Страница 47 из 72
— Не пей! — назидательно вставила Инна.
— Говорят, абсент хорошо нервы лечит, — выдохнула Катерина, — а у меня внутри все дрожит от злости.
Зазвонил телефон. Катя схватила трубку и тут же нажала на рычаг.
— Поговорить не дадут, — рассердилась она и положила трубку на стол. — Я Надюнчика по всему городу ищу. Где я только не была!
В планы Пономаренко тоже входили поиски Надежды, поэтому она стерпела вольное обращение с телефоном.
— Она могла у подруги остаться? — осторожно подкинула идею Инна.
— У какой подруги? Нет у нее подруг. Все обыскала. На квартире дежурила, в деревню к родителям съездила, в гостиницах искала. Нету. Прячется, стерва. Знает, чье сало съела. А вдруг ее тоже замуровали? Верунчика можно, а ее нельзя? Я и Бенчика прихватила на всякий случай, авось надумаем и ее искать. Представляете, Верунчик в одной стене, а Надюнчик напротив замурованная. Мы Верунчика отковыряли, а Надька там сидит. Так ей и надо, стерве.
Катерина подлила себе абсенту. Речь ее становилась все быстрее и все бестолковее.
«Замуровывание» Инна отмела сразу. И направила мысли Катерины в нужное русло.
— Откуда ты, Катя, узнала насчет квартиры? — спросила Инна.
— Маринчик обрадовала. Она искала что-то в ее столе и нашла бумаги. Эта крыса меня ненавидит, поэтому и доложила, чтоб мне больно стало. Я, дура, верила этому козлу. Он мне квартиру обещал, мне!
— Странный поворот. Как ты думаешь, за какие заслуги Алекс мог подарить квартиру Надюнчику?
— Вот! Вот и меня это мучает. — Катерина икнула. — Мне он говорил, что противнее Надьки он бабы не знает. А вдруг это она его утопила? — Катерина испуганно посмотрела на Пономаренко.
— Зачем ей убивать человека, который подарил ей квартиру? В благодарность?
— Тут и собака зарыта. Он ей подарил только после своей смерти. Не знаю, как там юридически это звучит, но до его смерти в квартире живу я, а после — Надюнчик. — Катерина на нервах глотнула еще абсента. Инна поймала себя на мысли, что она тоже не прочь выпить за такие известия.
— Собака не собака, а мотив хиленький налицо, — согласилась Инна.
— И я о том же! Сделала черное дело и смылась. Страшно стало. Выпьете, Инна Владимировна? — предложила Катя, и Пономаренко не отказалась.
Как спиваются женщины, Макс и Бен смотрели неодобрительно, но на них никто внимания не обращал.
В кабинет заглянула секретарша Светочка. Увидев ротвейлера, она замерла в дверях.
— Что у тебя, Света? — нетерпеливо спросила Инна.
— Эта собачка тоже у нас поживет? — поинтересовалась секретарша.
Собачка подняла голову и засопела. От Светочки пахло котлетой и куриным бульоном. «Вот это правильный запах, — шевельнул хвостом Бен и призывно посмотрел на хозяина: — Давай сходим в гости!»
Макс хоть и был голодным, но запах котлеток не учуял, поэтому остался глух к разумным предложениям ротвейлера.
— Нет, хватит с тебя и Сократа. У тебя ко мне дело? — успокоила Инна.
— Главный хочет поговорить, а у вас телефон все время занят, — сообщила Светочка. — Я и не волнуюсь, мне собачка понравилась, красивая, — добавила она.
— Освобожусь — позвоню, — пообещала Инна.
— Куда она могла спрятаться? — вспомнила Катерина мучающий ее вопрос. — На квартире нет, в гостиницах нет, на работе нет, где ее искать, ума не приложу. Где она может быть?
— Вы в больнице поищите, — вторглась в разговор Светочка. — У меня соседка вышла за хлебом и пропала. Нашли в больнице. Сознание по дороге потеряла…
— Точно! — ухватилась Катька за подсказку. — В больницах я еще не искала. Выпить хочешь? — в благодарность за идею предложила она Свете.
Инна поморщилась. Светочке пить нельзя. Она в приемной сидит. Она лицо редакции. Если посетители увидят красные пятна на лице и услышат заплетающуюся речь, что они могут подумать? Что подумает главный редактор, Инне и представлять не хотелось. Он учинит допрос с пристрастием, и ниточка приведет к Пономаренко. Вывод: ценных работников спаивает она. Результат плачевный.
