Час абсента

— Еще накаркаете, Инна Владимировна, тьфу, тьфу, тьфу. — Роман сплюнул через левое плечо.

— Слуга двух господ! — не угомонилась Инна.

— Берите круче, я слуга трех господ!

— Трех?

— А то вы не в курсе. Я думал, Серпантинов вам первой доложил.

— О чем?

— О том, что предложил мне работу. Я, честно говоря, считал, что это вы ему посоветовали обратиться ко мне. Мол, Роман ценный и толковый работник, любое гнилое дельце раскопает, не то что могилу.

— Нам было о чем поговорить и без тебя. — Инна от неожиданности чуть было не пропустила нужный поворот. — Ну ты и прохвост, Роман.

— Зато я, наконец, смогу купить себе машину. Вы же знаете, что менты платят мизер, а отказаться от предложения полковника Блинова все равно что подписать себе приговор. Вот и приходится крутиться. Я оказался прав, Вера Степановна приплыла обратно на работу. Пойдемте, Инна Владимировна, посидим за столиком в кафешке, обсудим добытую информацию.

— Алеше посоветую гнать тебя в шею. Я сама попробую разгадать его захоронение. В кафе угощаешь ты, как более состоятельный.

— Ну конечно, я его обязан величать Алексеем Вадимовичем…

Они устроились в тени зонтика, заказали по мороженому и коктейлю. Под бодренькую музычку энергично работали ложечками и лениво перебрасывались словами.

— Благодаря моей находчивости мы получили мотив преступления. — Роман снова нарывался на комплименты.

Инна держала паузу и с удовольствием ела мороженое.

— Согласна, — наконец ответила она, уменьшив свою порцию мороженого наполовину. — У Любунчика были основания ненавидеть Алекса. Теперь понятно ее раздражение на вечеринке.

— На какой вечеринке?

— Пока ты наливался абсентом и нежился в обществе двух дам, я разговаривала с Любой в туалетной комнате. Она обозвала кого-то «беременной крысой». И сказала это с такой ревностью к чужой беременности, что я испугалась. Да, она могла убить Алекса.

— А Петя-Петушок? — Роман раздумывал, не заказать ли еще порцию мороженого.

— Скорее Верунчик. — Инна доела мороженое и выразительно посмотрела на Романа. — Не жадничай, заказывай еще, — подтолкнула она сыщика к правильному решению. — Гренадерша и сама могла замочить Алекса, и могла по-дружески подтолкнуть к убийству Любунчика. Кстати, откуда Верунчик узнала, что Алекса убили? Кажется, все пили от радости, что Алекс сам себя порешил от тоски и интеллигентской меланхолии. Ты ей сказал, чтобы получить у нее непыльную работенку?

Роман не успел ответить. К ним подошли несколько мужчин. Короткий ежик, бычьи шеи и квадратные плечи. С одного взгляда прочитывались род занятий и биографии.

— Ключи от той тачки у тебя? — в лоб спросил один из них.

Рома уже понял — бить будут независимо от ответа. У них руки непроизвольно в кулаки сжимались. Они только ждали сигнала.

— Дорогая, принеси бутылочку пивка, — попросил он Пономаренко и мотнул головой в сторону телефона.

— Твоя баба нас не интересует. Ключи от тачки у тебя?

— У меня.

— Ты попал, парень, конкретно попал. Эту тачку у меня неделю назад сперли. Верни ключики.

— Какие проблемы, мужики, забирайте. — Роман добровольно бросил на стол ключи. — Какие проблемы, — повторил он в надежде, что свершится чудо и все обойдется.

— Проблемы у тебя, парень. — Главный хрустнул пальцами, взял ключи, положил их в карман и только потом размахнулся, чтоб одним ударом отправить Романа в ад.

Сыщик не стал ждать. Он головой боднул главного под дых. Процесс развивался не в пользу Романа. Трое на одного. Такой расклад вскоре привел к плачевному результату: Роман валялся на полу, а мужички отделывали его ногами.

Пономаренко воспользовалась всеобщей занятостью и позвонила в милицию. Менты опоздали всего минут на пять. Роман размазывал по лицу кровушку, Инна пыталась облегчить его страдания, прикладывая к носу прохладный стаканчик с мороженым, а бычки сели в машину Романа и уехали в неизвестном направлении.

— Морду таки мне набили. — Роман поморщился. — Это вы накаркали, Инна Владимировна. Ну ничем похвастаться нельзя. Только порадуешься, сразу завистники появляются. Как вы думаете, на что они пытались мне намекнуть?

