Клуб негодяев

Но я не мог с этим смириться!

— Флориан, я понимаю, ты чем-то сильно расстроен… — я был в таком отчаянии, что с трудом подбирал слова. — Тебе кажется, что никто тебя не понимает. Может, ты на кого-то обижен… Слезь оттуда! Слезь, и мы с тобой поговорим!

Я не знал, что делать. Будь я на месте Флориана, то не слез бы даже при большом желании. Я бы свалился при малейшей попытке пошевелиться.

Флориан медленно пригнулся и, придерживаясь за перила, забрался обратно на балкон. Я хотел окликнуть его, но он зашёл в комнату.

— Вот паршивец, — выдохнул Франсуа. — Как будто не в первый раз так делает. Уж от кого, а от него я не ожидал подобного! Даже Катрин в своих суицидальных спектаклях так собой не рисковала. Она всегда ограничивалась слезами и прощальными записками в духе: «В моей смерти прошу винить злостного Франсуа де Левена, укравшего моё сердце».

— С ним надо поговорить.

— Думаешь, это будет педагогично?

— Я думаю только о том, что он сейчас в большой опасности.

— Чёрт! Тогда что мы стоим?!

Франсуа если что-то делает, то только с размахом! Он тут же рванул с места, и мне ничего не оставалось как последовать за ним.

Нам не стоило поступать так опрометчиво. Своей беготнёй по особняку мы могли запросто посеять панику среди гостей и прислуги. К счастью, мы напугали всего одного лакея, который не погнался за нами. Перепрыгивая через ступеньки, мы вбежали на третий этаж.

Я запыхался. В висках бил пульс.

— Он должен быть где-то здесь, — Франсуа уверенно направился в правое крыло.

«Твой друг идёт не туда. Скажешь ему об этом? Медлить нельзя, иначе будет поздно», — я услышал издевательский шёпот Филдвика.

У меня сердце сжалось от мысли, что мальчик уже лежит под чёртовым балконом.

Франсуа безуспешно звал Флориана, дёргал за ручки все попадающиеся на его пути двери, заглядывал в комнаты. Мне было больно на него смотреть.

— Его здесь нет, — сказал я.

Франсуа остановился.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил он.

Я пожал плечами. А что я мог ему ответить? Я ведь по сути понятия не имел, где искать мальчика.

Я попробовал обратиться к Филдвику.

«Что ты сделал с Флорианом? Где он?»

«А ты глупец. Вместо того чтобы сбежать, ты хочешь спасти мальчишку. К чему это геройство? Знай, вкус твоей крови мне нравится гораздо больше. Так просто ты от меня не отделаешься».

— Где он? — повторил я вслух.

«Поищи на втором этаже. Может, застанешь его живым».

Это могло быть чем угодно. Обманом. Ловушкой. Но было некогда размышлять.

Я побежал на лестницу.

— Роберт, ты куда? Что случилось? — крикнул мне вдогонку Франсуа.

Проигнорировав его, я спустился на второй этаж и тут же растерялся. Куда идти? В какое крыло? Дом графа очень большой, а Флориан может быть где угодно. Я прислушался, но без толку: снизу приглушённо доносилась легкомысленная мелодия.

Я наугад бросился в левое крыло.

«Ты совсем близко».

— Флориан, где ты? — я вцепился в холодную позолоченную ручку, но она не поддалась. Кинулся к следующей двери.

«Наивный. Думаешь, он отзовётся? Его дыхание такое слабое… Ты опоздаешь».

— Нет! — рявкнул я.

Шёпот Филдвика и музыка Катрин сводили меня с ума. А мне нужно было сосредоточиться и найти Флориана. Непременно живым.

Я открыл дверь и не без страха зашёл внутрь. Я был готов встретиться лицом к лицу с вампиром.

В комнате не горел свет. В полумраке я разглядел очертания книжного шкафа, большого глобуса и бюста на высокой подставке. Стоило мне подумать, что нужно продолжить поиски в другом месте, как вдруг я заметил Флориана. Он лежал на письменном столе, словно заснул. Я сам несколько раз дремал прямо за столом, но вряд ли Флориан переутомился от бумажной работы. Он же только что демонстрировал акробатические этюды на перилах балкона!

— Что с тобой? Ты жив? — я подскочил к столу и обомлел.

Под мальчиком темнело подозрительное пятно. Подбираясь к краю, оно неравномерно расползлось по столешнице.

Музыка стихла, и публика разразилась неистовыми аплодисментами. На душе стало мерзко от циничного контраста.

Я негромко выругался и взял Флориана за руку, чтобы прощупать пульс. Мою ладонь обожгла его кровь.

