Час абсента

В это время зазвонил мобильник. Как раз вовремя.

— Алло, — отпихивая тушу водителя, ответила Инна.

— Пономаренко, ты где? — услышала она голос Коротича.

— В луже, — честно призналась Инна.

— Все шуточки шутишь, — не поверил Олег и обиделся.

— Для кого шутки, а для кого — сермяжная правда.

— Перестань плакаться, — своеобразно пожалел ее Коротич. Было очевидно, что Олег воспринял все как очередной прикол. — Лети к нам. Мы Шпунтика поймали. Он пока молчит, но Ромочка очень старается, так что с минуты на минуту наш горе-киллер заговорит. Ему деваться некуда, Роман свое дело знает.

— Хорошо, сейчас буду, — пообещала Инна. Из лужи пора было выбираться.

Оттаскивая с проезжей части дороги тяжеленного водителя, Инна вспоминала обнадеживающие прогнозы Раисы и злилась на собственную доверчивость.

«Это называется «ничего тебе не грозит»? — чуть не кричала она. — Да он почти меня похитил! Явно собирался убить и труп выбросить на ближайшую помойку! А Раиске это кажется безоблачным существованием! Я, дура, поверила, бдительность потеряла. Кому поверила? Картам? Экстрасенсам? Звездам? Идиотка! А если бы у меня баллончика под рукой не было? Спасибо Артему, вовремя подарил. Вот кого надо благодарить, а не Раиску-ведьму! Оклемаюсь, подсушусь, я ей обязательно позвоню. Посмотрю, как она выкручиваться будет. Как же, с нее как с гуся вода. Оправдается. Что со звезд возьмешь? Скажет, что Меркурий неожиданно зашел за Венеру, или еще какую-нибудь ахинею, и все. Взятки гладки, а меня чуть не убили. Что же теперь с ним делать? Лежит, как бревно».

Инна обшарила карманы налетчика, нашла водительские права. Удивление ее возрастало. Права были выданы женщине, и машина, судя по документам, принадлежала некой Гусевой Наталье Викторовне.

— Ба! Да это бревно, похоже, машину умыкнуло?

Бревно отвечать за свои действия не собиралось, поскольку даже не слышало вопроса. План дальнейших действий созрел мгновенно. Пономаренко решила воспользоваться машиной для доставки собственной, подмоченной в лужах персоны прямо к Коротичу, то есть к отделению милиции. Там и одежду удастся подсушить, и признание Шпунтика услышать, и машину вернуть почти по назначению — ментам. Пусть разбираются. Хорошо бы еще и этого бугая доставить, но он все-таки тяжеловат. По словам Артема, в отрубе ему находиться не меньше часа, потому Инна решила оставить водителя лежать на обочине и при первом удобном случае натравить на него милицию.

Решено — сделано. Инна смело села за руль незнакомой машины и отважно проехала мимо постов ГИБДД.

«Ну и службы у нас хреновые, — торжествуя, подумала она. — Еду на угнанной машине, а они хоть бы хны. Впрочем, возможно, хозяйка еще не хватилась пропажи. Такое тоже может быть».

Когда она заявилась в отделение, Коротич не скоро пришел в себя от удивления.

— Ты смотри, не соврала, — сказал он, порылся в шкафу и выдал ее кой-какую одежонку со своего плеча, припасенную на черный день. — Лужа, судя по всему, была глубокая и лежала ты в ней долго. Пономаренко, неужели с перепоя?

Инна переоделась и с удовольствием сообщила, что приехала на ворованной машине. И машина эта стоит перед входом в отделение. И хозяйские права находятся в бардачке, а ключи от машины лежат перед ним.

Коротич только покрутил пальцем у виска, выражая свое отношение и к Пономаренко, и к ее выходке.

— Клептоманка, — выругался он, схватил ключи и пошел улаживать навороченные Инной дела.

— Да, забыла сказать, меня хотели похитить. Похититель лежит без сознания на обочине около издательства. Ты уж постарайся, Олежек, его найти и расспросить, чего он, собственно, от меня хотел! — вдогонку закричала Инна.

Коротич ушел, а в кабинет заглянул Роман.

— Олег где? — спросил он. — О, Инна Владимировна, что за маскировочка?

— Обстоятельства, — пояснила Инна, развешивая свои джинсы на дверце шкафа. — Шпунтик раскололся?

— Как бы не так. Молчит, собака.

— Ты ему задавал вопрос о Любунчике?

