Страница 40 из 71
Так не восхотели викинги за долю Эрика воевать, но за добычу пошли с ним; и пошел он с ними на англов. Встретил его король англов Этельстан и предложил Эрику не класть воинов в битве, но взять бы Эрику землю Нортумбрию, и графом ее стать, и защищать Англию от набегов скоттов. И согласился Эрик, ибо населена была та земля данами и норманнами, и получил он таким образом как бы конунгство варяжское.
Из русов тмутараканских, кои варягами в землю Греческую пошли, 415 русов на 7 судах вышли по приказу императора в Лангобардию и воевали там крепко.
Приступили с разных сторон на землю Греческую печенеги и угры; но не воевали между собою; а сговорились ли на то, не ведомо.
На Руси же мир был.
В лето 6443 (935). Возрос Игорь, сын Олега, и отправил его Олег в Хольмгард к Иггельду-князю, как то принято у русов: посылают ведь они сыновей своих, в отроческий возраст вошедших, на воспитание мужеское и воинское в семьи родичей своих и побратимов.
И давно о том сговорили Олег и Иггельд, хотя так обозначить дружбу свою и союз; а своего сына у Иггельда не было. Родила ведь ему водимая жена четверых дочерей; взял он тогда себе другую жену, из чуди, но и та двух дочерей родила. Горевал о том Иггельд сильно, и когда Игоря принял, то сказал: «Да будет мне в сына место; и дочь любую дам за него».
И так воспитывался Игорь при дворе Иггельда в Хольмгарде. И однажды задрались из поселков тех, где ныне город стоит Новгород, словене с наровою — есть бо племя такое в чуди. А жили в поселках тех не смерды простые, но поселились там люди богатые и знатные, купцы и гости, что с Ладоги изошли и сели рядом с Хольмгардом. Любо им ведь было рядом с князем Иггельдом и русью селиться: стала Ладога не стольным уже городом, но пригородом Хольмгардским. И оттого селились широко, сразу усадьбы широкие ставили; в полчети[153], а то и более, отмеряя зараз по 20 саженей в длину да 15 в ширину. Так в Киеве теперь на Горе усадьбы ставят, а прежде жили, как ныне на Подоле, изба к избе.
И не поделили места мужи словенские и чудинские, и били друг друга, а двух из словен и одного из наровы до смерти убили. И приехал князь Иггельд судить их, и Игоря-княжича взял с собою. И спросил о суде его, как бы пошутив; но сказал Игорь: «Ставить-де словенам конец свой на одном берегу Волхова, а прочим всем на другом». И подивились все мудрости отрока — с давних ведь времен известны словене буйством нрава своего; иные говорят даже, будто за то их и изгнали соседи с берегов Одры во времена предавние. И сказали тогда люди: «Се растет сын, достойный отца вещего и деда».
И утвердил Иггельд-князь слово Игорево, и стало так. И живут доныне в Новегороде словене по правую сторону Волхова, в Словенском конце, а нарова — в Наровском на левом, а кривичи — в Людином на левом же.
Ходили в то лето варяги русские ромейские на кораблях греческих на агарян и франков.
Отнял Горм, сын конунга далекого Кнуда Хардекнуда, сына Сигурда Змеиный Глаз, сына Рагнара Волосатые Штаны, южную Данию у свеев, и тем поял всю Данию под себя. И многие те свей бежали от него на Русь, на Киев.
В лето 6444 (936). Восстали уличи, говоря: «Не дадим дани — едва бо избыли голод». И пошли к Пересечену и взяли его обманом. После русов выгнали — мало их было и не могли они из-за этого целому полку уличскому сопротивляться. И сели в городе своем, как в старину сидели, послав к Олегу со словами: «Вышли мы из Руси, не хотим больше в ней жить, но будем жить своим свычаем и обычаем».
Ходил на них воевода Олегов Воист Далиборич, родом древлянин, брат жены Ольговой Забавы, и примучил их, и возложил на них дань больше прежней. И ушли тогда многие уличи из домов своих на Днестр, в земли тиверцев; а другие затворились в Пересеченегороде. Стоял Воист под городом два месяца; не могли бо русы из-за дождей зажечь город. И изнемогли в осаде уличи от голода. И поговорка есть до сего дня: голодать, как уличи.
