Клуб негодяев

— Готов поспорить, это не Хедвика писала. У Хедвики речь правильная, а в короткой записке почему-то несколько ошибок. Да это всё Ивана! Вот у неё французский просто ужасный.

— Господи, да зачем ей это?

— Это месть, — зловещим тоном произнёс Франсуа. — Полночь. Тёмный двор. И я стою, как дурак, чуда жду. Женщины бывают коварны, ещё как.

— Успокойся, вдруг ты заблуждаешься? Может, Хедвика…

— Это не Хедвика!

— Тогда не ходи никуда. Накажи злодейку своим равнодушием.

— Хм. Звучит мудро и справедливо. Но, знаешь, это скучно.

— Тогда делай что хочешь.

Я уткнулся лицом в подушку. Меня мучили более серьёзные неприятности, и на ерунду в духе оперетт у меня просто не хватало сил.

Для Франсуа же эта была проблема мирового масштаба.

— А может, ты и прав. Надо сначала проверить… Хотя, вдруг Ивана будет за мной следить? Ещё смеяться потом будет. Идея! Я выйду на улицу с тобой. Никто ведь не таскает с собой на свидания друзей.

У меня не было ни малейшего желания впадать в детство вместе с ним. Идти ночью на улицу из-за какой-то глупости — да это же может быть опасно! Ничего не стоит наткнуться на кровососущую тварь, уж я-то знаю. Научен горьким опытом.

— Извини, но в полночь я уже буду видеть седьмой сон, — сказал я.

— Роберт, ну почему ты так любишь спать?

Гениальный вопрос. Прежде чем я успел на него ответить, Франсуа понёсся дальше.

— Пойдёшь со мной, тебе всё равно нужно прогуляться. Весь день в четырёх стенах! Вставай, лежебока!

Он схватил меня за подтяжки и с силой потянул.

— Франсуа! — я тут же перевернулся на спину. — Что за ребячество?

— Пойдём со мной!

— Возьми с собой Ренара.

— Он менее сговорчивый, чем ты.

Я устало вздохнул и сел. Совесть подсказывала, что надо перестать огорчать друга и сделать хоть что-то для него приятное.

А предчувствие подсказывало совсем иное: не вестись ни у кого на поводу и остаться в номере. Несмотря на более привлекательную для меня позицию, я всё же сделал выбор в пользу дружбы.

Гостиница медленно погружалась в сон. Постояльцы разбрелись по номерам. Редко где горел свет, портье с кем-то играл в карты, чтобы скоротать время. Всё было настолько спокойно, что, казалось, ждать опасности было просто преступлением. Однако я постоянно напоминал себе о Перси Филдвике, и поэтому любой шорох, любая тень вызывали у меня страшные подозрения.

На заднем дворе одиноко стояла девушка. По силуэту я не опознал в ней Хедвику, моя спасительница была выше ростом. Франсуа довольно хмыкнул: значит, он не ошибся, когда решил, что Ивана что-то задумала. Знаками попросив меня оставаться на месте и не шуметь, он уверенно вышел на середину двора. Услышав шаги, неторопливо девушка развернулась к нему лицом.

— Что же вы, мадемуазель Ивана, думали, если поменяете имя, я буду к вам лучше относиться? — в развязной манере сказал Франсуа. — Что вам от меня нужно? Я же ясно дал понять, что не желаю с вами общаться. Может, вы хотите мне что-то сказать без свидетелей?

Ивана ответила не сразу, как будто французский язык и впрямь давался ей с трудом.

— Да. Я хочу вам кое-что сказать, — она отошла на пару шагов назад. — Хочу сказать, как сильно люблю животных.

В следующий момент Ивана выкрикнула непонятное слово и вскинула руку, как будто собиралась поразить врага невидимым оружием. У меня не было времени осмыслить, что это был за жест. Моим вниманием завладело нечто странное.

Воздух вокруг Франсуа заискрился и, густея с каждой секундой, окрасился в изумрудный цвет.

Что за фокусы?!

Я выбежал из укрытия.

— Эй! Что происходит?

Ивана вздрогнула. Пронзив меня убийственным взглядом, она что-то угрожающе прошипела на чешском.

Тело вдруг свело судорогой. Я и опомниться не успел, как оказался на земле.

— Ф… Фран…суа… — даже язык не собирался меня слушаться. Не знаю, что меня тогда больше пугало, паралич или молчание друга. Я попытался встать, но руки так плохо гнулись, словно не принадлежали мне.