— Роберт! Роберт!

В кабинет вбежал Франсуа.

— Срочно нужен доктор! — воскликнул я. — Он весь в крови!

Франсуа ахнул.

— Господи! — он прижался спиной к дверному косяку. — Опять!

Я сразу понял, что он имел в виду. Всего пару дней назад на месте Флориана был я.

Отвратительное ощущение. Липкое, давящее. Я тщательно вымыл руки, но что-то мне подсказывало, что этого недостаточно. Вина лежала на мне. Из-за меня пострадал ни в чём неповинный человек. Я себя никогда не прощу, если Флориан умрёт.

Граф умолял нас ни коим образом не распространяться о случившемся. «Никто не должен знать, что мой сын самоубийца. Не позорьте мальчика».

Филдвик не приставал со злорадными репликами. Наверное, он решил, что с меня хватит и Франсуа.

— Ума не приложу, как он мог так поступить, — в который раз повторил мой друг. — Он же не стал тогда прыгать, скорее всего, испугался. Но зачем он взял нож? Вскрывать себе вены должно быть дьявольски больно. Оба запястья перерезал! А он, знаешь, какой неженка! В прошлом году он чуть в обморок не грохнулся, когда я при нём порезал палец вот таким же ножом для конвертов.

Я вытер руки полотенцем и чуть не чертыхнулся, заметив кровь на манжетах.

— Значит, на него напали, — вздохнул я.

— Я бы с удовольствием в это поверил, только Флориан ведь устроил сцену на балконе. Ты же сам видел! Ох, напрасно я тогда не поговорил с ним. Вдруг он на меня обиделся?

— Не вини себя.

— Но что-то же вынудило его…

— Да, «что-то», но не ты.

Я хотел смыть кровь с одежды, но вовремя одумался. Только бы рукава зря намочил.

Мы вышли в коридор.

— Ты не вспомнил, что было той ночью? — некстати спросил Франсуа. — На тебя, похоже, действительно напали.

— Нет, я ничего не помню.

— А ты мне случайно не врёшь?

— Мы обещали друг другу не врать, — выкрутился я.

— Прости, не хотел тебя обидеть.

Рядом приоткрылась дверь, и из-за неё выглянула заплаканная Амандин.

— Пожалуйста, не уходите, мне нужно вам кое-что… — звонкий голосок девочки заглушил пронзительный визг:

— Господи-Иисусе! Куда вы в таком виде, не пущу!

Амандин пискнула, как будто её кто-то схватил с намерением затащить обратно.

Пока я пытался разобраться в ситуации, Франсуа приступил к действиям. Он дёрнул на себя дверь, и мы увидели Амандин, одетую лишь в корсет и нижнюю юбку. Пожилая гувернантка нечленораздельно взвизгнула и отцепилась от подопечной.

— Как вам не стыдно, молодые люди, — зашипела прислуга, укутывая Амандин в свою шаль. — Врываться в покои невинной девушки! Я позову на помощь!

Я уже открыл рот, чтобы извиниться, но Франсуа меня опередил.

— Поверьте, у нас и в мыслях не было причинить вред этому прелестному созданию.

Но нас смерили таким взглядом, словно мы были похожи на бандитов с большой дороги.

— Мари, пожалуйста, принесите мне чай, — натянуто произнесла Амандин.

— Конечно, госпожа, — сказала Мари, — только сначала избавлю вас от общества…

— Мне нужно поговорить со своими друзьями. Наедине.

— Так нельзя! Что скажет ваша матушка?!

— Вы можете сколько угодно сомневаться в нашей порядочности, — встрял Франсуа, — однако же не забывайте о своих прямых обязанностях. Вас вежливо попросили принести чай, а вы до сих пор стоите на месте. И её матушка, если вы ещё не заметили, во Франции, за тысячи миль отсюда.

С явной неохотой Мари вышла из комнаты. Чувствую, если бы не её статус, она бы накинулась на нас с кулаками, чтобы мы не приближались к девочке.

— П-прошу вас, проходите, — Амандин стыдливо опустила глаза и мелкими шажками приблизилась к белому туалетному столику.

Я вошёл следом за Франсуа. Признаться честно, мне было почти так же неудобно, когда Хедвика появилась передо мной в ванной комнате. Даже несмотря на необходимость, мне было трудно оправдать вторжение в личное пространство маленькой женщины. Навязчивые цветочные узоры, бесчисленные статуэтки в виде ангелочков и пастушек с овечками и вечернее платье, брошенное на кровати, открыто говорили о том, что мужчинам здесь не рады.