Клуб негодяев

— В таком случае мне от тебя больше ничего не нужно, — не попрощавшись, я направился к дверям. С одной стороны, я осознавал, что поступаю неправильно, но с другой, мне не хотелось иметь с Андреем ничего общего. Его недомолвки пугали и злили меня ещё больше.

— Пожалуйста, не вынуждай меня действовать по-плохому, — со сдержанной угрозой сказал вампир.

Можно подумать, раньше он действовал исключительно по-хорошему!

Я проигнорировал его и взялся за дверные ручки.

— Прежде чем уйдёшь, станцуй для меня вальс.

Не успел я толком ничего сообразить, как вдруг отошёл от дверей и в следующее мгновение начал вальсировать с воображаемой партнёршей. Я пытался это остановить, но тело меня не слушалось.

— Какого чёрта!

— А я предупреждал, — Андрей скрестил руки на груди.

— Прекрати сейчас же!

— С какой стати?

— Я тебе не игрушка!

А танец всё продолжался. Я кружил по комнате, как юный аристократ, готовящийся к своему первому балу. Мои жалкие попытки хотя бы выбиться из такта ни к чему не привели.

— Но ты же не можешь управлять мной! — в отчаянии воскликнул я.

— Сознанием — не могу, а тобой — сколько угодно. Я твой Хозяин.

— Никакой ты мне не хозяин!

— Просто послушай. В первый месяц своего существования вампир полностью находится во власти своего создателя, то есть Хозяина. Он может делать с новеньким всё что угодно. Использовать, а потом безжалостно уничтожить, или воспитать как равного себе.

— Как здорово, я теперь ещё и твой раб.

— В вампирском обществе это называется не «раб», а «Тварь». По прошествии месяца Хозяин и Тварь получают иные статусы — Отец и Сын.

— Даже не знаю, что хуже… Хватит, я больше не могу!

— Ты должен понять, что нет пути назад. Как бы тебе ни хотелось отказываться от привычного образа жизни, придётся приспосабливаться к новому. Да, мой мальчик, рано или поздно приходится что-то менять. Можешь, конечно, твердить, что ты был доволен прежней жизнью, но это не так. Иначе ты не ввязался бы в эту авантюру.

— Не лезь не в своё дело!

Я не мог справиться с эмоциями. Самое обидное, что мне не было легче от того, что я в открытую грубил ему. Я боялся ответной реакции. И не зря.

— Мне больше нравится Венский вальс, — отчеканил он.

Меня закружило в ускоренном темпе. Я чуть не взвыл от жалости к себе.

— Ты боишься перемен, но они необходимы. Согласись, ты же не хочешь всю жизнь проторчать в деревеньке, где тебя никто по-настоящему не ценит. Не хочешь, чтобы чрезмерная опека Элен окончательно тебя погубила.

Я стиснул зубы и зажмурился. Да он основательно успел покопаться в моей голове!

— Ты для неё как комнатная собачка, которая никогда не вырастет, — жёстко сказал Андрей. — Не столько из-за смерти родителей, сколько из-за эгоизма Элен ты не получил всё, что должен был. Ни приличного воспитания, ни образования. Ты всё время был у неё на виду, лишь бы ей было спокойно.

Как он смеет так говорить о ней?!

— Ну а ты чувствуешь себя её вечным должником, и поэтому стараешься во всём ей угождать. Даже когда видишь, что она в корне не права.

В следующую секунду я рухнул на пол. Похоже, Андрею наскучили танцы, и он приготовил для меня что-то более унизительное…

— Хватит, — я осторожно приподнялся. — Хватит, я всё понял.

Мне действительно было нечего ему возразить.

Андрей загадочно промолчал.

— Мне до сих пор не верится, что это произошло со мной, — сказал я. — Можешь говорить что угодно, но я не готов в одночасье стать чудовищем. Ругай меня, читай морали, заставляй делать всякие глупости. Я всё равно не передумаю.

— Если бы ты хотел стать убийцей, я бы предпочёл, чтобы Филдвик с тобой расправился. Не в моих интересах плодить, как ты говоришь, чудовищ.

— Что это значит?

— Позволь мне рассказать тебе кое-что, — Андрей опустился передо мной на колени, и наши глаза оказались примерно на одном уровне. — Чтобы ты доверял мне, я впущу тебя в своё сознание.