— Я не пью, — сказала Светочка.
— Вот и умница, — облегченно вздохнула Инна.
— Но я попробую, чуть-чуть, — соблазнилась чистая и «беспорочная» Светочка.
— В больнице, говоришь, поискать? Правильно, — Катерина щедрой рукой налила Светочке абсента, — она психованная в молодости была. Мне ее школьные подруги рассказали.
— Что? — встрепенулась Инна. — Ну-ка, поподробнее о психованности Надюнчика.
Катерина от неожиданности чуть не выронила чашку с абсентом.
— Что вы так кричите, Инна Владимировна? Ну, порезала она себе вены в десятом классе. Любовь у нее безответная была. Какой-то пацан ее бросил. Месяц в психушке отлеживалась. С кем не бывает. Вы разве по молодости не травились?
— Я не травилась. А вот то, что ты сейчас мимоходом поведала, — серьезнее не бывает.
— Подумаешь, — легкомысленно отмахнулась; Катерина. Головка у нее уже кружилась, приятное опьянение действительность приукрашивало, поэтому Катерина никак не могла взять в толк, отчего это журналистка так нервничает.
— Хватит пить! — приказала Инна. — Светочка, марш на рабочее место!
Пономаренко схватила телефонную трубку. Она звонила Коротичу. Надо срочно проверить версию Светочки. Надюнчик вполне могла скрыться в больнице. Причем в той, откуда ее не так просто вытащить. Психушки всегда хранили свои тайны.
— Олежек! Надежда в молодости побывала в психушке, — сообщила она. — Надо проверить, вполне вероятно, что она спряталась там, по старой памяти. Ты понимаешь, какая картина вырисовывается?
— Не дурак. Я тебя тоже могу кое-чем порадовать. — Коротич засмеялся. — Мы нашли Шпунтика и вытрясли из него душу. Роман старался как мог. Шпунтик раскололся. Угадай с трех раз, кто заказал Алекса?
— Надюнчик, — выдохнула Инна.
— Точно! Круг, кажется, замкнулся. Хитрая баба. Заказала убийство шефа, потом Верунчик ей по дружбе поведала, что Шпунтик оказался иудой и продал ее Алексу с потрохами. Она решила сама его угробить, пришла и утопила. И главное, у нее на всякий случай имеется справочка — больная на голову с детства. Что с психа возьмешь, так?
— Ищи ее, Олежек, ищи, — попросила Инна. — А Шпунтик не соврал? Слишком складно все получается.
— Не думаю. Трусливый он.
— И лживый, — напомнила Инна. — Вы его отпустили?
— А зачем он нам? Крови на нем нет, честно все рассказал — пусть бегает. Если понадобится, мы его еще раз отыщем. Инна, ты чего такая подозрительная? Мы на финише, а ты не рада.
— Олег, разыщи Надюнчика, потом поговорим.
Инна оценила обстановку в кабинете. Две пьяные молодые женщины, скучающая собака, трезвый мужик, хозяйка — ни то ни се, а вокруг алкогольные пары.
«Не кабинет, а притон, — подумала Инна. — Ну как главный редактор заглянет? Катерина начнет приставать и предлагать выпить абсенту. Это будет последней каплей. Выгонит, как пить дать выгонит».
Только она обозрела перспективу, как в кабинет постучались. Вежливый, робкий стук заставил Инну развить лихорадочную активность. Она смела со стола чашки, схватила бутылку, но спрятать не успела. Все равно, куда денешь порозовевшие, расслабленные лица Катерины и Светочки?
Дверь приоткрылась. Бен сказал: «Гав!» Дверь захлопнулась.
— Спасибо тебе, дружище! — поблагодарила она пса. — А ну, девчонки, руки в ноги и бегом отсюда. Я все же на работе, а пить в рабочем кабинете не позволено.
Она спрятала бутылку в стол и вздохнула. Катерина не сопротивлялась. Тем более Светочка предложила договорить в приемной.
— И собачку котлетками угощу, у меня от обеда остались, мама много положила.
Стоит ли говорить, что Бен не возражал. Слово «котлетки» он знал не хуже, чем команду «фас», а Макс надеялся, что Бен поделится добычей с хозяином.
Компания шумно выкатилась из кабинета. Инна облегченно вздохнула. Если они и нарвутся на главного редактора, то без нее.
В дверь снова постучали.
Инне очень хотелось крикнуть: «Не входить!» — потому что хотелось подумать. Схемы преступления требовали завершения: Надюнчика надо было вписать между Алексом и Любунчиком.