Сахар и перец

— Ты не возненавидишь этот вечер. — Эмма сильно стянула волосы Алекс и понизила голос. — Сегодня вечером ты начнешь реализовывать свой потенциал, обнаружив в себе привлекательность, о которой никогда и не подозревала. — Она наконец развернула Алекс лицом к зеркалу. — Ты будешь ослепительной женщиной!

Пока Эмма вытягивала из прически пару соблазнительных золотистых завитков у висков, Алекс сидела, уставившись на свое отражение. Она как будто смотрела на кого-то другого. Собрав ее волосы вверх и назад, оставив буйство кудрей спускаться на плечи, подруга наложила ей макияж — так великолепно, что кожа Алекс стала выглядеть просто фарфоровой и ни одной веснушки не было заметно.

— Полюбуйся, какая красота! — воскликнула Алекс, ошеломленная своим перевоплощением.

— Нет времени. Тебе еще надо одеться. У меня есть для тебя пара джинсов и шелковая блузка.

Алекс внимательно посмотрела на джинсы.

— Эмма, эти джинсы я купила для Дарси. Они не подойдут мне.

— Они не могут принадлежать Дарси. Они же не украшены живописными дырами.

— Только потому, что она еще не успела поработать над ними.

— Ну, значит, они прекрасно подойдут тебе. В кантри-бар надо идти в джинсах.

— Но эти джинсы сшиты на четырнадцатилетние бедра. А мои четырнадцатилетние бедра уже постарели на двадцать лет.

— Просто придется лечь на кровать, чтобы застегнуть молнию.

— Что?

— И радуйся, что я не заставила тебя намочить их и высушить на твоем теле.

Алекс не двигалась. Эмма повернулась к ней.

— Надевай джинсы и рубашку. — В ее голосе появилась резкость. — Сегодня вечером ты будешь делать все по-моему и посмотришь, что из этого получится. После этого ты можешь вернуться к своей обычной жизни… если, конечно, захочешь.

Возмущенно пробормотав что-то, Алекс вдруг поняла, что имеют в виду подростки, когда говорят о деспотичных взрослых. Но она подчинилась. И джинсы застегнулись бы, даже если бы она стояла! Она надеялась только, что ей не придется ничего подбирать с земли…

Пришлось подкоротить джинсы. Дарси уже была на три дюйма выше, чем мать, и все три — в ногах. Потом Эмма достала из шкафа туфли и швырнула их Алекс.

— Ну честно, я не смогу надеть их. Они натрут мне ноги.

— А выражение «красота требует жертв» что, ничего для тебя не значит? Надевай туфли!

Алекс повиновалась.

— Великолепно! — немедленно отозвалась Эмма. — Идем.

— А как же ты?

— Что «как же я»?

— Разве мы не будем целый час выдирать твои волосы и терзать твое тело?

Эмма улыбнулась:

— Не дождешься.

Когда они пришли, бар был почти пуст; огни горели ярко, негромко играла музыка.

— Мне представлялось место потемнее, — сказала Алекс, — где никто не мог бы меня видеть.

— Ты выглядишь великолепно. Поверь мне.

— Привет! — прогрохотал голос из противоположного угла зала. — Вы, должно быть, Алекс и Эмма.

Алекс и Эмма обернулись на звук. Как, впрочем, и все в зале.

— Как приятно встретить вас, — пророкотал голос. — Идите сюда. — Двое мужчин встали. Один из них явно занимался бодибилдингом: огромный, мускулистый, с такой толстой шеей, что голова казалась крошечной. Другой был худой, бледный, с редкими волосами — почти невидимый рядом с ним. Естественно, громовым голосом обладал маленький. Алекс проскользнула на свое место, пока мужчины исходили слюной.

— Позвольте угостить вас выпивкой. — Несколько человек, уже вернувшихся к своим разговорам, снова подняли головы. Такой голос заслуживал более значительных слов.

«Голос», которого звали Том, пошел за пивом. «Тело», Гарри, сидел, нахмурившись, и молчал. Алекс бросала нервные взгляды на Эмму, но та не делала никакой попытки завязать разговор. «Отлично, я сама могу сделать это», — подумала Алекс.

Ее бабушка подготовила внучку к этому моменту много лет назад.

«Делай вид, что ты можешь, когда ты думаешь, что не можешь, — учила она. — Никто никогда не узнает, в чем разница».

