Час абсента

— И все же?

— Для меня «конь в пальто» — это Бог! Он диктует, он и спрашивает. Довольна ответом?

— Вы все шутите, Амалия Никифоровна!

— Понимай как хочешь. Бог все видит. Устала я. Все это прелестно, но зачем же перегреваться? — Амалия вытерла капельки пота, выступившие над верхней губой, и пошла к машине. Только теперь Инна заметила, что за ними по пятам следовали две легковушки: одна ждала Амалию, другая — ее.

— Что она тебе сказала? — накинулся с вопросами Серпантинов. — Я умираю от любопытства. Это она меня похоронила заживо?

— Мелко мыслишь, Алеша, — почти словами Амалии ответила Инна.

— А как не мелко? Что может быть важнее жизни и смерти? — Серпантинов почувствовал какое-то отчуждение. Инна сидела замкнувшись в себе и не желала продолжать разговор.

— Инна, скажи хоть что-то. Ты выяснила, кто хозяин «Колокола»?

Пономаренко представила, как она сейчас начнет грузить Серпантинова идеями всеобщего розыгрыша и представлять Бога в образе «коня в пальто», и ей стало смешно. Что ее так поразило при разговоре с Амалией? Теперь, когда Никифоровна не давила, ее слова казались нереальными, кукольными и нелепыми.

— Такая ерунда все эти розыгрыши, — легкомысленно поделилась она собственной растерянностью.

— Не скажи. — Алексей был настроен серьезно. — Я не поленился и покопался в словарях. Родственное понятие розыгрыша — хохма. А «хохма» с древнееврейского значит «мудрость». Вот так. Выходит, хохмач — это мудрец. Мудрость не может быть ерундой.

— Ты меня убедил, — очнулась от наваждения Пономаренко. — Амалия — хозяйка «Колокола». Она фанатично предана идее розыгрыша. Мало того, во имя идеи она способна на убийство непокорных подчиненных. Да что там такая незначительная сошка, как Алекс? Она готова устранить полмира, если будет противиться ее воле. А мы для нее только песчинки. Дунет — и нет нас.

— Инна, какие страшные вещи ты говоришь. Она что, сумасшедшая?

— Нет. Она идейная. Вспомни, скольких людей перемолола идея всеобщего равенства и братства?

— Ты меня пугаешь, Инночка. Поедем домой, отдохнешь, выспишься. Для успокоения выпьешь рюмочку коньячку, станет легче. — Алексей говорил ласково, убаюкивающе, будто с больным любимым ребенком.

— Спасибо за заботу, Алеша, но я должна позвонить.

Инна включила, наконец, свой телефон, и тут же раздался звонок.

— Наконец-то! Я с ума схожу! Я боюсь! А вы телефон отключаете! Как вам не стыдно!

Инна поморщилась: никакого уважения к чужим перепонкам. Чего так орать?

— Кто звонит? — спросил Алексей.

Инна прикрыла рукой телефон.

— Марина в истерике, кто-то ее напугал до смерти.

— Тебе не кажется, что нас затягивает в водоворот? Ты хорошо плаваешь, Инна? — Серпантинов вздохнул. — Очень хочется послать ее подальше.

— Рыцарского в тебе, Алексей, не осталось ни капли. Дон Кихот помчался бы спасать даму со всех копыт.

— Дон Кихот у нас ты, — парировал Серпантинов, — а я у тебя всего лишь Росинант. Рулю, куда скажешь.

Инна слабо улыбнулась шутке, в которой, как известно, всегда есть доля правды, и снова включилась в слушание телефонных воплей.

— У меня крыша едет! — продолжала орать Марина. — Я не могу из кабинета выйти! У меня галлюцинации!

— Марина, что случилось? — Инне с трудом удалось вставить вопрос. Первые секунды Марина, казалось, не услышала его. Она еще не выговорилась.

— Я прячусь под столом! Меня хотят убить!

— Если ты сейчас же не успокоишься, я отключаюсь, — пригрозила Инна, — говори, что произошло.

— Верунчик исчезла, Надюнчика нигде нет, я одна осталась в живых. Я чувствую это. Я боюсь шевельнуться…

— Росинант, поворачивай на фирму Алекса, — скомандовала Инна.

— Все так запущено? — Алексей все еще цеплялся за мечту о тихом, спокойном вечере.

— Марина, мы к тебе сейчас подъедем. Ты можешь успокоиться и нормальным тоном рассказать…

— Верунчика убили, Надюнчика убили, Любунчика убили, и меня убьют! — кричала Марина.

— Жди! — коротко бросила Инна в трубку и отключилась. — Алеша, нажми на газ, там что-то серьезное произошло. У нее истерика. Или белая горячка.

