Страница 2 из 20
Разрыв между «передовым отрядом» российского еврейства, все более интегрировавшимся в русское общество, и основной массой их «местечковых» единоверцев увеличивался. Они постепенно даже начинали говорить «на разных языках» в прямом смысле этого слова.
В 1897 году 5 054 300 (96,90 %) российских евреев назвали жаргон, т.е. идиш, родным языком12. Далее шли русский язык – 67 063 (1,28 %), польский – 47 060 (0,90 %) и немецкий – 22 782 (0,44 %)13. При этом по-русски умели читать «несколько менее половины (45 %) взрослых евреев мужского пола» и четверть женского. По знанию «русской грамоты» евреи занимали одно из первых мест среди народов России; они отставали от немцев, но опережали русских. В Черте оседлости подавляющее большинство евреев могло объясняться по-украински или по-белорусски14.
Быстрыми темпами шли процессы аккультурации и ассимиляции петербургских евреев. В 1855 году в Петербурге насчитывалось менее 500 евреев, в 1910-м – почти 35 тысяч. Если в 1869 году идиш назвали родным языком 97 % евреев – обитателей Петербурга, то в 1890 году русский язык считали родным 28 % петербургских евреев, в 1900 году – 36 %, в 1910-м – 42 %, в то время как доля идиша снизилась до 42%15. Дети еврейской элиты ходили в русские гимназии, учились в русских университетах, постепенно они становились людьми русской культуры. Это было характерно не только для евреев Петербурга: сходные процессы наблюдались среди еврейского населения других крупных городов. Приобщение к русской культуре не означало (во всяком случае, не для всех и не всегда) отход от еврейства или разрыв с ним. Немалое число успешных предпринимателей, политиков, интеллектуалов, профессионалов, интегрировавшихся в русское общество, чувствовали ответственность за своих менее преуспевших единоплеменников и активно участвовали в различных благотворительных и просветительских организациях. Эта традиция, сформировавшаяся еще в России, затем будет продолжена в эмиграции.
В конце XIX – начале XX века быстрыми темпами шло разложение традиционного еврейского общества: эмиграция, стремление все большего количества молодых людей получить светское образование, пролетаризация значительной части еврейского населения подрывали систему ценностей, считавшихся ранее бесспорными.
Все большее число евреев, преимущественно молодежи, втягивалось в политическую борьбу. Наряду с радикализацией «еврейской политики» продолжался процесс интеграции евреев в российское общество16. В течение полувека сформировалась субкультура «русских евреев», считавших себя, даже если это не произносилось вслух, «русскими Моисеева закона». Это была сравнительно малочисленная, но весьма влиятельная группа, заметно отличавшаяся от своих соплеменников по уровню образования, материальному благосостоянию, профессиональному составу, культуре. Они были глубоко укоренены в российской экономике17, активны в российской политике. Для большинства из них русская культура стала столь же своей, как еврейская, а русский язык был если и не родным, то во всяком случае языком профессионального общения. Многие из них принадлежали к числу творцов русской культуры. Вовсе не все из них были сторонниками ассимиляции; далеко зашедший процесс аккультурации отнюдь не означал отказа от еврейских корней и от борьбы за интересы еврейского народа.
Предприниматели, врачи, юристы, ученые, литераторы, издатели – они считали Россию страной, в которой евреи смогут в конечном счете жить не хуже, чем, скажем, в Германии – надо лишь вместе со своими русскими товарищами добиться либерализации, европеизации страны. Они были такими же (если не еще более рьяными) патриотами, как их русские коллеги и единомышленники.
Выделяя русских евреев-эмигрантов, ставших частью так называемой «первой волны» (1918 – 1940) русской эмиграции, мы полагаем, что двумя важнейшими признаками, отличавшими их от остальной массы российских евреев-беженцев, были русский язык и связь с Россией. Точнее, намерение вернуться в Россию. Они уехали (чаще – бежали) не потому, что хотели навсегда оставить свою не всегда ласковую родину. Они стали эмигрантами, поскольку не могли существовать – по политическим, экономическим или иным причинам – в обстановке Гражданской войны или при большевистском режиме. Они уехали в надежде вернуться.
Правда, это относилось далеко не ко всем. Едва ли жители местечек и городов Черты оседлости, страдавшие от погромов и дискриминации со стороны властей, были склонны идеализировать дореволюционную Россию и воспринимать себя как неотъемлемую ее часть. Целью сионистов было создание еврейского государства в Палестине. Именно Палестину, а не Россию считали они своей родиной. Но вот парадокс – языком, на котором чаще всего российские сионисты обсуждали проблемы своего движения, был русский. Сионистская газета «Рассвет», выходившая в 1922 – 1924 годах в Берлине (затем в Париже), печаталась на русском языке. Российские сионисты были в определенной (иногда значительной) степени русскими интеллигентами и – вольно или невольно – были вовлечены в полемику со своими единоплеменниками по вопросу о судьбе еврейского народа, полемику, неизбежно затрагивавшую проблемы существования евреев в России, так же как настоящее и будущее самой России. Полемика велась, как правило, на русском языке.
Итак, с одной стороны, предмет нашего исследования – русско-еврейская община межвоенного Берлина – является частью русской эмиграции вообще и российского эмигрантского сообщества (при всей условности применения термина к нередко враждующим между собой или не соприкасающимся друг с другом эмигрантским группировкам) в Берлине в частности. Соответственно, избранная нами тема является одним из аспектов истории русской эмиграции. С другой стороны, говоря о русских евреях в Берлине, нельзя обойти еще одну тему – историю евреев-иностранцев (преимущественно беженцев из Восточной Европы) в Веймарской Германии.
