Страница 9 из 20
Немцы впервые заговорили о чрезмерном наплыве восточноевропейских евреев еще в конце XIX века. Первое диссертационное исследование, посвященное статистике иммиграции евреев из Восточной Европы, – работа Клары Эшельбахер, защищенная в Берлине в 1920 году, – отражает именно такой взгляд. По мнению автора, еврейское население Пруссии сильно увеличилось за счет мигрантов92. Однако до войны местное еврейское население заметно превосходило мигрантов по численности: восточноевропейские евреи составляли 19,1 % всего еврейства Германии93. Из них русские евреи составляли порядка одной трети (остальные имели австро-венгерское или иное подданство).
Чужаками мигранты казались и местным, немецким евреям. С.М. Дубнов указывал на символизм «новой исторической встречи восточных и западных ашкеназов»: «…из Германии бежали в XIV в. в Польшу от черной смерти, теперь из России бегут в Германию от красной смерти, а в самой Германии катится черно-красная волна нацистов и коммунистов…»94
Впечатление об иммиграции как о невероятно сильном наплыве чужаков объясняется, кроме тенденции преувеличить их число, – черты, свойственной народному сознанию, – следующими обстоятельствами. Во-первых, восточноевропейские евреи концентрировались в крупных городах, и там их присутствие было весьма заметно95. Во-вторых, одновременно с иммиграцией восточноевропейских евреев происходил сопоставимый по интенсивности процесс эмиграции немецких евреев в Америку. Таким образом, увеличение общего числа евреев Германии практически не выходило за рамки естественного прироста населения, но при этом состав еврейской общины страны менялся, и приток восточноевропейских иммигрантов на фоне оттока немецких евреев казался более интенсивным и менее желательным96.
В ходе Первой мировой войны изменился и характер русско-еврейской иммигрантской общины. С началом войны многие граждане России, в том числе русские евреи, были интернированы. Место интернированных заняли другие группы русско-еврейских мигрантов, которые были также переселены насильно (но не на восток, а на запад): военнопленные и рабочие, депортированные в Германию из оккупированных районов. Число таких евреев-рабочих оценивается в 30 тысяч97. Русских военнопленных было примерно 1 200 000 человек, сколько из них евреев, не установлено, но евреи считаются одной из заметных этнических групп в их составе98.
После войны произошла еще одна ротация состава русско-еврейской эмиграции в Германии. В первые послевоенные годы отмечается приток рабочих, оцениваемый в 70 – 75 тысяч человек: восточноевропейские евреи, спасаясь от погромов и голода, бежали на запад. Там они обеспечивали себя преимущественно неквалифицированным физическим трудом. Из 100 тысяч рабочих (еще 30 тысяч, как отмечено выше, иммигрировали в Германию во время войны) порядка 47 тысяч покинули страну в первые послевоенные годы99. Таким образом, в 1920 году в Германии оставалось около 55 тысяч рабочих – восточноевропейских евреев, большинство из которых, видимо, приехали уже после войны100.
Кроме миграций рабочих происходила постоянная репатриация военнопленных. Транспортировка бывших русских военнопленных была существенно затруднена отказом Советской России принимать их и в ряде случаев отказом самих военнопленных покидать Германию. Однако немецкое командование все равно высылало их, поскольку содержание военнопленных обходилось стране слишком дорого101. К 1920 году еврейских военнопленных осталось 60 – 70 тысяч102, в 1921 – 1922 годах репатриация еще продолжалась103.
Данные по статистике вновь прибывших часто противоречивы. Государственной статистике в этом отношении доверять не следует: она составлялась по данным Центрального управления полиции (Polizeipräsidium) и потому учитывает только тех беженцев, которые зарегистрировались в полицейских участках.
Тысячи беженцев, жилищная ситуация и состояние документов которых не удовлетворяли правилам проживания иностранцев в Германии, не проходили регистрацию, боясь высылки или какого-либо иного наказания, и потому оставались за рамками официальных данных. Так, в январе 1923 года при обсуждении в Министерстве иностранных дел меморандума об иммигрантах из стран Восточной Европы были приведены две версии: версия Центрального управления полиции, согласно которой по состоянию на 3 июня 1922 года в Берлине находилось 56 тысяч мигрантов из восточноевропейских стран; согласно другой версии – 200 тысяч. Источник второй версии не указан, однако именно она принимается участниками обсуждения c бульшим доверием104.
С другой стороны, статистика, которую составляли сами русские эмигранты, тоже оказывается недостоверной. По словам историка русской эмиграции Х. – Э. Фолькмана, русские беженцы старались завысить свою численность, «чтобы в глазах мирового сообщества выглядеть полноправным представителем угнетенного русского народа. Так, согласно эмигрантской статистике, в Германии в 1925 году находились 500 000 беженцев из России»105.
Данные о численности евреев среди эмигрантов из России тоже могут быть недостоверными. Современники-немцы представляли себе переселение в Германию восточноевропейских евреев (казавшихся чужаками, нахлебниками и конкурентами в борьбе за рабочие места и жилье) как гораздо более массовую миграцию, чем это было на самом деле106. Это же представление тяготело и над рядом публицистов и политических деятелей, которые доказывали, что восточноевропейские евреи наводнили Германию. Цифры, которые приводят еврейские авторы-современники – защитники восточноевропейских евреев, – оказываются, напротив, заниженными: эти авторы пытаются представить мигрантов незначительной по численности группой, которая не может причинить вред немецкому обществу и экономике Германии107.