Они долго стучались в закрытые двери. Им никто не открывал. Только зрачок камеры наблюдения отслеживал их метания. Инна подумывала о настоящем взломе. Все равно они уже засветились по полной программе. Но дверь наконец-то открылась. Бледная Марина быстро замахала руками, призывая их быстро заскакивать внутрь.

— Рассказывай, — приказала Инна.

— Видели машину на стоянке? «Ауди» с буквами «Вера» вместо номеров?

— Ну видели.

— Это машина Верунчика. За этот номер со своим именем она заплатила бешеные бабки. Стоит с проколотыми шинами. Это диверсия. Это сделали похитители. Они и меня хотят убить, я боюсь нос высунуть…

— Давай без эмоций, Марина. Только факты.

— Могу вообще молчать. — Марина обиделась. Ей стало заметно лучше после приезда «скорой помощи» в лице Пономаренко и Серпантинова. — Читайте сами. Все началось с этого письма.

— Бочонок амонтильядо… — Инна посмотрела на Алексея. Догадался ли он, что это тоже из Эдгара По?

Серпантинов перечитывал письмо по четвертому разу и заметно волновался. Что и говорить, ужасные воспоминания. Марине только грозили, а он уже пережил кошмар погребения заживо.

— Второе письмо? — побелевшими губами произнес он.

— Верунчик получила точно такое же письмо, и с тех пор я ее больше не видела. — Марина выхватила письмо, бросила на пол, стала его топтать и приговаривать: — Меня не убьешь! Я не попадусь!

— С чего ты взяла, что Верунчика убили?

— Ее машина стоит на улице со спущенными шинами. Новенькая машиночка без колес. Я, как увидела такое, сразу испугалась и обратно в офис впрыгнула. И знаете, мне показалось, что за мной охотились. У них аж зубы щелкнули, когда я ускользнула.

— У кого «у них»?

— У тех, кто проколол шины.

— Это не факт. Хулиганья по улицам шляется достаточно.

— Факт, что без машины Верунчик не человек. Куда она без машины может деться? Только домой. А дома ее нет. Ночь на дворе. Я звоню каждые десять минут. — Марина еще немного потопталась на письме и удовлетворенно плюнула на пол.

— Марина, пойди выпей чего-нибудь, а то на тебя противно смотреть. Истеричная трезвая баба глаз не радует. — Инна взглянула на Серпантинова. Тот выглядел не лучшим образом. — Тебе тоже стоит глотнуть успокоительного, — добавила она, — Марина, чем можно отпоить мужчину?

— Абсентом, — без колебания ответила Марина. — Но мне пить нельзя. Я вызвонила Романчика-сыщика, он обещал приехать, и Зиту-всевидящую, а она на дух не переносит запаха спиртного.

— Ничего себе оперативность! Это ночью-то. Ладно Роман, он человек наемный, Верунчик его купила с потрохами, а зачем здесь эта Зита-всевидящая, гадалка, как я понимаю? Она почему ночами не спит?

— Она хорошая знакомая Верунчика, экстрасенс. Говорят, людей лечит одним взглядом. Я подумала, она сможет защитить меня. Тут, не иначе, чертовщина какая-то замешана. Зита лучший специалист по темным делам. Верунчик рассказывала, что она пропавших людей по фотографиям ищет.

«Пропавших — по фотографиям, — промелькнуло у Инны в мыслях. — А ведь у меня тоже есть знакомая, которая так себя и величает — Раиска-ведьма».

Познакомились они при странных обстоятельствах. На глазах у молоденькой изумленной журналистки, какой лет десять назад была Инна Пономаренко, Раиса Ивановна, только взглянув на фотографию пропавшей девушки, верно указала место, где убийцы закопали ее труп. Если бы Инна не была очевидцем, она бы ни за что не поверила в такие чудеса. Она честно написала о своем расследовании, за что получила первый в жизни нагоняй от редактора, зато на Раису свалилась невероятная популярность.

С тех пор Раиса словно взяла шефство над Инной. Они больше не встречались, но Раиса Ивановна время от времени звонила и давала странные советы. Она могла разбудить Инну среди ночи и поинтересоваться, не снился ли ей бородатый мужчина в черной шапке-боярке, который на перекрестке просит у нее милостыню? Если нет, то все нормально и Пономаренко может завтра спокойно приниматься за новое дело — успех гарантирован. Инна чертыхалась, ворочалась с боку на бок, посылала Раиску подальше, да и кто бы не послал? Перебила сладкий сон, напугала, и теперь из-за ерунды, из-за причуд страдающей бессонницей ведьмы, она не выспится и с помятым лицом потащится на работу. А у нее, между прочим, запланирована очень важная встреча. И как она в таком виде… Стоп! Откуда Раиса могла знать о ее планах? Инна вздыхала и, подумав, соглашалась, что у Раиски интуиция — а может, это как-то по-другому называется — работает без сбоев и надо не злиться, а хоть раз сказать спасибо человеку, который не спит ночами и беспокоится о ней.