Трудный ребенок

И ненависть к колдуну, приглушенная сочувствием, вновь проснулась. Разгорелась, как пожар, обжигая, плавя грудь.

И я точно знала: он причинит ей боль. А этого я допустить никак не могу. Мысли вернулись к сейфу, где скрытый за массивной дверью с кодовым замком, лежал клинок. И тогда уже в голове зародилась неоформленная, но твердая мысль: я убью Чернокнижника.

На следующее утро я ощущала себя здоровой. Уставшей, невыспавшейся, но здоровой. Кен возвращался, накапливался и давал возможность здраво рассуждать.

Убить Тана не так утопично. Влад в это верит, а значит, и я поверю. Нужно только составить план и никому не говорить ни слова. Кроме Глеба. Одна я не справлюсь, а он единственный в атли, кто не сдаст.

А еще нужно поговорить с колдуном. Обозначить его намерения, хотя бы примерно. Я понимала, что не смогу его просчитать – тысяча лет не шутки, в самом-то деле. Но поговорить-то могу. Тем более, что повод у меня есть – Кира и клятва, будь она неладна! Хотя, если отбросить ненависть к Чернокнижнику и последствия той сделки, даже не знаю, как поступила бы, вернись в то время. Оставила бы атли гнить в земле, или на свой страх и риск пошла бы вновь на невыгодное соглашение?

Ведь без Глеба и жизнь не жизнь, а так – существование. Особенно теперь.

Влад меня всячески игнорировал. Общался с невестой, а она отвечала, слегка улыбаясь, и брала его за руку – с какой-то особой нежностью и теплотой. Или казалось? Кто знает, что было реальностью, а что искажало в угоду собственным страстям проклятие древней колдуньи.

Как же достало оно! Избавиться бы, сбросить... Освободиться навсегда от маниакального влечения к тому, кто не будет моим никогда.

Избавиться...

Мимолетная мысль – нелепая, но интуитивно правильная – ворвалась в мозг, но тут же улетучилась. Мне на плечо легла мягкая ладонь, и я резко обернулась.

– Кира.

– Ты хотела встретиться с Таном. Вот. – Она незаметно сунула мне в руку скомканную бумажку. – Тут адрес. Я не поеду – не хочу злить Влада.

Я невольно обернулась и встретилась взглядом с рассерженными зелеными глазами. Куда уж больше злить-то? Сейчас испепелит меня на месте, и Кире достанется.

Я рассеянно кивнула и отвернулась от него. Может, и к лучшему, что он сейчас занят Ириной. Не будет мне мешать. Надеюсь лишь, что не сменит код от сейфа.

Вспомнился вчерашний разговор с дочерью. Кира понимала, чего хочет Тан. На самом деле понимала. Но считала, что совет не поддержит колдуна все равно, а поединок... Тан на него не отважится потому, что любит ее. Вызвать Влада будет огромной жестокостью с его стороны, и Кира убежденно считала, что Тан на такое не пойдет.

Ха! Знаю я цену этой любви. И правдивость таких обещаний.

Впрочем, если колдун все же вызовет Влада, Кира в нем разочаруется.

Кожа тут же покрылась крупными мурашками.

Поединок – очень простой ритуал. Когда двое не могут поделить что-то в племени, они дерутся. Без применения магии и опасных уловок. Поединок — честный бой. И простой — маши себе мечом, пока кто-то не будет повержен или убит. Победивший дает шанс поверженному отдать трофей добровольно. Если тот соглашается, победивший сохраняет ему жизнь. Отказ приравнен смерти. Таковы правила.

Если Влад проиграет, он ни за что не прогнется. Я просто знала это. Не перед Таном. Перед кем угодно поступится, но колдуну не даст себя унизить. А значит, умрет.

От этих мыслей стало холодно. Мороз поднялся от копчика по спине, накрыл мягким покрывалом плечи, заскользил вниз по рукам.

Как бы ни ненавидела я Влада когда-то, та ненависть расплескалась, высохла в тепле дома, среди знакомых и родных лиц. Не идеальных, да. Но кто из нас идеален? Сегодня мы с Владом по одну сторону баррикад, а значит, личное нужно отодвинуть в сторону. Никто не запрещает ненавидеть его потом.

Держа руку дочери вчера, я замышляла убийство ее мужчины. И сейчас замышляю. Потому что если он войдет в атли, если возглавит нас, племя ждет ад. Интуиция пророчицы не врет никогда. Беду я чувствовала затылком, словно она подобралась близко. Только руку протяни – затащит в темную бездну. И не только меня – всех. И Киру тоже. Хотя она и так уже одной ногой там.