Так что сегодня Алекс будет играть роль привлекательной женщины. Соблазнительной. Пользующейся успехом. Плохо только, что ее пальцы мертвой хваткой вцепились в сумочку.

— Так кто у нас фанат кантри-музыки? — Том вернулся с пивом.

Эмма завела разговор, а Алекс скромно помалкивала. Если она будет ждать, пока Гарри начнет разговор, она может за вечер вообще не сказать ни слова.

Разговор перешел на профессии. Том руководил рестораном быстрого питания и в свободное время играл в любительском театре. Гарри рассказал, что живет на пособие и поднимает тяжести. Никогда бы не подумали!

К счастью, заиграла музыка. Гарри нахмурился.

— Потанцуем? — пробормотал он. Или может, он только дернул головой, а ей послышалась речь?

— О’кей. — Алекс встала. Она узнала мелодию, под которую двойняшки танцевали дома. Она знала этот танец.

Поразительно, но Гарри действительно умел танцевать, и к концу второго танца Алекс стала получать удовольствие. Она была первый раз за долгое время в компании взрослых людей, и ей нравилось танцевать, а Гарри не требовал от нее поддержания разговора.

Вернувшись к столу, Алекс едва успела отхлебнуть пива, когда у ее локтя появился незнакомый мужчина.

— Не хотите потанцевать? — спросил он. Она посмотрела на Эмму. А каковы правила? Должна ли она все время оставаться с Гарри и Томом или можно танцевать с другими? Но Эмма старательно делала вид, что увлечена только тем, что говорит Том.

— Вы не против? — спросила она Гарри. Гарри пробурчал что-то неопределенное, что Алекс расценила как согласие, и к концу вечера она танцевала с пятью разными мужчинами, и даже не по одному разу.

— Ну, так что ты думаешь? — спросила Эмма, когда вечер закончился, и они отделались от своих кавалеров.

— Если сложить их двоих, как раз хватит качеств для целого человека, — смеясь, признала Алекс.

— Я не имела в виду Тома и Гарри, — фыркнула Эмма. — Я о том, как тебе понравился бар, танцы и встречи с мужчинами?

— Это было великолепно. Я чувствовала себя королевой бала, — ответила она. — Разумеется, эта королева школьного бала не имеет ничего общего со мной реальной, но я прекрасно провела время.

— Я рада, что тебе понравилось, — самодовольно ухмыльнулась подруга, — потому что я уже выбрала нам двух других парней для следующего свидания.

— Получил что-нибудь?

— Черт побери, Джо! Ты не думаешь, что мы могли бы начать хотя бы одно утро понедельника с другой темы? С любой другой темы — спорт, погода, политика, артрит твоей матери…

— Значит, не получил!

Роб направился в свой кабинет. Джо, никогда не отличавшийся тактичностью, следовал за ним по пятам.

— Так что случилось с Джоани?

— Ничего.

— Роб, ты такой джентльмен. Я правда восхищаюсь этим. Если бы у меня что-то было с женщиной, я бы не мог удержаться и сразу же рассказал об этом.

— Джо, я пошел домой — к себе домой — сразу же после того, как отвез ее домой — к ней домой.

— Ты позволил ей ускользнуть? Ты же ей понравился. Она такая классная, какой только может быть молоденькая девчонка. Что с тобой случилось?

Роб глубоко вздохнул:

— Получилось так, что она показалась мне родственницей. Вроде кузины или еще кого-то.

Джо наморщил лоб.

— В этом штате можно и с кузинами, — заявил он после недолгого раздумья.

— Это была шутка, Джо. — Роб уселся за стол. — Мне просто было неинтересно.

— Неинтересно? — Джо удивленно открыл рот. — Неинтересно? — Он сел на краешек стола Роба. — Ты не заболел, а? — В его голосе слышалась неподдельная озабоченность. — Только скажи мне, и я помогу тебе, если ты болен.

— Я совершенно здоров, Джо.

Роб переключил свое внимание на копии заявок и забыл о существовании партнера, пока тот не напомнил о себе, грохнув рукой по столу.

— Это все тот вызов в субботу утром, — сокрушался он. — Проклятие, Роб, я мечтал об этом с того самого дня, как мы открыли это дело! Я поеду по вызову чинить протекающий кран и встречу потрясающую женщину, одетую во что-нибудь прозрачное. Это была моя мечта, а повезло тебе. — Это было сказано с искренним разочарованием.