— Ребра не сломаны? — деловито спросила Инна, ощупывая Романа.

— Ой, щекотно! Последний раз меня так били в пятом классе. Я подложил одной девчонке в портфель живых лягушек. Она визжала на всю школу. Потом пожаловалась старшему брату. Он с дружками меня и отметелил за милую душу. За каждую лягушку по паре ударов я принял.

— Жить будешь, вставай. Пора объясняться с милицией.

— Лучше бы вы их не вызывали. С самого начала было понятно — убивать не будут. Они били деловито, но беззлобно. Им заплатили, они свою работу сделали. При чем тут милиция? И машину наверняка через пару кварталов найдем.

— Думаю, тебя за любопытство отколошматили.

— Оперативно работают, гады. — Роман пошевелил челюстью и удивился: — Надо же, болит, но функционирует. Кто же их послал? Дельце у нас интересное. Мы следим, за нами следят, и, кажется, за теми, кто за нами следит, тоже следят. Тотальная слежка, а по морде получаю я один. Несправедливо. Ух, доберусь я до главного кукловода, задницу ему надеру.

— Для начала свою подними и на стул попытайся сесть, — посоветовала Инна.

Роман со стонами и причитаниями стал собирать себя по частям. Как только ему удалось сесть за стол, зазвонил мобильник.

— Алло, — без особого удовольствия отозвался Роман. Никуда идти, тем более бежать, он был не в состоянии.

Инна старалась услышать хоть словечко из разговора. Роман слушал, мрачнел и, наконец, сказал:

— Я подумаю, что можно предпринять. Не спускай с нее глаз.

— За кем ты еще хвост пустил? — не удержалась от вопроса Пономаренко.

— За всеми. Мне не нравится этот союз любящих сердец.

— Красиво сказано, Ромочка: союз любящих сердец.

— Это не мое изобретение, это из лексикона американской мафии, она заключала контракты любящих сердец. Наша серая мышка зашевелилась. Надюнчик выскочила с работы и помчалась пленки проявлять.

— Надюнчик? Вот это да! По моим сведениям, еще полчаса назад она была пьяна в стельку. Что-то в этой конторе быстро трезвеют! Или рядятся в шкуры пьянчужек, а потом разбегаются по неотложным делам. Гренадерша за руль села, Надюнчик бегает по городу.

— Причем, заметьте, выбрала дальнюю точку, а не ближайшую. Если фотки обычные, то какого рожна ей лишние километры наматывать? Значит, на пленочках что-то тайное имеется. Вот бы изучить! Как вы на это смотрите, Инна Владимировна?

— Почему я? — догадалась Пономаренко, куда клонит Роман.

— Потому что вы с ней знакомы. Невзначай повстречаетесь, невзначай разговоритесь, невзначай поинтересуетесь.

— Рома, ты уже свое получил, теперь меня толкаешь под чьи-то кулаки?

— Хорошо, сделаем по-другому. Мой человек исхитрится и вытащит у нее номерок, или что там дают, а вы по этой бумажке получите фотки. Это выход.

— Не хочу, — отбрыкивалась Инна.

— Да что с вами такое делается, Инна Владимировна? Мы идем по следу, а вы буксуете, когда такое было?

— Гонорары не вдохновляют.

— Так, некогда болтать, я звоню и приказываю Надюнчика пощипать.

— Не надо, говори, где она, сама что-нибудь придумаю.

— Вы только фотографии добудьте, не важно как, хоть силой, но принесите. Чувствую, там кое-что есть. Здесь потеряли, там найдем.

Инна шла в заданном направлении и ругала себя за покладистость и мягкотелость. Ну почему она не смогла сказать «нет»? Жила бы себе спокойно, могла бы пойти на работу, или домой, или к друзьям, или разыскать Серпантинова. Они пообедали бы в каком-нибудь уютном ресторанчике, поговорили бы о приятных вещах. Алексей оказался совершенно не похожим на озабоченных бизнесом роботов. Вчера поделился, что купил себе золотую рыбку. Она плавает в аквариуме, и он может смотреть на нее часами и мечтать.

Эх, вместо приятного собеседника ей придется встречаться с Надюнчиком и клянчить у нее фотографии. Инна представила реакцию Надежды, и настроение окончательно испортилось. И еще Пономаренко поняла, что она ничего не знает о Наде. Обо всех уже можно было что-то сказать, а Надежда всегда держалась в тени, отмалчивалась, когда другие высказывались.