогнул все четыре ноги и рухнул на пол. Облако пыли и тумана взметнулось ввысь, а когда оно опало, перед людьми стоял крупный угольно-черный волк с мощной шеей, широкой грудью и горящими алыми глазами.

Рада шарахнулась от оборотня прочь и завизжала, но ее крик не успел прокатиться под потолком пещеры, как Смаргл с быстротой молнии оказался рядом и обнял девушку, зажимая ей рот.

— Молчи, — приказал он. — Не бойся! Облик менять могут лишь те, в чьих жилах течет кровь жителей подземного мира. Черный Змей из их числа, но там много и тех, кто от века был нашими друзьями и союзниками.

Девушка покосилась на молодого витязя, подчиняясь. Смаргл был ниже ее на полголовы, и сейчас это почему-то само собой пришло на ум. Он отстранился, разжимая руки, и почти не удивился, когда Рада послушно двинулась за ним.

Держась за руки, они отправились в сопровождении волка-Ящера в глубь пещеры, в то время как Перун и Стривер остались у завала, прислушиваясь к работе Змея.

Ящер первым добежал до того, что до сих пор казалось бесформенной тенью, и завертелся подле, ведя себя совершенно как пес — не хватало еще, чтобы все, кому не лень, узнали, что он разумен.

Подойдя следом, Смаргл ахнул, высоко поднимая факел над головой. Перед ним, заваленная мусором и пометом летучих мышей, раскинулась самая настоящая, хоть и древняя, кузня — камень-наковальня, несколько металлических болванок, клещи и молоты, сваленные кучей пополам с прочими вещами, даже зев печи открывался в стене.

Забыв о девушке и всем прочем, Смаргл засуетился, осматриваясь. Кое-как смахнув грязь с наковальни, он выложил инструменты, не забывая осматривать их, откатил болванки в сторону, заботливо отделив их по видам, слазил в горн, забравшись в него чуть не целиком — там, внутри, еще сохранились угли, часть из которых даже не прогорела. Ящер тем временем обегал все вокруг.

Рада стояла на месте. Смаргл сунул ей в руку факел, велев светить ему, а потом, когда настала пора лезть в горн, он вообще скинул ей на руки перевязь с мечом, плащ и рубаху с кольчугой, оставшись полунагим. Видя его широкие плечи и крепкое тело, девушка воззрилась на него столь откровенно, что Смаргл поспешил нырнуть в горн.

Вывалившись оттуда в облаке пепла, весь перепачканный сажей, он ринулся к братьям. Лицо его сияло.

— Я знаю, что делать! — прошептал он. — Давайте пообещаем ему девушку, а сами… — И он что-то быстро заговорил Перуну на ухо.

— Отлично придумано! — просиял тот и хлопнул Стривера по плечу. — Займи его пока чем-нибудь!

— Хм, займи! — фыркнул Стривер, пожимая плечами. — А чем?

— Пообещай что угодно, болтай без умолку, — замахнулся Перун, — хоть вон ее отдай, а только чтоб он запала не потерял! Можешь даже его поддразнить немного!

Братья поспешили к наковальне, оставив Стривера у стены в одиночестве. Не смея уйти с поста, он вытягивал шею, стараясь понять замысел братьев, но потом, увидев, что делает Смаргл, догадался, что от него требовалось, и стукнул кулаком по камню.

— Эй, ты! Змей! — крикнул он. — Слышишь меня?

Не прекращая ворочать камни, тот пропыхтел:

— Слышу. Дальше что?

— Мы тут посовещались, — заговорил Стривер, не сводя глаз с братьев, — и решили, что ты прав. Мы обследовали стены этой пещеры — здесь и правда нет другого выхода. Мы в ловушке…

Змей прервал работу и с удовольствием расхохотался.

— А я что говорил? — самодовольно проурчал он. — Вот как со мной спорить! Я старше и знаю, что говорю!