Громко переругивались женщины. Где-то совсем рядом ржала лошадь.

Боже, как же мне в этой какофонии не хватало голоса Франсуа! Без него я чувствовал себя слепым, которого оставил поводырь.

Изо всех сил напрягая шею, я слегка приподнял голову. Рядом с Иваной стояла Хедвика. С распущенными волосами, в ночной сорочке, босиком. Не обращая на меня ни малейшего внимания, сёстры, как две гарпии, с упоением цапались друг с другом. Когда Ивана резко развернулась, чтобы уйти, Хедвика схватила её за плечо. Не тут-то было! Нахалка вырвалась и бросилась бежать. Старшая сестра попыталась догнать её, но погоня тут же прекратилась: кажется, Хедвика наступила на что-то острое. Чуть прихрамывая, она направилась в мою сторону.

— Встать не можешь?

Для меня это прозвучало как издёвка. Можно подумать, мне очень нравится лежать в пыли!

— Где Франсуа? — ответил я вопросом на вопрос.

— Здесь он.

Хедвика добавила ещё что-то на чешском и огляделась. Она была до такой степени раздражена, что я с трудом узнавал в ней добрую самаритянку.

Ко мне медленно возвращались силы. Я попробовал встать.

— А почему он?..

— Не знаю! — довольно жёстко сказала Хедвика. Наклонившись, она взяла меня за руки. — Давай помогу.

— Не надо.

— Тебе тяжело.

— Спасибо, я сам.

— Ты упадёшь.

— Нет! — в этот момент я пошатнулся и оказался в её объятьях. По-хорошему, мне следовало отстраниться, но я поступил некрасиво — крепко обхватил её за талию.

В тот момент я понимал только одно: если я что-нибудь не сделаю, то сгорю от стыда. Вдруг девушка оскорблена тем, что стоит передо мной в неглиже, а я…

— На ногах еле держишься, — с укором произнесла Хедвика. — Тебе ещё повезло, что Ивана плохо тебя обездвижила.

— А Франсуа? Что с ним?

— С ним всё в порядке.

Я ни на йоту не поверил. Если Франсуа де Левен долго молчит, значит, самое время бить тревогу.

Оглядевшись, я убедился, что беспокоюсь не зря. Мой друг словно испарился! На заднем дворе, кроме нас с Хедвикой, не было никого. Если не считать невесть откуда забредшего серого коня. Наверное, его просто плохо привязали.

— Ну? И долго мы так будем с тобой стоять? — мне показалось, что Хедвика снова вот-вот рассердится. — Давай уже, шевелись. Мне ещё с ним надо разобраться. Ты же не хочешь, чтобы он убежал?

Я нехотя отпустил её.

— Скажи, что…

— Тихо. Мне нужна твоя помощь, — она убрала за спину тёмные волнистые пряди и немного отошла в сторону. — Нельзя, чтобы ещё кто-нибудь узнал об этом.

— Послушай. Ивана…

— Ивана дура!

Мне пришлось замолкнуть. Хедвика теперь выглядела такой злой, что я, скорее, осмелился бы прыгнуть в костёр, чем заговорить с ней.

— С лошадьми умеешь обращаться?

Я на мгновение растерялся.

— Не очень.

— Плохо, — резюмировала Хедвика. Она оценивающе оглядела животное. — Должны управиться — он вроде смирный.

Но конь протестующее затряс головой и зафыркал, как только она протянула к нему руку.

— Осторожно, вдруг укусит.

— Лучше посоветуй, что с ним делать. Оставлять его здесь нельзя, его может кто-нибудь заметить.

Стараясь не выглядеть малодушным, я подошёл к коню и всё же с опаской коснулся его шеи. Я надеялся, что он, в лучшем случае, просто отойдёт от меня. Однако же конь повёл себя вполне дружелюбно и даже позволил себя погладить.

— Может, отвести его в конюшню? — предложил я, медленно водя ладонью по бархатной серебристой шкуре.

Хедвика посмотрела на меня, как на идиота.

— Нет, ну ты точно странный! Вот что ты ему скажешь, когда он придёт в себя? Как объяснишь, почему он очнулся не у себя в номере, а среди лошадей? Хороша парочка: один болтун, другой тугодум. Давно у нас не было столько проблем от постояльцев.

Я в ужасе замер. Похоже, Перси Филдвик был всего лишь моей первой крупной неприятностью…

— Как она превратила Франсуа в коня? — я даже не поверил, что сказал эту глупость вслух.