Александра

Последние пять лет Оборский не прекращал поисков. Его последним упованием был уединенный клан канадских оборотней. Старый друг отца, Родерик Клейтон, глава Белой стаи, с радостью встретил Глеба, предлагая свое гостеприимство. И именно он, в конце концов, посоветовал мужчине прекратить поиски.

— Если судьбе будет угодно, она сама сведет тебя с твоей парой, — убеждал его Род.

— А если нет?

— А если нет… Найдешь себе подходящую волчицу, женишься по закону луны и будешь жить дальше.

— Родерик, а дети?

— Не всем выпадает счастье подержать на руках своих отпрысков, не всем дано наблюдать за их взрослением и первым оборотом. Это наша беда, и это же благо для людей. Судьба любит равновесие. Сила и долголетие оборотней оборачиваются их же проклятием…

Много подобных разговоров звучало в уединенном лесном клане. Полгода прожил у радушных белых волков Оборский. А когда вернулся домой…

…Саша застонала и стала метаться по постели.

— Тихо, все хорошо, — шептал мужчина, пытаясь удержать Александру. Та обмякла в его руках, задышала ровнее, сжатые кулаки расслабились, и она прерывисто вздохнула. Глеб, поправляя ее сбившуюся сорочку, неожиданно пораженно замер. Не веря себе, положил руку на Сашин живот и несколько минут напряженно вслушивался во что-то. А потом, на его лице появилась несмелая, недоверчивая улыбка.

«Не может быть!» — у мужчины сбилось дыхание. Он с благоговением смотрел на девушку и неверяще прикасался к легкой ткани сорочки. Тонкий импульс зародившейся жизни слабо вибрировал в теле Александры… Дети. Двое.

По щекам Оборского потекли первые в его долгой жизни слезы.

Саша с трудом выходила из забытья. Она пыталась открыть глаза, но что-то мешало. Веки казались тяжелыми, неподъемными, чужими. Полежав еще немного, девушка все же смогла взглянуть прямо перед собой. И тут же поспешила отвернуться, наткнувшись на взгляд сидящего напротив мужчины. А потом ее накрыло волной паники — «Глеб! Снова он!». Саша попыталась вскочить, но у нее ничего не вышло: тело не слушалось ее, в руке резко кольнуло, и девушка почувствовала, как по коже потекла какая-то жидкость.

— Тише, Саша, тебе нельзя вставать, — снова этот ненавистный голос и сильные руки, пытающиеся ее удержать. Александра в ужасе вскрикнула и стала отползать от своего мучителя. Правая нога не подчинялась хозяйке, руку саднило, а в теле разливалась тупая боль.

— Все, не надо, успокойся, — тихо шептал мужчина, — я не причиню тебе вреда.

И тут Саша не выдержала. Она открыла глаза, посмотрев своему страху прямо в лицо и еле слышно просипела:

— Ненавижу! Отпустите меня… вы… чудовище! — она закашлялась, и попыталась сдвинуться дальше, к краю постели, но капельница, стоящая рядом с кроватью, накренилась и стала падать на испуганную девушку.

Оборский, громко позвав Бориса, старался успокоить Александру, но та дрожала и непроизвольно пыталась сжаться в комок, закрываясь исхудавшими руками.

— Саша, перестань, я не буду к тебе прикасаться, — растеряно проговорил мужчина. Он не знал что делать. Вид испуганно шарахающейся от него девушки приводил его в отчаяние.

— Выйди. Немедленно! — приказал вошедший в комнату Нелидов.

Глеб неохотно подчинился. Его самого колотила крупная дрожь. Все, что испытывала сейчас Саша, обрушилось на мужчину шквалом эмоций, преобладающими среди которых были страх и ненависть. Их связь транслировала Оборскому столько боли, что сильного оборотня сгинало пополам, корежило и ломало, окуная в пучину отчаяния.

Она не простит. Никогда. Глеб четко понял это, едва Александра пришла в себя. Вся лавина ее ужаса накрыла Оборского, стоило только коснуться открывшейся связи. Раздавленный и уничтоженный он опустился на пол. Тошка, который день дежурящий у заветной двери, подполз к мужчине и положил морду ему на колени.

— Что, друг, и тебе хреново? — через силу, выговорил Глеб.

Тоха тоскливо завыл.

— Ничего, она скоро поправится, и все будет хорошо, — непонятно кого, утешая — себя или волка — тихо выговорил Оборский..