Игорь-княжич ходил с русами хольмгардскими и ладожскими и алаборгскими в Булгар, по пути примучивая веси мерьские к Хольмгарду. И встретились с ростовскими русами, сказавшими: «Се наши подданные». Тогда сошлись в поединке ярлы хольмгардский Ульф Острие Меча и ростовский Эйнар Армодсон, что служил конунгу ростовскому Хакону. И здесь убил Ульф Эйнара ударом в горло, о коем до сих пор на пирах русских песни поют скальды их. И взяли тогда под Русь Хольмгардскую тамошние веси мерьские и славянские по рекам Чагодощи и Мологе до самой Волги. А князь Иггельд Хольмгардский, узнав про то после возвращения русов своих, подарил те земли Игорю, ибо помогал он много в победе над ростовскими.
В Хазарии изнова поднялись гонения на христиан, и многих казнили из них, овых посекли, а иных на колы насадили, а других зверьми дикими разметали. Так поступили, как при Нероне безбожном. И много мучеников святых обрелось в Хазаране — ив Итиле, и в Семендере, и в Аланах, и в Климатах. Пошел ведь Аарон безбожный на Херсон и на Климаты греческие, и здесь христиан избивал и иссекал. И бежали от него христиане, хазарские и русские и аланские, и прибежали многие на Русь. И поселил их Олег в Любече городе, не хотел бо князь великий в Киеве их поселить.
Тогда восстал Роман-базилевс против хазар за веру Христианскую и войско послал в Херсон и в Сурож, и не смогли хазары взять города ни одного в Климатах.
В лето 6445 (937). Поставили христиане в Любече церковь Святого Андрея Первозванного. И стала се церковь первая на Руси; ведь русы, тмутараканские христиане, не могли в Киеве храм свой поставить — мало было их, и волхвы поганские не давали того сделать. Князь же не хотел против них стать, ибо весь народ киевский тогда поган был; и не хотел князь Олег неурядия в столице своей. И ходили после того христиане русы и варяги на Любеч в храм помолиться, и прозвали ту церковью Варяжской.
Воевали хазары с ромеями в Климатах.
В лето 6446 (938). Умер в Хольмгарде князь Иггельд. Перед смертью призвал к себе Игоря, и дружину верную, и бояр своих, и русь и сказал: «Будет Игорь князем хольмгардским и ладожским, а по смерти отца своего да объединит земли русские. Оставляю вас на него; он юн, но уже воин доблестный — видели вы его в походе и в битве. Да правит вами долго». И сел Игорь князем в Хольмгарде. И послал к отцу своему Олегу сказать: «Вот, сел я в Хольмгарде князем; но остаюсь сыном твоим верным; отдаю себя и Русь Хольмгардскую под твою руку».
Были же решением тем недовольны иные бояре. И на пиру одном подступили к Игорю, хотя зарезать его; но отбился князь от нападавших, показав великое мастерство боя мечного — убил ведь он троих ударом в горло, коему научился у Ульфа-ярла. Сей же Ульф стал за Игоря, и бился крепко, но был ранен тяжело и умер на третий день. И разошлись люди хольмгардские. И почти уже война началась между ними, но подошла тут дружина киевская, Олегом посланная сыну на помощь, едва тот только на стол сел. И так успокоили русь хольмгардскую — овых казнили, а других изгнали.
И велел тогда Игорь по совету отца своего Олега поставить город[154] вокруг посада хольмгардского, вокруг концов тех, и назвали сей город Новым городом — собирался ведь Игорь там жить, ибо опасался дядька его Асмунд ков тайных от врагов в Хольмгарде.
Послал император Роман дары многие к Олегу, призывая его стать вместе на хазар. «Ударим вместе — я с Климатов, а ты вниз по Дону, и разобьем хазар, а Сурож и Корчев дам тебе, и Тмутаракань взять помогу».
И спало князю на ум похоти взять Тмутаракань — стоял ведь город впусте после изгнания оттуда русов; лишь хазары черные там останавливались вежами, да разбойники в плавнях там сидели, бродники.
И русы тмутараканские, кои в Киеве сидели, а более в Любече, пришли к князю и повторили ему роту свою: идет-де Тмутаракань навеки под Киев, ежели восхочет того великий князь, а русам тмутараканским того княжения боле не искать, но ходить под рукою великого князя Киевского, как только обретет тот Тмутаракань для руси.
153
Четь — мера площади в Древней Руси, половина десятины засеянной земли или примерно 0,5 гектара.
154
В первоначальном смысле слова — как ограду, стену.