— Ты разрешаешь мне читать свои мысли?

— Не совсем, — на его лице мелькнула смущённая улыбка. — Это больше, чем чтение мыслей. Только ты не должен закрываться от меня. Так ты согласен?

Я чуял подвох. Однако долго размышлять над его предложением мне не пришлось. Шанс частично расквитаться и узнать его мотивы был слишком заманчивым.

Я кивнул.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга в полнейшем молчании. Мне хотелось поскорей встать с грязного пола или хоть что-то сказать, но приходилось покорно ждать непонятно чего.

Внезапно вокруг меня стала быстро сгущаться тьма. Ко мне словно вернулось обычное зрение, я больше не мог разглядеть Андрея. Я ничего не чувствовал. Ни твёрдого пола под собой, ни запаха пыли.

Это не могло быть вампирским сном. Несмотря на то, что я растворился во тьме, у меня по-прежнему оставалась способность мыслить. При желании я мог бы вспомнить пару сонетов Шекспира и повторить таблицу умножения. Но меня волновали более важные вещи. Надо было как-то выяснить, что происходит.

— Всё в порядке, — голос Андрея доносился как будто издалека. — Ничего не бойся. Доверься мне.

Мягкий свет развеял мрак, и вскоре я обнаружил, что нахожусь в парке. В воздухе витал тонкий аромат дождя и сырой желтеющей листвы. Иногда он пропадал на мгновение, но снова появлялся. Картинка перед глазами была то смутной, как в тумане, то предельно ясной. Я бесцельно брёл по аллее, хотя что-то мне подсказывало, что не стоит ничего делать без Андрея в этом странном месте. А он всё не появлялся.

Его голос вновь прозвучал из ниоткуда.

— С этого момента прошло почти сорок лет. Тогда я жил в Пльзене. В городе, где я родился и хотел провести всю свою жизнь. Я не собирался ничего менять. Я работал в больнице, читал лекции в университете…

Да где же он? И куда я иду?

— По воскресеньям я всегда отправлялся на прогулку в парк, чтобы отвлечься от забот. Но даже в минуты отдыха я не преставал думать о работе. Я не мог снять с себя ответственность за жизнь и здоровье своих пациентов. Я самонадеянно считал, что создан только для того, чтобы спасать других. Более того, работа увлекала меня настолько, что она не была для меня чем-то тяжким и ненавистным. Можно сказать, я был по-своему счастлив.

Меня вдруг обогнал рыжий спаниель и стрелой помчался по усыпанной листьями дорожке. Я побежал за ним.

Что происходит? Какое мне дело до чьей-то собаки?

Я что-то кричал, но мой голос звучал необычно, почти как эхо. И тембр был не похож на мой…

Неужели я и есть Андрей? Тот, каким он был сорок лет назад? Боже, когда я уже перестану удивляться подобным штучкам!

Андрей игнорировал моё растерянное состояние.

Когда я поймал спаниеля за ошейник, он успел запачкать грязными лапами юбку молоденькой женщины. Она заслоняла собой двух хихикающих малышей, которых, похоже, не напугало нападение.

— Вот так я познакомился с Анной. Моя собака хотела поиграть с детьми, а она бросилась на защиту своих питомцев. Мелочь, но что поделать, если жизнь состоит из мелочей, которые поначалу кажутся незначительными?

Тем временем я что-то говорил и сдерживал скулящую от нетерпения собаку. Кто-то из детей протянул к ней руку, чтобы погладить её, но бдительная няня тут же это пресекла.

Туман потемнел и стал гуще. Я вновь погружался во тьму.

Наконец-то. Пора бы уже выбраться из чужой памяти. Не очень приятно, когда с тобой обращаются как с куклой.

Я опять гуляю по парку. О чём-то оживлённо беседую с Анной.

— Мы встречались с ней каждую неделю. Она была очень мила, начитана, и общение с ней доставляло мне истинное наслаждение. Всего несколько коротких встреч что-то изменили во мне. Я стал больше задумываться о таких человеческих вещах как семья. Честно говоря, совсем одиноким меня никак нельзя было назвать. Помимо родителей, у меня было множество родственников. Братья, сёстры, кузены, их дети… Но Анна, сама того не ведая, дала мне понять, как я нуждаюсь в собственной семье. Чтобы дома меня ждали не только горничная со старой кухаркой. И чтобы компанию мне составляла не только собака.