Глеба я нашла на кухне. С Ларой. Защитница, которая говорила что-то Глебу, замолчала и отвернулась, как только я вошла. Глеб протянул мне чашку с карое, и я поморщилась.

– Мне нужно в город, – сказала, допивая последний глоток омерзительной жижи. – Отвезешь?

– А Вермунд мне голову не открутит? – улыбнулся Глеб, на что Лара фыркнула.

– Думаю, Владу сейчас не до нас, – ответила за меня защитница и качнула головой в сторону гостиной. – Он развлекает девчонку из митаки.

Похоже, ей все еще больно. Да уж, теперь мы с ней подружки по несчастью.

Если только...

– Так как, отвезешь? – отгоняя навязчивые, опасные мысли, я повернулась к Глебу.

– Без проблем.

Из дома мы выскользнули незаметно. В гостиной собрались все атли, невеста Влада улыбалась и рассказывала какую-то занятную историю, кто-то хихикал, кто-то уточнял, а кто-то шутил в ответ. В груди болезненно заныло оттого, насколько своей чувствовала себя эта девушка в племени, куда я так до конца и не вписалась.

Что поделаешь, я – сольвейг. Почти пришелец из другой галактики.

На улице полегчало. Я вдохнула прохладный чистый воздух, подняла лицо к небу, искренне желая, чтобы пошел дождь. Но небо было ясно-голубым, слепящим и совершенно не предвещающим непогоды. Ну и ладно!

– Держишься? – Глеб заботливо обнял за плечи и протянул мне мотоциклетный шлем.

– Можно я у тебя поживу? На Достоевского? И Киру с собой заберу, если захочет.

– Не боишься колдуна? – нахмурился Глеб.

– Если бы Тан хотел причинить мне вред, давно причинил бы. К тому же тут я просто свихнусь. Кому от этого польза?

Глеб пожал плечами.

– Поэтому ты сейчас сбегаешь?

– Дело есть в городе. И не одно, а целых три. Работа мне нужна – хватит на шее у Влада сидеть. Вику давно не видела, а ведь она мне почти что сестрой была. И вот, – показала листок, что сунула Кира, – адрес колдуна. Пусть скажет, что ему на самом деле нужно от атли.

– С ума сбрендила! – почти выкрикнул Глеб, потом покосился в сторону дома, взял меня за локоть и прошипел: – Иногда я полностью согласен с Ларисой – ты чокнутая.

– А пусть он посмотрит мне в глаза и ответит, зачем похищал Киру. Зачем весной стряс с меня клятву, что я поддержу их союз на совете, пойду против воли Влада. А может, у него уже и для Филиппа что-то приготовлено. Ведь Влад ни за что не примет колдуна в племя. А если Филипп посвятит Тана... – Я вздохнула, отгоняя мрачные мысли. – Поединок – не шутки, Глеб.

– Думаешь, что сможешь повлиять на его исход?

– Смогу, – процедила я. – У меня есть план.

– Фига се! Рассказывай.

– Потом, – отмахнулась и тоже посмотрела на светлые стены. Словно они могли услышать наш разговор и помешать исполнению дикого, сумасшедшего замысла, который сегодня родился в моем больном мозгу. – Не здесь.

Наверное, Лара права – я чокнутая. Но почему-то именно в тот момент я не сомневалась, что поступаю правильно. Наверное, во мне взыграл эгоизм, а может, нежелание страдать. Усталость. Надежда на будущее без терзаний.

Или же я просто хотела защитить дочь... Не знаю.

Возможно, все это вместе. А еще дикий страх. Он подкрался темным клубящимся туманом и казалось, обволакивал меня со всех сторон. Сдавливал тисками сердце, заставлял дрожать и пятиться.

Но я не собиралась больше пятиться. С того самого момента, как, царапая ногтями пол в заброшенном доме, выгнала первого нали, я ощущала себя иной. Взрослее. Жестче. Сильнее.

И циничнее.

В городе мне стало не по себе. Воспоминания, заботливо скрытые памятью, медленно возвращались, наваливались скопом и душили.

Вот я, шатаясь, выхожу из здания, где собирался совет древних. Зажимаю кулон в руке, и губы шепчут: «Только бы не потерять, не выронить!». Затем иду по улице, глаза слипаются, щиплют, и хочется спать. Прямо здесь. На улице. Лечь на асфальт, свернуться калачиком и уснуть.