— Не то слово, и задавал и вбивал. — Роман потер кулаки. — Только мычит и глаза таращит. Вот пришел с Коротичем посоветоваться, может, он что придумает.

— Может, я что-нибудь придумаю. — Инна осмотрела себя критически. — Любой урка испугается моего вида. Хочу посмотреть ему в глаза.

Роман засмеялся:

— Если хотите, пойдемте, только не вмешивайтесь в наш разговор.

Шпунтик сидел на стуле и затравленно крутил головой. При виде Романа он собрал глаза в кучку и упрямо сжал губы. Весь вид его говорил: «Убейте меня, ничего не скажу».

— Ну что, Шпунтик, молчишь? — Роман спросил для проформы, как-то устало, не грозно.

Инна поняла, что Шпунтик не расколется, и стала изучать кабинет. Увидела огромный аквариум с большими, в ладонь, рыбами. Залюбовалась ими, постучала пальцами по стеклу. Рыбки вымуштрованно собрались около нее.

— Бедненькие мои, — залепетала Инна, — никто вас не кормит, голодненькие.

Роман посмотрел на нее как на сумасшедшую. Шпунтик заинтересованно повел глазами в сторону аквариума.

— Пираньюшки мои дорогие, вам бы мясца свеженького, давненько вас не кормили, — продолжала причитать Пономаренко.

До Романа кое-что дошло.

— И то правда, Инна Владимировна, последний раз на прошлой неделе кормили. У меня идея. Шпунтик все равно молчит, никакого толку от него нет, так пусть хоть рыбок покормит. Все ж пользу принесет. Для общества он экземпляр вредный, а для хищников — в самый раз.

— Нельзя, Роман, живым человеком пираний кормить, грех это. Они же ему руки в пять минут обгложут и не наедятся. Им его пальцы что крошка хлеба голодному.

— У него две руки. Сначала пусть одной полакомятся, затем другую сунем в аквариум.

— Шутите, начальник? — Шпунтик решил робко улыбнуться. — Кто вам поверит, это незаконно.

— А тебя никто не спрашивает! — грубо отрезал Роман.

— Какие они голодные, — гнула свою линию Инна.

Шпунтик настороженно смотрел на странную бабу, которая сюсюкала с неизвестными ему рыбами.

— Я придумал, сейчас палец ему малость порежем, кровушку пустим — и в аквариум. Пусть рыбки поклюют немного.

— Шутите, начальник? — Шпунтик на стуле нервно заерзал.

— Палец давай! — рявкнул Роман. — Да не бойся, это не больно. Больно потом будет, в аквариуме. Пираньи на кровь, как крокодилы, сбегаются. Они руку в момент сожрут. Я им праздник устрою, если ты, падла, сию минуту не расколешься, что убил девку! Извините, Инна Владимировна, за грубость. Достал он меня. Руку давай!

Роман схватил нож и полоснул Шпунтика по пальцу. Выступила кровь.

— Не верю! — заверещал Шпунтик и уставился на рыб. Те сгрудились в одном месте и застыли среди чахлых водорослей. — Не верю, — повторил Шпунтик шепотом.

Да и как поверить в такое варварство? По морде получить, по ребрам, по почкам дубинкой, сапогом в пах — это понятно. Но чтобы менты начали пытать народ рыбами-людоедами…

— И не надо тебе верить, — спокойно сказал Роман и подтащил Шпунтика к аквариуму. Выдавил из пореза кровь, оценил ее количество, пробурчал: — Вполне достаточно.

— Начальник, нельзя так шутить, — попытался выдернуть руку Шпунтик.

— Стоять смирно! — скомандовал Роман. — Ты морду-то отверни, а то умом тронешься — зрелище не для слабонервных.

Шпунтик, трясясь всем телом, промычал: «Не верю!» — и испуганно отвернулся.

Роман засунул его руку в аквариум и там, в воде, цапнул за палец маникюрными ножницами, которые ему предусмотрительно вручила Инна.

Шпунтик заорал так, что было слышно на улице.

— Я убил! Я убил, — задергался Шпунтик.

— Ты смотри, испугался, — больше всех удивился Роман. — Ну-ка, повтори, что ты сказал?

— Убил! Я девку убил, — послушно прошептал Шпунтик, сунул окровавленный палец в рот и испуганно уставился на рыб-людоедов.

Те, почувствовав свою причастность к великому акту покаяния, буравили Шпунтика круглыми немигающими глазами.

— Вот и славненько, — повеселел Роман. — Сейчас оформим чистосердечное признание, и дело с концом.