Источники достоверных данных таковы: статистика благотворительных организаций и – в отношении евреев – статистические службы Еврейского исследовательского института (YIVO) и американского Национального бюро экономических исследований (NBER). В Германии достоверной (хотя и неполной) считалась статистика Бюро попечительства о рабочих (Arbeiterfürsorgeamt) – благотворительной организации, созданной как организация помощи депортированным в годы войны рабочим-евреям. Именно на эту статистику опирается МВД Германии108. Большинство исследователей принимает статистические данные о численности русских в Германии, приведенные в работе Х. – Э. Фолькмана «Русская эмиграция в Германии, 1919 – 1929»109.
Итак, динамика численности русской эмиграции выглядит следующим образом. В мае 1919 года на территории Германии, по данным Немецко-русского общества содействия двусторонним торговым отношениям, находилось 60 – 80 тысяч русских. К осени того же года их число возросло до 100 тысяч (по данным Русской делегации по делам военнопленных и репатриантов). Численность русской эмигрантской общины достигла апогея в конце 1920 года – 560 тысяч человек (данные американского Красного Креста). В начале 1921 года в связи с оттоком части эмигрантов во Францию и в Америку и возобновлением репатриации военнопленных число русских в Германии снова сокращается и к весне достигает 300 тысяч (из которых 100 тысяч находятся в Берлине), а к началу следующего года – 230 – 250 тысяч. За этим снижением снова следует рост численности русский иммиграции. Пик этого роста приходится на 1923 год – год экономического кризиса в Германии, сопровождавшегося гиперинфляцией.
92
Eschelbacher K. Die ostjüdische Einwanderungbevölkerung der Stadt Berlin. Ph. Diss. Berlin, 1920. S. 3 – 6.
93
Aschheim S.E. Brothers and Strangers. The East European Jew in German and German Jewish Consciousness, 1800 – 1923. Madison, Wisconsin, 1982. P. 300, n. 63.
94
Дубнов С.М. Книга жизни. Воспоминания и размышления. Материалы для истории моего времени. М.; Иерусалим, 2004. С. 583.
95
Там же. Однако масштабы этой концентрации не следует преувеличивать: согласно статистическому справочнику Х. Зильберглайта, в 1925 году в Берлине евреи-иностранцы составляли лишь 1,09 % всего населения города: Silbergleit H. Die Bevölkerungs– und Berufsverhältnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930. S. 25.
96
Aschheim S.E. Brothers and Strangers. P. 23.
97
Ibid. P. 121; PAAA. R 78705. Denkschrift über die Ein– und Auswanderung nach bzw. aus Deutschland in den Jahren 1910 bis 1920. Der Reichsminister des I
98
См. подробнее: Baur J. Zwischen «Roten» und «Weißen» – Russische Kriegsgefangene in Deutschland nach 1918 // Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941 / Hrsg. K. Schlögel. Berlin, 1994.
99
Adler-Rudel Sh. Ostjuden in Deutschland 1880 – 1940. S. 120; Williams R.C. Culture in Exile. Russian Emigrés in Germany. 1881 – 1941. Ithaca; London, 1972. P. 154; PAAA. R 78705. Denkschrift über die Ein– und Auswanderung nach bzw. aus Deutschland in den Jahren 1910 bis 1920. Der Reichsminister des I
100
Adler-Rudel Sh. Ostjuden in Deutschland 1880 – 1940; Aschheim S.E. Brothers and Strangers. P. 231.
101
Baur J. Zwischen «Roten» und «Weißen». S. 98.
102
Adler-Rudel Sh. Ostjuden in Deutschland 1880 – 1940. S. 89.
103
Volkma
104
PAAA. R 78705. L 348515. Аналогичный пример сопоставления оценок МВД и эмигрантских организаций см. у Фолькмана (Volkma
105
Volkma
106
Aschheim S.E. Brothers and Strangers. P. 231.
107
См., например: PAAA. R 84333. L 364547-50. Показательна в этом отношении статья «Восточноевропейские евреи и антисемитская реакция», написанная Паулем Натаном, известным общественным деятелем, филантропом и публицистом, содиректором Благотворительного союза немецких евреев и покровителем восточноевропейских евреев. Статья написана в 1922 году в качестве ответа на запрос одного из лидеров DNVP (Deutschnationale Volkspartei, Немецкая национальная народная партия), одной из ультраправых партий, требовавшей запретить въезд восточноевропейских евреев в страну и выслать как можно большую их часть. В запросе данные по еврейской иммиграции завышены, «чтоб таким образом создать, хотя бы видимость основания для реакционного антисемитского утверждения, что современная Германия “наводнена восточными евреями”» (ГАРФ. Ф. Р-5774. Оп. 1. Д. 114. Л. 7). Данные, которые приводит сам Натан (в Германии в 1921 – 1922 годах насчитывалось не более 55 000 евреев), соответствуют статистике Бюро попечительства о рабочих (Arbeiterfürsorgeamt), однако являются заниженными, поскольку учитывают лишь евреев-рабочих, обращавшихся в Arbeiterfürsorgeamt (PAAA. R 78705. Denkschrift über die Ein– und Auswanderung nach bzw. aus Deutschland in den Jahren 1910 bis 1920. Der Reichsminister des I
108
PAAA. R 78705. L 348519-21; Adler-Rudel Sh. Ostjuden in Deutschland 1880 – 1940. S. 121.
109
На данные, приведенные Фолькманом, опираются Р. Уильямс и К. Шлёгель: Williams R.C. Culture in Exile. P. 111; Schlögel K. Berlin: «Stiefmutter unter der russischen Städten» // Der große Exodus: die russische Emigration und ihre Zentren 1917 bis 1941 / Hrsg. K. Schlögel. München: Beck, 1994.