В англо– и немецкоязычной литературе этих евреев принято называть «Ostjuden» – «восточные евреи». Этот термин неоднозначен: в русском узусе он может обозначать евреев из различных азиатских общин или евреев, пользующихся сефардским литургическим каноном18, и тогда в эту общность попадают все евреи, кроме ашкеназов19. Поэтому по отношению к евреям Центральной и Восточной Европы, которые как раз и составляли основную массу эмигрантов, мы предпочитаем употреблять словосочетание «восточноевропейские евреи». Или используем оригинальный термин, приводя его в транслитерации: «остъюден».
Языком «еврейской улицы» в Берлине, так же как и в городах и местечках бывшей Российской империи, оставался идиш. Впрочем, на идише говорила и писала не только «улица». Идиш был основным языком группы еврейских интеллектуалов, публицистов, историков, писателей, обосновавшихся в Берлине, – Довида Бергельсона, Якова Лещинского, Нохума Штифа, Ильи Чериковера и других. Иврит еще не часто звучал в среде еврейской интеллектуальной элиты, не говоря уже о беженцах, принадлежавших к низшим социальным слоям. Однако же наряду с идишистскими издательствами, к примеру «Швелн», в Берлине возник в 1921 году филиал тель-авивского издательства «Двир», главной задачей которого было пропагандировать произведения еврейских авторов из России, написанных на иврите или переведенных на иврит. Основал берлинский филиал «Двира» поэт Хаим Нахман Бялик. Художник Леонид Пастернак (отец поэта Бориса Пастернака) в начале 1920-х годов возглавлял отдел в еще одном ивритоязычном берлинском издательстве – «Явне»20.
12
Среди тех 3 % евреев, которые уже не могли назвать идиш родным языком, был 18-летний Лев Бронштейн-Троцкий. Он говорил с детства на смеси русского и украинского; племяннику его матери пришлось учить юного Леву чисто и без акцента (украинского!) говорить по-русски (Deutscher I. The Prophet Armed. Trotsky: 1879 – 1921. N.Y., 1965. Vol. I. P. 11 – 12).
13
Еврейский ежегодник «Кадима» на 1918 – 1919 г. / Ред. Б.А. Гольдберг. Пг., 1918. С. 21.
14
Статистика еврейского населения: Распределение по территории, демографические и культурные признаки еврейского населения по данным переписи. 1897 г. / Сост. Б.Д. Бруцкус. СПб., 1909. С. 61, 41.
15
Юхнева Н.В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга. Вторая половина XIX – начало XX в. Л., 1984. С. 210; Nathans B. Beyond the Pale. P. 92, 111.
16
Собственно, вовлеченность в политическую борьбу в империи также была формой интеграции.
17
По нашим подсчетам, в 1914 году евреи составляли около 20 % «деловой элиты» России. Подсчитано по кн.: Боханов А.Н. Деловая элита России. 1914 г. М., 1994. С. 68-265. Автор указанного справочника относит к деловой элите предпринимателей, занимавших не менее двух постов в руководстве акционерно-паевых обществ. При некоторой условности подобного определения деловой элиты, «выборка», на наш взгляд, довольно репрезентативна. Включенные в справочник лидеры делового мира входили в руководство двух третей акционерных компаний, действовавших в России. На 1 июля 1914 года таковых в России насчитывалось 2303. Известный экономист (в недалеком будущем министр финансов Временного правительства, а затем правительств Деникина и Врангеля) проф. М.В. Бернацкий писал, что евреи составляют больше трети «торгового класса» России (Бернацкий М. Евреи и русское народное хозяйство // Щит: Лит. сборник / Ред. Л. Андреев, М. Горький и Ф. Сологуб. М., 1915. С. 30 – 31).
18
Сефарды (иврит сефарадим, совр. сфарадим) – субэтническая группа евреев, сформировавшаяся на Пиренейском полуострове в Средние века. Место своего проживания – Испанию – они обозначали библейским топонимом Сефарад. В 1492 году они были изгнаны из Испании, в 1496-м – из Португалии. Часть сефардов приняла христианство (марраны), остальные покинули Пиренейский полуостров и расселились в Северной Африке, Малой Азии, на Балканском полуострове, на юге Франции, в Нидерландах, Англии и некоторых других странах. Исторически бытовым языком сефардских евреев служил джудезмо (бытовое не вполне корректное его название – ладино), близкий к испанскому. В Новое время литургический канон (вид синагогальной службы, а также вид молитвенника) сефардов распространился и среди многих других еврейских общин (живших в Азии, Африке и на Кавказе), вытеснив их собственные каноны. По этой причине в современной исследовательской литературе термин «сефарды» может употребляться в двух значениях: 1) испанские евреи (собственно сефарды), 2) представители всех восточных (неашкеназских) еврейских общин.
19
Ашкеназы – термин, обозначавший в средневековой еврейской литературе евреев, проживавших в бассейнах Майна, верхнего Рейна и Дуная, а затем на всей территории современной Германии. В последующем стал обозначать не только евреев Германии, но и всех евреев, являющихся по своему происхождению потомками еврейского населения Германии Средних веков, в первую очередь – еврейство Восточной Европы, в т.ч. польское и русское. Обиходным языком ашкеназов был идиш.
20
Кельнер В.Е. Миссионер истории: Жизнь и труды Семена Марковича Дубнова. СПб.: Мiръ, 2008. С. 572.