А в комнате, Борис пытался успокоить Александру.

— Саша, я — ваш лечащий врач, Борис Анатольевич Нелидов, — первым делом, представился он.

Девушка настороженно смотрела на пожилого мужчину. Коротко стриженные седые волосы, уютные морщинки в уголках глаз, добрый, немного усталый взгляд…

— Что со мной? — тихо спросила Саша.

— Вы очень долго пролежали в снегу, и теперь мы боремся с последствиями переохлаждения, — спокойно ответил врач, — у вас пневмония. А также, вывих правой лодыжки и общее истощение. Чудо, что обошлось без обморожений, — Нелидов немного помолчал, видимо, дожидаясь, чтобы пациентка усвоила информацию и продолжил: — Теперь, когда вы пришли в себя, я очень надеюсь на вашу помощь. Чтобы победить болезнь, нам нужно будет побороться. Вы должны хорошо кушать, принимать лекарства и не волноваться. Договорились?

Александра недоверчиво смотрела на врача.

— Ну, вот и славно, — улыбнулся Борис Анатольевич.

— Доктор, а где мой волк?

— А, ваш защитник? Сидит под дверью. Уж сколько дней никуда не отходит. Пришлось миску для еды переставлять поближе к вашей комнате.

— С ним… Он нормально себя чувствует?

— А что ему сделается? Тоскует, правда, сильно. Все к вам просится.

— Доктор, можно?.. — Саша умоляюще посмотрела на Бориса Анатольевича.

Тот молча пошел к двери и, открыв ее, запустил Тоху в комнату.

Серый ураган влетел в спальню и понесся к Саше. Прыгнув девушке на грудь, волк принялся вылизывать ее лицо, счастливо поскуливая и подпрыгивая от избытка чувств. Александра, вцепившись в густую шерсть волка, обняла его и беззвучно заплакала.

— Тошенька, родной, — шептала она, зарываясь в мягкую шкуру.

Волк не знал, как выразить свою радость. Он прыгал, стараясь лизнуть хозяйку, и взвизгивал, как щенок.

Нелидов с улыбкой наблюдал за этой сценой.

Оборский с завистью смотрел в приоткрытую дверь. Он видел, как Саша обнимает лохматого любимца, и его зверь тоскливо выл внутри, стремясь к своей половине, желая получить такую же ласку, зарыться в ее колени, почувствовать тепло желанного тела…

— Саша, я позову медсестру, она поможет вам переодеться, — негромко произнес Борис Анатольевич и покинул спальню, оставив девушку наедине с волком. Старый врач понимал, что им нужно побыть вдвоем.

Спустя некоторое время, в комнату неслышно вошла приятная женщина средних лет. Строгие черты лица смягчала добрая улыбка, собранные в пучок темно-русые волосы непослушными завитками выбивались из-под шпилек, простое серое платье отлично сидело на ее подтянутой фигуре.

— Здравствуйте, Александра Павловна, — поздоровалась медсестра, — Меня зовут Татьяна, и я здесь для того, чтобы помогать вам.

Женщина положила на кровать свежую сорочку и халатик.

— Давайте-ка, мы вас переоденем, — предложила она и спокойно посмотрела на Сашу.

Девушка ответила настороженным взглядом.

— А хотите, я пока схожу за едой, а вы сами переоденетесь? — правильно оценила ее недоверие Татьяна.

Александра кивнула, мечтая остаться в одиночестве.

— Ну, и замечательно, — улыбнулась медсестра, — я вернусь минут через пятнадцать. И не одна, а с куриным бульончиком.

Она вышла из спальни, а девушка быстро огляделась вокруг. В ее комнате многое изменилось. Возле кровати появилось новое кресло, окна прикрывали плотные жалюзи, постельное белье было из дорогого сатина с вышивкой, а на тумбочке стояли многочисленные склянки с лекарствами. Это не считая высящейся возле постели капельницы.

Интересно, сколько прошло времени со дня ее побега? Саша дотянулась до телефона. Разумеется, он давно сел без подзарядки.

— Тош, сколько же я тут провалялась? — посмотрела она на волка.

Тоха преданно заглядывал хозяйке в глаза и скулил.

Кое-как, преодолевая слабость, Александра переоделась и, со вздохом облегчения, откинулась на подушки. Ее хватило лишь на это простое действие. Татьяна, принесшая бульон, увидела, что подопечная заснула, и грустно улыбнулась.